«Надо иметь систему хранения. Погреб». Наш ответ на экономические вызовы 2022 года

Почему картошка дорожала, как мясо, есть ли шансы спастись от инфляции собственным огородом и что сделает с ценами в России бунт в Казахстане.

Петербургский экономист, кандидат экономических наук Вадим Капусткин в интервью «Фонтанке» на излёте 2021 года проанализировал предновогоднее ралли цен, темпы инфляции и прогнозы сильных мира сего, чтобы понять, что мы будем делать с нашими зарплатами в новом, 2022 году. Начало января заставило задуматься, как ударят по рублю события в Казахстане. Важные уточнения от 7 января в конце текста.

«Все просто шокированы»

— Вадим Игоревич, когда вы смотрите на свою зарплату и слышите от руководства, что зарплаты растут, вы какую эмоцию испытываете как гражданин и какую — как экономист?

— И как гражданин, и как экономист я испытываю чувство несправедливости. Мягко говоря, то, что нам говорит правительство, не всегда относится ко всем конкретным гражданам. У нас в университете очень резко упали премиальные. Оклады остались, но они крошечные. Доход упал существенно. В конце декабря было заседание кафедры. Все просто шокированы. Все надеялись, что хотя бы перед Новым годом заплатят, но наши ожидания остались нашими проблемами. А президенту дают статистику: и действительно, в некоторых отраслях рост зарплат есть. В первую очередь — связанных с дальнейшим перераспределением энергетических ресурсов, в металлургии, в отдельных машиностроительных отраслях, в химической промышленности. Да и сельское хозяйство показывает, по крайней мере по статистике, рост зарплат. В большинстве секторов услуг в нашем регионе ситуация обратная.

— То есть на самом деле мы становимся беднее?

— Безусловно. Официальная инфляция будет на уровне 8,5 % (на следующий день после разговора Росстат сообщил, что годовая инфляция достигла 8,39 %. — Прим. ред.). Мои доходы, моих коллег с точки зрения зарплаты вдвое меньше в этом году. Реальные доходы как считаются? Если цены постоянные, то это просто изменение того, что люди получают. А если цены растут, то мы корректируем наши доходы в минус, с учётом инфляции. Если бы зарплаты остались прежними, то доходы за счёт инфляции снизились бы на 8,5 %. Но если и зарплаты снижаются, то мы имеем двойной негативный эффект для реальных доходов.

— Цены на продукты в 2021 году в какие-то моменты росли по 1 % в неделю. Но при этом урожая на всё хватит, обещает министр сельского хозяйства. Почему продукты дорожают столь стремительно?

— Есть объективные мировые причины. Причины, которые не зависят ни от министра сельского хозяйства, ни от правительства в целом. В связи с пандемией выросли цены на продукты во всём мире. Порядка 30 % рост в мире на сельхозпродукцию. Если цены растут за границей, то нашим производителям гораздо выгоднее продавать то же зерно и мясо, частично плодоовощную продукцию на экспорт. Окончательных цифр нет, но экспорт по мясу вырос очень прилично. По зерну роста скорее всего не будет в физических объёмах, но будет рост стоимости от роста мировых цен. Если можно продать дороже снаружи, производитель всеми силами будет пытаться это сделать. Правда, правительство ближе к концу 2021 года ввело заградительные пошлины на мясо, чтобы больше оставалось на внутреннем рынке. Но мера была запоздалая. К тому же у нас все понимают, что если есть таможенная пошлина, можно попробовать договориться где-то с таможенными представителями, которые могут призакрыть глаза где нужно или приоткрыть. Но в целом, повторю, правительство пыталось механизмами регулирования внешней торговли эти проблемы решить. Чтобы больше товаров оставалось на внутреннем рынке, чтобы цены не росли. Но даже при растущих у нас ценах в стране экономически выгодно экспортировать продукты питания из страны.

— В 2022 году ждём роста попыток договариваться с таможенниками?

