Трехкратный чемпион мира по пляжному футболу: «Большие» футболисты не переживают, а мы не выиграем — не сможем семью к бабушке отправить

Легенда российского пляжного футбола, петербуржец Юрий Крашенинников в интервью «Фонтанке» рассказал, почему в холодной России стал таким успешным этот, казалось бы, южный вид спорта и что мешает побеждать коллегам из большого футбола.

Сборная России по пляжному футболу в конце августа в третий раз в своей истории выиграла чемпионат мира. Одним из главных героев турнира стал петербуржец Юрий Крашенинников. В своем третьем по счету победном финале против Японии он забил два гола. В Петербург Юрий вернулся вместе с чемпионским кубком. «Фонтанка» встретилась с ним, прикоснулась к трофею и узнала главный секрет успеха российских пляжников.

— Вы теперь трехкратный чемпион. Что изменилось для вас?

— Да ничего особо. Каждое из чемпионств было удивительным по-своему. После первого еще не до конца понимали, что мы сделали, второе — это Таити, океан, пальмы, а третье — дома, в Москве, при своих болельщиках. Все очень хотели выиграть, потому что неизвестно, примет ли Россия еще когда-нибудь такой большой турнир. Поэтому самые важные победы, наверное, первая и третья.

— На Таити, наверное, самая живописная.

— Да, классный остров, кокосы падают — страшно ходить под пальмами, гигантские ящерицы. Остались фантастические впечатления. Причем неожиданно там было много наших болельщиков, которые специально приехали, а не просто там отдыхали. Это было вдвойне приятно. Хотели еще на Багамы в 2017-м слетать, но, к сожалению, не отобрались. Победили на групповом этапе в пяти матчах из шести, проиграв только Польше, и остались без чемпионата мира (у отобравшейся Польши было пять побед в основное время и одно поражение, а у России четыре победы в основное время, одна — в дополнительное и одно поражение. — Прим. ред.).

— Вы же в «Зените» начинали?

— Да, мы жили в Выборгском районе на Просвещения. Гоняли там сначала мяч во дворе между каких-то беседок. Потом брат меня отвез в «Зенит», и я стал заниматься уже профессионально.

— Слышал, что вы с Игорем Денисовым пересекались.

— Скорее, играл против него, потому что он тоже 1984 года. Он играл за «Смену», а я в тот момент уже за «Московскую Заставу». Не очень люблю это вспоминать, потому что мы им всегда проигрывали. Денисов на фоне других никак особенно не выделялся. Потом уже, когда он пробился в основу «Зенита» и стал звездой, вспомнил, что пересекались с ним на поле.

— Почему в «Зените» не закрепились?

— Когда у них на Бутлерова образовался спецкласс, меня к ним не отпустили родители. Я-то учился в школе-лицее, а для родителей в тот момент моя учеба была на первом месте. Еще какое-то время я ездил на тренировки, но вскоре понял, что я уже вне коллектива. Потом меня пытались увлечь большим теннисом, но спустя полгода мне надоело ездить ради тренировок на Крестовский остров. Я просто брал ракетку, делал вид, что ухожу на теннис, а сам шел во двор мяч пинать. А деньги за теннис платились большие, поэтому, когда это вскрылось, теннис для меня закончился. А потом опять — футбол-футбол.

— Пляжный футбол как появился в вашей жизни?

— После того, как я выпустился из «Московской Заставы», перешел в «Коломяги», которые только образовались и заявились во вторую лигу. Дальше был мини-футбол. Играл в чемпионате города, входил в пятерку лучших, и уже после этого президент федерации пляжного футбола и владелец клуба TIM Сергей Васильевич Нечаев предложил попробовать себя в «пляжке». Тогда они тренировались в Сестрорецке. Там я впервые вышел босиком на песок. Ощущение было не из приятных. Да и песок был не очень хорошего качества. Плюс мяч то влево, то вправо летал. Его надо было все время поднимать вверх. С техникой у меня всегда было неплохо, но все равно было непривычно. Четко помню, как подумал: «Что я вообще здесь забыл?» Но Сергей Васильевич дал посмотреть запись с матча чемпионата мира Португалия — Бразилия, который закончился со счетом 11:9 — обалденные голы, комбинации. После этого я влюбился в пляжный футбол. Спустя неделю меня позвали на Кубок, и я уже окончательно остался с ними. А после приглашения в сборную я уже полностью поверил, что и здесь можно добиться больших успехов.

— Родители не настаивали, чтобы занялись чем-то не спортивным?

— Конечно. Я даже поступил сначала в Балтийский институт экологии, политики и права. Сейчас уже и не помню, на кого. Но после второго курса ушел.

