На минувшей неделе российские войска предприняли мощную атаку на украинскую энергосистему. Выведены из строя несколько крупных станций, большой урон нанесен сетевому хозяйству. Это не привело к тотальным блэкаутам по всей стране, как это было в 2022 году после аналогичных атак, но полностью «выключить» Украину можно только ценой риска ядерной катастрофы на трех АЭС страны, объяснил «Фонтанке» Игорь Юшков, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности.
В ночь на 11 апреля были нанесены удары по нескольким крупным энергообъектам на Украине. Из упомянутых в СМИ — Трипольская ТЭЦ под Киевом и ТЭЦ-5 рядом с Харьковом, а также крупная подстанция 330 кВ «Усатово» под Одессой и 110 кВ «Червоноград-2» в Львовской области. Этот список может быть неполным.
— Что происходит сейчас, после недавних ударов, с энергетикой Украины и что её ждёт?
— По сути, сейчас из-за того, что на Украине еще с 2022 года очень сильно упал объем потребления электроэнергии, то есть промышленность встала в большинстве своем, часть населения уехала, часть территории переходит в состав России, можно сказать, что у них объём потребления примерно равняется объёму генерации.
В 2021 году объем потребления электроэнергии на Украине составлял 134 млрд кВт*ч, при этом производство было на уровне 154 млрд кВт*ч. В 1990 году производилось почти 300 миллиардов, в 2001 году — 200. На четыре АЭС в 2021 году приходились 55% выработанной электроэнергии. Крупнейшая — Запорожская АЭС (6 ГВт) сейчас не поставляет напряжение в украинскую энергосистему. То же — с расположенной по соседству в Энергодаре крупнейшей до 2022 года на Украине ТЭС — Запорожской (мощность 3,6 ГВт). Ее почти полный аналог — Углегорская ТЭС в Донецкой области недоступна Украине с 2014 года. На Ровенской и Хмельницкой станциях в 2004 году было введено по два новых энергоблока мощностью
— Это с учётом экспорта?
— Вот тут как раз есть некие тонкости. В принципе, у них вся тепловая энергетика в последнее время и большая часть гидроэнергетики в основном работали на балансировку системы. Так что, говоря об эффекте недавних ударов, более корректно будет сказать, что на Украине не вообще не будет света, а что у них (на данный момент, по крайней мере) нет балансовых мощностей. Та же самая Трипольская электростанция, она вот именно балансировала систему. То есть атомные станции должны всегда работать на одном и том же уровне. Вот они в основном электроэнергию и вырабатывают для страны. А другие станции могут оперативно маневрировать мощностями — увеличивать генерацию в пиковые нагрузки и снижать ее, когда надо.
С утра, например, все встали, чайники включили, и пошел пик потребления. Вечером с работы пришли — опять начали дома электроприборы включать. Вот эти пики и покрывались за счет гидростанций, за счет Трипольской электростанции и прочих тепловых, балансируя систему. Теперь это делать невозможно.
Не зря власти Украины распространили призыв, чтобы все экономили электричество, а особенно с 19 до 22 часа. Потому что теперь им нечем сбалансировать этот пик.
Поделиться— Со стороны кажется, что для того, чтобы разрушить энергосистему, надо бить не по электростанциям, а по сетям?
— Ну, мы видим, что и туда прилетает, и помногу. Но если и дальше так будет продолжаться, и Россия повыбивает еще и все подстанции, это будет небезопасным. Ведь если лишить их АЭС возможности не только выводить свое электричество, но и получать его извне, может получиться история, как на Фукусиме.
Там тоже все сети рухнули во время землетрясения, а во время цунами затопило еще и дизельную станцию, которая резервное питание давала. Соответственно, у станции не было электричества и не работали насосные системы охлаждения. Реакторы перегрелись, ядерное топливо оплавилось, и этот комок проплавил стенки реактора, пол и ушел куда-то под землю, и где-то там до сих пор лежит.
Чтобы такого не было на оставшихся у Украины атомных станциях, я думаю, что, в принципе, им оставят связь с энергосистемой и не будут полностью изолировать, разрушая питающие их подстанции.
Так что Ровенская АЭС на Западной Украине будет всё больше на Польшу и Венгрию работать. Хмельницкая тоже туда же. А Южноукраинская станция в Николаевской области связана сейчас, транзитом через Молдавию, с Румынией, она тоже экспортную ориентацию имеет.
— Когда говорится, что удары приходятся по украинской энергетике, что имеется в виду на практике?
— Сейчас, в 2024 году, вот эти волны ударов имеют комбинированную схему: и по сетям — по подстанциям и по автотрансформаторам, и по генерации, в первую очередь по машинному залу, где расположено основное оборудование. В Трипольской станции или, например, на ДепроГЭСе били именно по машинному залу. Сперва ракетами, а потом «Геранями» добавляют. Это комплексный удар, который и нагрузку убирает, и возможность передачи.
Например, сейчас мы видим, что образовался острый дефицит на востоке, и самая трудная ситуация в Харьковской области, в Запорожье и в Одессе. Например, в Харькове ранее уже вывели ТЭС-5 из эксплуатации, практически уничтожили ее. Но у них довольно быстро, в течение пары дней получилось восстановить работу всех потребителей первой категории, то есть метро, водоснабжение, канализацию, потому что они перераспределили напряжение в системе, у них была такая возможность.
Сейчас мы видим, что по Киевскому энергоузлу прилетело, там основная станция была как раз Трипольская. И теперь ему самому не хватает энергии, и в Киеве теперь напитываются оттуда, с запада, с района атомной станции.