— (Смеётся.) Ещё Карл Маркс писал, что если прибыль составляет 200–300 %, то нет никаких пределов, возможности остановить капитал в его стремлении прирастать. Конечно, будут пытаться. Цены в мире выросли во многом потому, что из-за пандемии трудовая миграция стала очень ограничена. Сельхозпроизводители в той же Европе привыкли, что на фермах трудятся мигранты, на полях — мигранты. Поскольку их перестали пускать, как и в США, где мексиканцы — основная рабочая сила на всех американских фермах, большая часть урожая в 2021 году просто пропала. Не менее 20 % по плодоовощной продукции, например. Поэтому и взлетели цены так сильно. Вторая причина роста цен, хоть нам и говорили, что производство сельхозпродукции выросло, — по отдельным видам продукции, например по картофелю и большинству других корнеплодов, у нас проседание в 2021 году.

— В России ведь не мигранты картошку собирают?

— Нет. Эта проблема из-за погоды. Было очень жаркое лето. В нашем регионе вообще три недели ни капли дождя при температуре больше 25 градусов. Продукция просто сгорела.

— Коронавирус и беспощадное солнце — это все факторы? На качество работы государственного менеджмента не смотрим, ни в чей огород камень не кинете?

— Понятно, что сельское хозяйство — рисковое производство по сравнению с другими отраслями. Но и здесь можно было механизмы просчитывать, если плохая погода… Если нам картошку привозят
в том числе из Саудовской Аравии, где в принципе пустыня без дождей годами. Это про грамотное использование современных технологий, которые у нас недоступны годами. Наше государство имеет возможности обеспечивать доступ к более продуктивным технологиям и производства, и хранения сельскохозяйственной продукции. Я был в Астраханской области в 2021 году. Там очень много пропало и томатов, и перца болгарского, просто потому, что собранный урожай хранить как положено многие хозяйства просто не могут. Не хватает денег на обустройство самых примитивных хранилищ.

— В 2022 году причин роста цен на продукты станет меньше?

— Если то, что сейчас происходит с «омикроном», не вырастет в широкомасштабную проблему, а нас пугают, что он более заразный, есть вероятность, что откроются границы, что не будет препятствия перемещению рабочих. И это приведёт к снижению цен. Цены на сельхозпродукцию очень подвижны. Трудно предсказать климатические катаклизмы. Но в последнее десятилетие климат во многих регионах меняется. В Бразилии заморозки убивают плантации кофе. В Африке гибнут урожаи какао — шоколад дорожает. Но если брать зерновые — есть надежда, что 2022 год даст более благоприятные условия, а значит, цены не будут расти так, как в 2021 году, а значит — наши сельхозпроизводители с большой охотой будут продавать зерно на внутреннем рынке. Это поможет всем остальным производителям: и мяса, и молока.

— Это значит, что у Набиуллиной в 2022 году получится выйти в 4 % инфляции. В этом году тоже хотели. Не получилось. Как минимум вдвое больше получилась инфляция.

— Правительство будет пытаться всё сделать, чтобы второй год подряд не допускать такого превышения. Но, опять же, очень многое зависит от того, как будет развиваться ситуация с пандемией. Правительство пытается делать программы, ссуды, бесплатные дома для специалистов в сельхозместности. Должен быть результат. Но произойдёт ли это в 2022 году, я не уверен. Может, просто не хватит времени. Правительство пытается увеличить количество людей в этой отрасли. Но делать нужно много. Переработки, хранение, дороги. На селе с этим очень много надо ещё сделать…

— Мы так и не справились с принципом раннего российского капитализма, когда нужно много и быстро, а играть вдолгую желания нет?

— Эта болезнь, к сожалению, не преодолена, да. Выделили деньги — значит, половину надо своровать…

— Путин финансовым властям поставил оценку «удовлетворительно». Набиуллина из отличниц перешла в троечницы?

— Она была отличницей, пока училась, насколько я знаю. А я знаком с её однокурсниками. Говорят, что училась хорошо. На мой взгляд, то, что она получила «тройку», могу сказать как представитель системы образования, это всё-таки положительная оценка. Это лучше, чем «неуд». Низшая из положительных, но положительная. Безусловно, у каждого человека свой взгляд на ситуацию, в зависимости от собственной жизни и условий уходящего года. Наверное, многие бы не согласились с этой тройкой, а поставили «неуд».

