Будто комарик укусит. Как Смольный убеждал метростроевцев не бояться банкротства (видео, фото)

Смольный в один день пришел к рабочим с обещаниями, а к депутатам — с миллиардами. Это присказка, а сказка — завтра: «Метрострой» в суде попробует на ощупь точку невозврата.

Вице-губернатор Максим Соколов утром 30 августа приехал на завод железобетонных изделий «Метростроя». По хронологии это напоминало завершение концертного тура — в течение последних месяцев чиновники общаются с работниками всех структурных подразделений предприятия, вот и до Ново-Никитинской улицы доехали. Дальше выступлений не будет: в последний день лета «Метрострой», вероятно, начнет свой последний перегон к конечной станции «Банкротство».

В рабочий цех Соколов зашел в сопровождении руководителей двух компаний: Алексей Старков с приключениями был назначен на должность врио директора «Метростроя», а Владимир Шмидт возглавляет «Метрострой Северной столицы» (МСС), который должен прийти на место традиционного генподрядчика. Вокруг людей в костюмах полукругом выстроились пара десятков рабочих в спецовках, но огромное помещение все равно казалось пустым.

«Фонтанка» подробно рассказывала о том, как полтора года находящийся в процедуре наблюдения «Метрострой» окончательно выбыл из картины мира Смольного: спасать его чиновники считают нецелесообразным, поэтому совместно с ВТБ создали новую компанию «Метрострой Северной столицы». Для нее уже осенью ждут статуса единственного поставщика, который может даровать только правительство, после чего комплексные контракты — и на проектирование, и на строительство подземки — Смольный будет заключать с ней без конкурсов. Не менее 40% она должна будет выполнять собственными силами.

Для чего приехало начальство, понятно. Уже завтра, 31 августа, суд может принять решение о введении конкурсного управления в «Метрострое» — собственно, в обиходе это обычно и называют банкротством. «Это кажется — такое страшное слово, — начал Соколов. — Всех тревожит, и понятно, что все думают, что будет дальше. Могу сказать, что в данном случае ситуация полностью находится под контролем правительства города. И по сути метростроение в городе просто меняет свою оболочку, меняет свой вид, форму — как в свое время было при распаде Советского Союза».

Даже тех метростроевцев, которых мало волнует форма, очень заботит содержание — в частности, их семейных бюджетов. Этим и объясняется вояж чиновников: пресловутый бесшовный переход рабочих и техники из одной компании в другую — это не компьютерная игра, здесь любой сбой означает конкретную проблему для конкретного человека. «В соответствии с законодательством о банкротстве, необходимо будет расторгать государственные контракты [с «Метростроем»], — признал Соколов, — но делать это надо будет не одномоментно, а так, чтобы не создать техногенных рисков и самое главное — не создать рисков невыплаты заработной платы. Поэтому мы сейчас плавно будем переводить все структурные подразделения с персоналом в «Метрострой Северной столицы». Конечно, это процесс, который идет в добровольном режиме, никто никого не обязывает, но мы со своей стороны предлагаем абсолютно те же условия, какие были у вас для работы в самом «Метрострое», и никаких изменений, кроме дополнительной записи в трудовой книжке, быть не должно».

Это тоже не секрет. Среди сотрудников предприятия уже давно распространяется своеобразный катехизис переходного периода с ответами на насущные вопросы, которые дает отдел документационного обеспечения. Из основного: переоформление должно произойти до 12 октября; процедура такая — пишешь по собственному, а на следующий день — о приеме на работу в МСС. В целом ждут всех, если совпадают желание сотрудников и возможности компании; кому-то придется пройти собеседование, а пенсионерам — медосмотр. Коллективного договора не ожидается; испытательный срок — 3 месяца. Оклад и название должностей не изменятся для 90% рабочих. Проезд будут оплачивать (пока, кстати, все остаются на своих местах), ДМС предусмотрен.

Завод ЖБИ — не только подразделение «Метростроя», это еще и актив, а значит — часть того пирога, который делят при банкротстве. Ранее МСС занял место за рулем этого процесса: выкупил у его главных кредиторов право требования долгов. На первых порах он возьмет завод в аренду. Рабочие попросили разъяснений. «Для чего используется схема с арендой? — пояснил Соколов. — По закону о банкротстве активы должника должны быть проданы на аукционе любому желающему, а полученные деньги направлены на расчеты с кредиторами. Сейчас мы взяли управление банкротным процессом на себя. Мы от имени «Метростроя», которым сейчас тоже управляем, передадим актив МСС, а он уже убережет этот завод от претензий других кредиторов, потому что предприятие вовлечено в определенную производственную цепочку. И по решению совета кредиторов, а у нас там большинство, возможно продление этого периода взаиморасчетов. Он может быть достаточно долгим».