— У вас в карьере есть четыре матча за бразильский «Коринтианс». Как это произошло?

— Было так. Я тогда играл за «Локомотив», и мы поехали в Бразилию на чемпионат мира среди клубов, но всю команду мы не могли заявить. Там существует драфт игроков. То есть приглашают футболистов из каждой команды по два-три человека. Например, если это бразильская команда, то они приглашают из Европы, и наоборот. Я сыграл за них четыре матча, а потом мы просто вылетели в четвертьфинале. В «Коринтиансе» играли Буру и Андре — это самые первые бразильцы в чемпионате России. Я их хорошо знал, поэтому никаких проблем не было.

— За рубежом после этого вам никогда не предлагали играть?

— Предлагали, но сезон в Европе и в России проводится одновременно. Поэтому, в отличие от бразильцев, у нас нет такой возможности совмещать: летом они играют у нас, а зимой — у себя на родине. Уехать куда-то в Европу насовсем тоже не получится — нашу зарплату они не потянут.

— Когда в пляжном футболе стали появляться легионеры?

— Думаю, где-то в 2006 году. Я сам пришел в пляжный футбол только в 2008-м, когда бразильцы уже здесь вовсю играли. И они сразу помогли выиграть IBS чемпионат. Это были два лучших бразильца на тот момент в мире — Буру и Андре. Тот же Буру уже не раз получал золотой мяч чемпионата мира, а Андре становился лучшим бомбардиром. Они дали очень большой толчок развитию пляжного футбола в России. Мы многое у них переняли — работа на тренировках, развитие физических данных, техника. У Буру была какая-то невероятная физика. В России до сих пор играют лучшие легионеры в мире. И они очень стараются и переживают. Здесь очень большая конкуренция, потому что у нас платят самые большие деньги в мире.

— Сложно им адаптироваться в России?

— С самого начала образования «Кристалла» в 2012 году у нас играет Датинья — и он сразу освоился. Холод, дождь, снег — ему все равно. Но были и такие, которые в +20 начинали мерзнуть. Большинство быстро привыкают. А куда деваться? Хочешь зарабатывать — надо адаптироваться. У нас же еще лимит — максимум три легионера в заявке, а на поле не более двух одновременно. Возникает конкуренция среди легионеров. И это правильно. Слышал, что в большом футболе хотят вообще отменить лимит. Если это случится, русские вообще перестанут играть. У нас в «пляжке» все-таки держатся за этот лимит.

— Еще заметил, что у вас, в отличие от мини-футбола, вообще нет натурализованных игроков. Почему так?

— И это правильно. А зачем? Мы и так достигаем результата своими силами. А по поводу мини-футбола скажу так. Наши и без натурализованных бразильцев могли бы выступать не хуже. Иностранцы пришли, а результаты остались те же. В пляжном футболе в других сборных вовсю натурализуют бразильцев. У той же Португалии половина команды — бразильцы. У нас такого нет, и я горжусь этим.

— Вы недавно побывали на шоу у Урганта. Как всё прошло?

— Всё было великолепно. Потрясающая атмосфера. Всё на высшем уровне. Хотелось бы еще раз туда попасть. Может, если пляжный футбол включат в программу Олимпиады, еще получится.

— Удивила идея поставить вас разутыми в лотки с песком?

— Нас, конечно, предупредили, но песок оказался ужасным и холодным. Какой-то строительный, что ли. В эфире мы, конечно, не стали об этом говорить, но было не очень приятно.

— Почему такая разница в результатах между пляжным футболом и большим?

— Может, потому, что мы деньгами не избалованы? В сборной мы получаем только за достижение результата: попадаешь в медали — получаешь премиальные. Это приличные деньги по нашим меркам. В «Кристалле» мы получаем каждый месяц зарплату плюс тоже премиальные, но только за первое место. Становишься вторым — и уже остаешься ни с чем. В целом на жизнь хватает, я доволен. Всё зависит от результата: будешь выигрывать — получишь хорошие деньги. По нашим меркам, конечно. Естественно, всегда хочется больше. Но, может, поэтому у нас и есть результат.

— К игрокам из большого футбола у вас нет зависти или, наоборот, презрения, что они получают гораздо больше, а на каждом крупном турнире провал за провалом?

— Я на самом деле искренне рад за них. Они обеспечили себя, обеспечили своих детей и внуков. А то, что ничего не выигрывают, ну и что? Они же из-за этого не переживают. А мы, если не выиграем Кубок, не сможем семью к бабушке отправить. Поэтому нам не все равно.

Беседовал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»