— Но ведь Набиуллиной удалось справиться с рисками «инфляционной спирали», которой она нас пугала на старте зимы?

— Безусловно, могло быть хуже.

— И для большей части россиян всё намного хуже, чем 8,5 %, и было. 58 % россиян говорят про рост своих трат на уровне 30 % за год. Каждый четвёртый говорит о росте трат на уровне 30–50 %. У каждого десятого траты выросли больше чем на 50 %. С социологами общаются только нищие?

— Этот феномен называется «ожидаемая инфляция». Впечатления самих людей. Эта цифра всегда выше статистики государства примерно втрое. Вы говорите о цифрах, которые для некоторых граждан выше на порядок… Здесь и психологический аспект накручивает человека, когда он видит постоянный рост цен, не пытаясь считать до процентов. «Рост на треть» — часто это эмоции. Но люди всегда сначала думают про продовольствие. А этот рост действительно большой. Плюс действительно имеет значение, кого спрашивают. Если вы будете спрашивать об этом людей на улице, то окажется, что пешком у нас ходят люди менее обеспеченные, чем те, кто едет на авто, и они не станут отвечать на вопросы корреспондента.

— Руководство страны это осознаёт, рассказывая про инфляцию, которая в разы ниже наблюдений обычных пешеходов?

— Думаю, что понимает. Но человек не может абстрагироваться от своего уровня жизни. Поскольку люди, которые руководят страной, имеют уровень жизни намного выше большинства россиян, я не могу поверить, что они понимают народ до конца. Если им не нужно осуществлять те траты, которые нужно делать постоянно обычным людям, если нет необходимости считать рубли до получки. Они пытаются понять, но я не верю, что они осознают всю глубину проблем обычных людей.

— В этом смысле единовременные выплаты 2021 года отдельным группам граждан — это благо?

— Это скорее политический манёвр был. «Единая Россия» пыталась же бороться с ценами «борщевого набора». Выбрали удачное время для такой борьбы — конец августа, когда объективно цены снижаются.

— И когда выборы.

— Да. Политически это сыграло. Просчитанный ход. Конечно, ни одна партия просто так не может заставить цены снижаться в условиях рыночной экономики. Нужно грубое вмешательство. Но оно не приведёт к результату. Если вы скажете предпринимателю не продавать по определённым ценам, значит, он просто найдёт пути для обхода этих ограничений. Ничего другого тут не придумано.

— Ключевая ставка ЦБ в 8,5 % — это ведь не предел. В 2022 году будет больше?

— Не хочется верить в плохое, ведь ставка должна соответствовать уровню инфляции. Если ставка заметно превышает уровень инфляции, это сильно тормозит развитие экономики. Но она не может быть ниже уровня инфляции. Банковский сектор остановится. Я считаю, что есть шансы, что инфляция не будет расти в новом году, как в 2021. И, соответственно, ставка не должна сильно вырасти. Но это мои ожидания. Не хочу выдавать их за гарантии.

— Мой вопрос в том, что с такой ставкой те, кто ещё живут без собственной крыши над головой, рискуют и старость встретить в долгах.

— Я понимаю, конечно. В ипотеку лучше входить с другими ставками. Но повторюсь. Всё будет зависеть от цен. Цены будут расти — будет расти ставка. Других вариантов нет. Если будет стабилизация не на бумаге, а реальная, будет шанс.

— Молимся языческим богам? Дождя, плодородия?

— В некотором смысле — да. Остаётся надеяться на более внимательное регулирование правительством. Чтобы они грамотно подстраивались под ситуацию. Это непросто. Но можно работать лучше. Можно.

— За 30 лет без СССР многие из нас привыкли мерять уровень жизни в долларах. Министр Решетников говорит, что доллар в 2022 году будет по 72 рубля. Он уже пообщался с языческими богами?