По словам вице-губернатора, МСС будет вести переговоры с каждым кредитором: «Объяснять, что лучше сейчас «Метрострой», передав в аренду свое имущество, продолжит работу, а мы не будем распродавать эти активы. Они нужны для производственного процесса, который заработает денег за счет госконтракта и потом в каком-то объеме, с дисконтом, рассчитается с этим кредитором. Альтернатива этому — взять, продать. Ну придут сюда, застроят участок, могут построить жилье. И в итоге получить вместо десяти рублей три копейки».

Соколова продолжали пытать по поводу завтрашнего суда. В частности, спрашивали, как быть с правом подписи нынешнего врио директора «Метростроя» после введения конкурсного производства. Чиновник выразил уверенность, что Старков точно так же получит доверенность от нового управляющего. Интересовались, есть ли шанс остаться на московских контрактах, которые чуть ли не единственные давали стабильные поступления в последний год. «У нас там остался щит (проходческий. — Прим. ред.), и он может использоваться для строительства Бирюлевской линии, — ответил чиновник. — Но контракт, который будет разыгрываться Москвой, — это середина следующего года. Поэтому мы сейчас взвешиваем, что делать дальше: либо забрать его и привезти сюда, либо подождать и претендовать — но там придется участвовать в тендере — на строительство в Москве».

«Фонтанка» поинтересовалась перспективами по части лицензий, полного комплекта которых у МСС как не было, так и нет. На это в Смольном ответили, что не все работы под землей носят секретный характер, а самому генподрядчику вообще не обязательно иметь все допуски — главное, чтобы они были у субподрядчиков.
Перед завтрашним заседанием чиновники не исключают и «провокаций». Судя по всему, так они называют возможные демарши других кредиторов и действия прежней команды управленцев предприятия. «Фонтанка» рассказывала, как топ-менеджеры компании перебрасывалась приказами об увольнении и в каких условиях Иван Каргин — назначенный в начале года как стопроцентный ставленник правительства — под давлением оставил свою должность. Его заместители написали обращение в прокуратуру, где подробно изложили свое видение: отстранение Каргина нелегитимно, как и назначение Старкова. «С прокуратурой мы постоянно взаимодействуем, — говорит Соколов. — И нередко она присутствует на наших еженедельных совещаниях. Провокации бодрят, как минимум, но на нашу уверенность не влияют».

Еще один ингредиент в этом близком к кипению котле — финансовая судьба бывших директоров «Метростроя», отца и сына Александровых. Временный управляющий Григорий Авдеев в прошлом году попытался привлечь их к субсидиарной ответственности по долгам предприятия. Высчитывать их моральный вклад в происходящее он не стал, посчитав, что в целом с них можно взыскивать вообще все многомиллиардные задолженности. За несколько дней до смены процедуры — и, соответственно, управляющего — Авдеев успел в течение суток организовать через арбитраж блиц-арест имущества Александровых на 6,8 млрд.

Вице-губернатор, как показалось, узнал об этом от корреспондента «Фонтанки». «В данный момент мы сконцентрировали усилия на тех стадиях банкротного производства, которые связаны непосредственно с «Метростроем», — говорит он. — Когда будет переход в конкурсное производство и мы станем снова открытыми для всех кредиторов (процесс наблюдения нас защищал, мы как в оболочке были, а теперь из окопа вылезем), тут мы с каждым кредитором будем разбираться. Смотреть на источник задолженности, ее реальный характер. И если это будет доказано, то мы будем смотреть источники погашения ее — в том числе, возможно, субсидиарную ответственность».

Люди в костюмах смотрели, что называется, шире. «У нас проблема не в грунтах, — убеждал Алексей Старков. — Наш город не хуже Голландии, там такие же грунты, и строятся. Сейчас нужна цепочка финансирования, запустить этот конвейер, тогда пойдет отдача: проектирование, освоение, строительство, сдача».

Напомним, сейчас в официальных планах правительства — 12 новых станций до 2032-го. «Быстро это не сделать. Даже имея компетенции, профессионалов, станки, оборудование, по мановению волшебной палочки по несколько станций в год, как в Москве, вводить не будешь», — признал Соколов, однако тут же сообщил и новости: в ближайшие три года Смольный намерен вместить в бюджет порядка 100 млрд на строительство метро. Запахло 2017-м, когда губернатор Георгий Полтавченко заявил — а его подчиненные подтвердили, — что на подземку надо пускать не менее 30 млрд ежегодно. Потом примерно эти же люди бюджет секвестировали, а с вхождением «Метростроя» в штопор его амбиции на 2021 год ужали до 10 млрд. Однако ожидаемый ренессанс уже облечен в конкретные цифры: буквально через час после отъезда Соколова с завода глава КРТИ Андрей Левакин представил запросы комитета на ближайшую трехлетку: 28 млрд рублей, 33,9 млрд и 32 млрд.

Николай Кудин, «Фонтанка.ру»