На улице Рубинштейна, возле дома 13, 2 октября было людно: на открытие доски в память о том, что здесь 7 марта 1981 года открылся Ленинградский рок-клуб, приехали и обычные граждане из разных городов (как выяснилось путем переклички во время церемонии открытия), и чиновники. Из динамиков несся голос Виктора Цоя, требовавший «перемен».
Пришли и непосредственные свидетели исторических событий. Среди стоявших в импровизированном «президиуме» был шоумен «АукцЫона» Олег Гаркуша. К микрофону «взорвать зал» позвали Александра Семенова — президента Петербургского рок-клуба и того самого человека, который в свое время произнес со сцены слова: «В Ленинграде открыт рок-клуб». Поодаль беседовали директор Ленрок-клуба Николай Михайлов и лидер «Митьков» Дмитрий Шагин.
«Кем были Маяковский, Бурлюк или Хлебников в начале ХХ столетия? — начал издалека церемонию основатель музея «Реалии русского рока» на Пушкинской, 10, Владимир Рекшан. — Вообще-то, довольно разнузданные хулиганы. Спустя годы они стали классиками нашего искусства. Кем были рок-музыканты сколько-то лет тому назад? Тоже сомнительными персонажами. Теперь многие из них постепенно и с помощью этой доски превращаются в современную классику».
С поздравительными речами выступили вице-губернатор Петербурга Борис Пиотровский и депутат Госдумы Сергей Боярский. Последний рассказал, что ему слушать рок запрещалось, потому что он занимался классической музыкой, но вообще он «в душе музыкант и, конечно же, рокер».
О том, как четыре года инициаторам установки доски приходилось проходить все бюрократические барьеры и получать отказы из разных инстанций, рассказал активист Ярослав Костров. Он пошутил, что после всех мытарств, даже если бы доска затонула в океане на своем пути в Петербург (ее отливали в США, поскольку там, как оказалось, живет победитель конкурса проектов), никто бы не опустил руки — собрали бы и на батискаф, чтобы ее поднять со дна, — так уже за четыре года была воспитана воля к победе.
ПоделитьсяСквозь толпу, занявшую весь тротуар возле здания, периодически прорывались местные жители с питомцами: «Дайте пройти домой!» Немногочисленные старые рокеры приветствовали друг друга шутками, что их «свела доска — и хорошо, что не гробовая». Молодежь требовала от старших историй о былом.
«В рок-клубе была такая фишка: если в зале народ есть, а в буфете нет, значит, группа классная. А если в буфете народ, а в зале нет, — значит, так себе», — делился с журналистами Олег Гаркуша.
Первое выступление «АукцЫона», по его словам, случилось в рок-клубе в ноябре 1983 года.
«Хорошее, но не совсем удачное, — признался он «Фонтанке». — Потому что у нас были другие вокалисты, другие музыканты, мы были «сырые». В рок-клубе тогда, по большому счету, вообще мало кто умел играть и петь. Не было практики. Концертов-то было мало, точнее, вообще не было, и поэтому музыканты свой профессионализм растили: чем больше концертов, чем больше репетиций — тем лучше начинали играть, а изначально — нет. А потом уже через пару лет мы здесь выступили, представляя молодых, нас заметили — и понеслась душа в рай: четвертый фестиваль в ДК «Невский» и так далее».
В том, что увековечивать память места нужно, сомнений у него нет. И противоречия таких действий самой сути рок-музыки, как явления протестного, он не видит.
«Это давно пора было сделать: место культовое, знаковое, — подытожил Гаркуша. — После того, как открылся Ленинградский рок-клуб, практически во всех городах Советского Союза стали открываться рок-клубы: в Москве — московская лаборатория, где-то в Свердловске… Это давно надо было сделать, потому что третье или четвертое поколение любит тогдашнюю рок-музыку, потому что она настоящая, честная».
ПоделитьсяПразднование открытия мемориальной доски на Рубинштейна продолжат вечерним концертом в детском музыкальном театре «Зазеркалье», который сейчас работает в этом здании. Билеты на вечер получили те, кто помогал в сборе средств и на других этапах установки памятного знака. Прозвучат «любимые песни времен Ленинградского рок-клуба».
«Самое трогательное — я сижу в музее (Реалии русского рока. — Прим.ред.), у меня уже билеты напечатаны, я же написал, мол, «приходите, кто помогал», — рассказал «Фонтанке» Владимир Рекшан. — Заходит какая-то девушка в очечках, старшеклассница. Говорит: «Я за билетами». Спрашиваю: «А вы помогали?» — «Да, я все свои школьные деньги отправила». А люди там действительно слали по 100 рублей, по 200. Но на то и расчет, и у музея цель тоже такая: чтобы народ проявлял инициативу делать вещи, которые ему нравятся. А то у нас царистское сознание: кто-то придет и всем все сделает. Никто не придет, никто ничего не сделает. Музей рок-музыки мы только сами можем сделать — он и есть. Пространство ограниченное, но народ захочет — что-нибудь придумает».
Алина Циопа, «Фонтанка.ру»