— (Вздыхает.) У нас официально рубль находится в свободном плавании. Но на самом деле, у правительства есть мощнейший рычаг воздействия. В рамках так называемого «бюджетного правила» при цене свыше 40 долларов за баррель правительство выкупает всю валютную выручку. Которая образуется при таких ценах. Все деньги, которые выше 40 долларов, складываются в фонды. Итоговой цифры 2021 года нет, но речь идёт о десятках миллиардов долларов. Если бы эти деньги попадали на валютный рынок, рубль бы существенно окреп. Цены на основные наши экспортные товары в виде энергоносителей существенно выросли. И если бы такая ситуация у нас была до 2016 года, когда было введено «бюджетное правило», рубль бы уже существенно укрепился. В принципе, у правительства есть рычаг воздействия на курс доллара на нашем рынке. Дадут большему количеству долларов попадать на валютный рынок, будут меньше забирать выручки, будет больше предложение, будет более низкая цена. Такого рода прогноз может быть реалистичным. Долларов накоплено очень много. Могут остановить массовую закупку. Но, опять же, никто не может ждать гарантии, что цены на нефть не уменьшатся в будущем году…

— Ваш коллега экономист Евгений Коган считает, что нефть будет дорожать в 2022 году.

— Пока такая тенденция наблюдается, да. Можно осторожно говорить, что нефть скорее будет дорожать, чем дешеветь. Но цены на нефть — это ещё более чувствительная субстанция, чем цены на сельхозпродукцию.

— Доллар скорее зависит не от неурожая, а от нефти?

— Потому что основной источник долларовой массы — продажи энергоносителей. Раз нефть не дешевеет, то курс таким и будет с большой долей вероятности. Повышать курс невыгодно — сложно сводить бюджет.

— Резкие скачки с валютой — геополитика?

— Да. Есть опасность американских санкций. Если их введут вплоть до отключения от SWIFT (международная банковская система. — Прим. ред.), тогда курс доллара может взлететь невероятно. Курс может скакнуть и в два раза. Но это если, не дай бог, война. Может быть умелая провокация…

— Такого провокатора ведь побьют и там и тут? Никому же не выгодно?

— Американцам наплевать на Украину. Но мы не знаем, какие политические процессы начнутся в Америке. Мало ли, что-то опять взорвёт ситуацию у них там, нужно будет показать, где гораздо хуже, отвлечь народ… Политика — такая вещь, где ради успокоения у себя могут принести много жертв не у себя. Есть риски, которые довольно сильно давят на курс рубля. Сама возможность таких санкций делает рубль более дешёвым. Но я, честно говоря, не верю, что перестанут покупать нашу нефть. Это уже будет совсем уж экономический идиотизм (вице-премьер Новак спрогнозировал рост спроса на нефть и назвал комфортную для России цену на 2022 год. — Прим. ред.).

— А разгон цен на газ с помощью вентиля до 2000 долларов за 1000 кубометров — это не «экономический идиотизм»? Или к нам все поспешили за долгосрочными контрактами после этого?

— По-прежнему многие упираются. Была попытка заставить всех вернуться к системе долгосрочных контрактов. В чём-то себя оправдала эта попытка. Но не все страны готовы переходить на долгосрочные контракты, даже в таких условиях. Бьёт ли это по нам с вами? Это бьёт по западным потребителям. У нас внутренние цены регулируются государством. Частично это отдаёт и по нам… Но не в той степени, как по потребителям на Западе.

— Вы бы что посоветовали тем, кто хочет сберечь свои накопления и доходы в 2022 году?

— Диверсификация. Однозначное правило — не класть все яйца в одну корзину. Риски разноплановые. Их много. Желательно иметь несколько вариантов. Понятно, что многим и сберегать-то нечего… Но всё-таки. Частично в валюте, частично в ценных бумагах государства. Для вкладов искать варианты с высокой доходностью, но выбирать надёжные банки. Вполне вероятно, что именно банковский сектор будет стабильным в 2022 году. Все мои слова сегодня — попытка собрать точку зрения из многих. Говорю с осторожностью. По крайней мере, ситуация сейчас позволяет человеку, если он хочет сохранить сбережения, выбрать несколько вариантов.

