Помощь к "Скорой" придет не скоро

Врачи "Скорой помощи" дождались, наконец, прибавок к своей зарплате. Правда, решение воплотилось пока только на бумаге. Обещали, что более высокая запрлата ожидает медиков в августе, но, как сообщили "Фонтанке" на одной из станций "Скорой помощи", приказа о прибавке заведующие еще не видели. Поэтому многие врачи рассуждают о грядущем повышении скептически.

Врачи «Скорой помощи» дождались, наконец, прибавок к своей зарплате. Правда, решение воплотилось пока только на бумаге – в бухгалтериях питерских «Скорых» еще нет никакого ажиотажа по этому поводу. Обещали, что более высокая запрлата ожидает медиков в августе, но, как сообщили «Фонтанке» на одной из станций «Скорой помощи», приказа о прибавке заведующие еще не видели. Поэтому многие врачи рассуждают о грядущем повышении зарплаты скептически. Одна из сотрудниц «Скорой помощи» отметила, что среди врачей ходят слухи: дескать, увеличения зарплаты стоит ждать лишь к октябрю, а то и позже.

Большим сюрпризом для медиков явилось и то, что прибавка к зарплате коснулась не всех сотрудников «Скорой», а лишь тех, кто работает «на линии», то есть врачей и фельдшеров, которые непосредственно выезжают к больным. Причем, водителей машин в бригаду решили не включать – денег им не добавят. Не дождались увеличения жалования и другие сотрудники станций, в том числе диспечеры.

«Конечно это безобразие. Мы посылали письмо и в Смольный, и в Москву. Денег добавили только тем, кто работает непосредственно «на линии», кроме водителей. Всем остальным - нет. Забыли о том, что диспечерами работают и те, кто в силу возраста не может выезжать на вызовы, хоть и отработали в бригадах по 20 лет. Я сам «на линии» 30 лет был, мне тоже ничего не дали», - рассказывает Александр Давыдов, заведующий станцией «Скорой помощи» Василеостровского района.

Вероятно, именно по этим причинам и не наблюдается бурного ликования у экипажей машин с «мигалками» и красными крестами на борту. Слава Богу, что «Скорую» не включили в систему ОМС и оставили на бюджете! Но даже при определении порядка и размеров увеличения этой самой бюджетной оплаты, медицинские чиновники умудрились показать себя во всей красе. Начали с того, что неизвестно по какому принципу разделили всю медицину на «первичное» и еще какое-то звено, причем, «Скорую помощь» в это «первичное» звено не включили. И это несмотря на то, что любому обывателю известно, что на сегодняшний день эта служба осталась, пожалуй, единственным общедоступным и в большинстве случаев быстрым видом медицинской помощи вне зависимости от наличия прописок, страховых полисов и прочей бюрократии.

Потом, правда, чиновники спохватились и удостоили-таки «Скорую» прибавки к зарплате, предварительно укоротив ее наполовину. Как говорится, и за то спасибо! Но радоваться, как оказалось, было рано. «Скорую помощь» чиновники тоже «поделили». Оказалось, что врачи и фельдшеры выездных бригад эту прибавку получат, а водители и диспетчеры – «перебьются». Они, видите ли, к оказанию помощи больному не имеют непосредственного отношения! Однако хотелось бы напомнить, что бригада «Скорой помощи»: и врач, и фельдшер, и водитель, - во все времена была единым целым. Вместе трясутся по нашим легендарным дорогам, мокнут под одним дождем, мерзнут под одним снегом, вместе выталкивают застрявшую машину из грязи или сугроба, вместе таскают носилки с больными с самых высоких этажей. А «мудрый» чиновник этого не знает и не считает водителя достойным своей бюджетной милости. Мало того, что своим дискриминационным разделением чиновник отнюдь не улучшает взаимоотношения в бригаде - он делает тяжелую работу водителя «Скорой помощи» еще менее привлекательной. А заманить хорошего водителя на неотложку ох, как непросто!

Что касается диспетчера, то о его работе чиновник знает еще меньше. Ему неведомо, что на станции он – главный человек после старшего врача смены. И, несмотря на то, что диспетчер не трясется в машине и не имеет непосредственного контакта с больным, он общается с ним и его родственниками по телефону. А это зачастую труд более тяжелый, чем у выездной бригады. Именно диспетчер первым узнает о случившемся и должен за минуту успокоить человека на другом конце провода; по возможности точно оценить «срочность» вызова; максимально подробно выяснить пути подъезда к больному или пострадавшему; выбрать бригаду, которая ближе всех находится к больному (а бригад, как обычно, не хватает); да еще и выслушать в свой адрес все оскорбления и угрозы наиболее нетерпеливых вызывающих, убежденных, что именно к ним «скорая» должна лететь в первую очередь. Но чиновнику виднее: кому давать надбавку, кому – нет. А знакомство с особенностями работы «Скорой помощи», по всей видимости, не входит в его функциональные обязанности.

Каждый врач понимает, что право на «скоропомощную» надбавку имеет вся смена, заступающая на дежурство и целые сутки (или 12 часов) находящаяся в постоянной готовности оказывать помощь и дома, и на улице, на земле и на воде, днем и ночью, зимой и летом, в любую погоду. Наши чиновники ничего этого не знают и знать не хотят. Они решают вопросы стратегические, глобальные. Им некогда вникать в какие-то мелочи. Так и хочется напомнить им слова Жванецкого: «...Тщательней надо, ребята. Общим видом овладели, теперь подробности не надо пропускать...».

Александр Ермолаев,
Ян Гравшин,
Фонтанка.ру