— А если человек ещё и независимым хочет быть от тех же цен на еду, то сейчас самому выращивать картошку на своей даче — вариант?

— (Смеётся.) Все мы к такому варианту не придём всё-таки. Современный человек уже другой. Хотя для кого-то и сегодня, как в 90-е, свой огород — способ выжить. Но сегодня уже не хватит плодородной земли. Кому-то придётся заниматься чем-то другим. По картофелю в режиме самообеспечения и нашего климата хватит. Но, опять же, встанет вопрос хранения. Надо иметь систему хранения. Погреб. На это требуется и время, и деньги. И это картофель. Простой в хранении продукт. Всё прочее сложнее, требуется переработка, если те же яблоки взять. Всем это недоступно. Тем более в будущем, когда, скорее всего, поколения, которые не имели опыта нашего из 90-х, которые не допускают в своём сознании чисто физический труд… К сожалению, значительная часть молодого поколения просто не хочет работать руками. Это я вижу просто по своим студентам.

— Так пусть же ваши студенты хотя бы головой работают!

— Это, слава богу, всегда есть. Даже несмотря на все ЕГЭ и все изменения в системе образования, остаются умные студенты. В этом смысле есть и надежда на нормальную экономику в нашей стране.

Внезапный Казахстан и ценность экономических связей с этой страной СНГ. Дополнение от 7 января 2022 года.

— Вадим Игоревич, ваши декабрьские прогнозы рискуют не сбыться из-за событий в Казахстане. Страна закрылась после внезапной революции. Как происходящее скажется на поставках товаров в Россию? Что мы импортируем оттуда?

— Учитывая товарную структуру импорта из Казахстана в Россию (основные товарные группы которых представлены ниже), можно представить возможные потери для экономики нашей страны.

1. Руды, шлак и зола — 28 %;

2. Черные металлы — 24 %;

3. Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества — 10,5 %;

4. Продовольствие и сельхозтовары — 8 %;

5. Продукты неорганической химии; соединения неорганические или органические драгоценных металлов, редкоземельных металлов, радиоактивных элементов или изотопов — 7,5 %.

— Можем назвать имена?

— Для российского сектора металлургии и добычи доля Казахстана в бизнесе довольно заметна по двум причинам: у компании «Полиметалл» (основана в 1998 году, центральный офис в Петербурге, гендиректор Виталий Несис, рыночная стоимость на 2021 год на Лондонской фондовой бирже — 6,02 млрд фунтов стерлингов. — Прим. ред.) в этой стране крупные активы, а Казахстан — крупный игрок на российском рынке стали. «Полиметалл» напрямую владеет проектами «Кызыл» и «Варваринский хаб», поэтому подвержен рискам, поскольку казахские проекты по прогнозу составят треть от его EBITDA за 2022 год.

ММК (Магнитогорский металлургический комбинат, председатель совета директоров Виктор Рашников, гендиректор Павел Шиляев, активы компании в 2020 году оценивались в 7,49 млрд $. — Прим. ред.) получает около 50 % железной руды из Казахстана — из горнодобывающих активов, которые расположены вблизи границы с Россией, довольно далеко от крупных городов. Однако риск дефицита железной руды для ММК сохраняется, что чревато ростом цен на руду в РФ и потенциально негативно для компании.

У Evraz (крупнейшая металлургическая и горнодобывающая компания с активами в РФ, США, Канаде, Чехии, Италии, Казахстане, штаб-квартира в Лондоне, председатель совета директоров Александр Абрамов. — Прим. ред.) в Казахстане есть завод «Евраз Каспиан Сталь» по производству мелкосортного проката мощностью 450 тысяч тонн (доля в выручке порядка 4 %). Из-за низкой рентабельности вероятная доля завода в EBITDA Evraz — 2–3 %.

Казахстан — крупный импортер стали из России с долей проката около 50 % в 2021 году. Если произойдут перебои с поставками, это может привести к повышению заводских цен на сталь на местном рынке, что позитивно для ММК, «Северстали» (председатель совета директоров Алексей Мордашов. — Прим. ред.) и НЛМК (председатель совета директоров Владимир Лисин. — Прим. ред.).

Поставки радиоактивных элементов или изотопов из Казахстана вряд ли вызывают серьезные опасения у «Росатома», который опирается в основном на использование отечественного сырья, а также обладает стратегическими запасами сырья.

В 2020 году общий объем добычи нефти и газа ЛУКОЙЛом по казахским проектам «Тенгиз» и «Карачаганак» составлял около 87 тысяч баррелей нефтяного эквивалента в сутки, или около 4 % суммарной добычи. Также в Казахстане ЛУКОЙЛ владеет заводом по производству смазочных материалов, но его доля в общем бизнесе компании невелика.

В апреле 2021 года «Татнефть» в партнерстве с казахской группой компаний «Аллюр» начала строительство крупного завода по производству автомобильных шин, выход на полную производственную мощность которого ожидается в 2025 году. В ноябре 2021 года «Татнефть» и «КазМунайГаз» (КМГ) объявили о строительстве нефтехимического завода стоимостью 800 миллионов долларов в рамках СП, в котором 75 % принадлежит «Татнефти», а 25 % — КМГ.

Рефтинская ГРЭС мощностью 3,8 ГВт у нас на Урале работает на угле Экибастузского месторождения в Казахстане, станция находится под контролем негосударственной СУЭК. Единственной публичной компанией, имеющей отношение к Казахстану, является «ИнтерРАО», но после продажи 50 % акций АО «Станция Экибастузская ГРЭС-2» у компании нет активов в стране — только импорт/экспорт на рынке электроэнергии (крайне небольшой объем в масштабах «Интер РАО»).

Что касается влияния трансграничной торговли с Казахстаном на российский рынок продовольствия, то здесь не стоит ожидать заметных негативных последствий, даже при самом маловероятном развитии событий, учитывая относительно небольшие объемы импорта продовольствия и сельскохозяйственной продукции из этой страны и отсутствие высокой зависимости от данного импорта для производства основных продуктов питания в РФ. Однако, учитывая возможные последствия на психологию российских покупателей продовольствия, возможно ожидать повышение спроса на отдельные виды продуктов, которые у населения традиционно связываются с поставками из этой страны (прежде всего это мука, хлебобулочные изделия и т. д.).

— Средняя Азия — мощный транзитный хаб. Кто потеряет здесь?

— Действительно, необходимо иметь в виду маловероятные, но возможные негативные последствия для транзитных потоков товаров из Китая и в Китай. Казахстан предоставляет один из трех основных транспортных коридоров для наземных перевозок между нашей страной (далее странами зарубежной Европы) и КНР, а также странами Восточной и Юго-Восточной Азии.

В последние годы (2019–21) транзит через Казахстан быстро рос, и доля этого коридора росла быстрее по сравнению с двумя другими (через Забайкалье и Приамурье, а также через Монголию). Например, только за

1-ю половину 2021 г. поставки из Европы в Китай выросли на 80 %. Пока ЧП объявлено до 19 января и, если его не будут продлевать, то задержки поставок скажутся скорее всего только на поставках скоропортящихся товаров и высокотехнологичной продукции. Однако если режим закрытых границ будет продлен, то негативные последствия неизбежно скажутся на всех видах товаропотоков.

— Валютные рынки после праздников с оглядкой на тенге нас сильно удивят?

— Это еще один аспект негативного влияния событий в Казахстане — валютный рынок. Мировые инвесторы, как правило, отрицательно оценивают любые тревожные события на постсоветском пространстве, что чаще

приводит к снижению интереса к российским активам и, соответственно, к рублю. Пока особенно заметного влияния на курс рубля не отмечено, но если кризис в Казахстане продолжится и войдет в более критическую фазу, стоит ожидать заметного снижения курса рубля к основным мировым валютам. Пока события в Казахстане, и конкретно отключение там Интернета, приведшее к фактическому прекращению майнинга, заметно снизили курс биткойна.

Леонид Лобанов, специально для «Фонтанки.ру».