И, в конечном итоге, наиболее пострадавшие регионы в результате последних ударов — это прифронтовая зона. И вот даже по Сумской области прилетело буквально на следующий день. Отдельно ударили, причем планирующими авиабомбами, потому что расстояние позволяет. И получается, всё, что вдоль линии фронта, особенно Харьковская область, Запорожье, да и Днепропетровская и Одесская, — вот они все пострадали больше всего. Потому что у них и генерацию выбивают, и одновременно убивают возможность перетоков. Вот эти регионы и пытаются, видимо, изолировать.
— Владимир Путин заявил, что эти удары — это ответы на бомбардировки наших энергетических объектов в первую очередь. Но обычно он старается избегать эмоциональных и необдуманных шагов, так что логичнее предположить, что такая операция планировалась заранее, а не была экспромтом. Почему тогда сейчас, на третьем году СВО, а не в первые же дни?
— Ну, здесь сложно сказать, было ли это запланированной акцией, которая просто наложилась на актуальную повестку. В целом, можно отметить, что как только Украина объявила о том, что она закончила отопительный сезон, как раз и начались удары по ее энергетике. То есть, может быть, план именно в этом был — дадим перезимовать. Но если так, то это некое исключительно политическое решение. Потому что, если бы били зимой, то эти удары были бы куда более эффективны с точки зрения ущерба энергосистеме, ведь нагрузка в отопительный сезон на энергосистему больше. Но вот дали людям перезимовать, и только потом начали удары. Я думаю, что такая логика была у политического руководства России.
Почему решили добить? Мне кажется, что сейчас действует такая логика, что все поднимают ставки. Все поднимают ставки в этом конфликте: и Запад, и Украина. Она начала бить всё больше и больше по объектам в России. Сперва был один дрон, потом два дрона, десять, двадцать, тридцать за сутки летело. Поднимают ставки тем, что бьют по российским НПЗ. Я думаю, что, может быть, план-то был давно, но решили его применить, когда, в общем-то, созрело такое политическое решение.
— А план в том, чтобы непосредственно выключить прифронтовую зону, оставляя «в живых» тыловые энергосистемы?
— Я всегда думал, что смысл войны в том, чтобы сломить волю к сопротивлению своего оппонента. Американцы на японцев ядерную бомбу скинули, тоже для этого особого военного смысла-то не было. Немцам Дрезден бомбили по такому же принципу.
То есть сломить волю противника к сопротивлению, явно проще. Если ты сидишь, особенно в крупном городе, без света, без воды, и канализация не работает, то тебе грустнее становится.
Ну а с военной точки зрения, наверное, опять же, они активно используют средства связи, дроны опять же где-то надо заряжать. И в этом плане, конечно, электричество логично отрубать. Если мы возьмем вторжение в Ирак американцев и коалиции, они выносили сразу же энергосистему, в Югославии тоже били по энергосистеме. Без электричества как бы никуда ты вообще не денешься, у тебя ни ракет не будет, и вообще ничего не будет работать.
— Так а почему два года назад этого не сделали?
— Ну, опять же, политического решения не было такого. Я не знаю, может, были технические ограничения, условно говоря, по ракетоносителям и самим ракетам, или не было их, может, из-за этого. Да, была первая волна, которая связывалась с Суровикиным в 2022 году, и вот сейчас еще гораздо более массовая. Сейчас буквально за пару недель выбили больше, чем выбили за все предыдущие периоды. Посмотрим, остановятся ли опять или все-таки будут добивать, по сути, энергетическую систему.
— А вы верите в слова украинцев о том, что они могут восстановить это всё при помощи экстренных поставок из Европы?
— Я думаю, что нет, потому что там с энергооборудованием много сложностей. То, из чего состоит украинская энергосистема, делалось в советское время. Вот эти мощности: 330 кВт, 750 кВт линии электропередач, 110, в общем-то, — это советские стандарты, ну и теперешние, постсоветские, российские. А у европейцев просто другие стандарты. В те советские запасы оборудования, которые остались в Прибалтике, я тоже не особо верю, что их будет достаточно. По сути, Украине надо, может быть, даже менять всё оборудование уже на европейское. Ну, то есть всю энергосистему надо тогда перестраивать.
Но, опять же, в Европе тоже никаких запасов нет. То есть, в принципе, мировая практика — она такова, что на подобные крупные объекты, как электростанции или большие подстанции, оборудование строится индивидуально. Ни у кого на складах просто нет такого оборудования. Ну и опять же, кто сейчас им будет поставлять что-то, когда Россия каждые два дня наносит удары? Ну, генераторы, может быть, есть возможность срочно привезти. Но это как какие-то костыли подставить. А о полноценном восстановлении системы речь идти не может.
— Как вы оцениваете версию, что Харьков сейчас выключают для того, чтобы спровоцировать как можно больше мирных жителей Харькова уехать из города перед наступлением и штурмом? Или блокадой?
— Да, есть важная история с мирными жителями Харькова. Он всегда был наиболее лояльным к России до 2022 года. Недавно появилось интервью одного из украинских военных. Он говорит, что надо всех харьковчан вывезти из города, потому что мирное население — это коммуникация с врагом. Он подразумевает, что харьковчане помогают России. А вот наши СМИ говорят, что, наоборот, Киев мирными жителями прикрывается.
Ну, то есть было бы логично, чтобы не повторить Мариуполь, убедить как можно больше харьковчан уехать, неважно куда. Путин опять же сказал, что после вторжения в Белгородскую область мы теперь рассматриваем необходимость создания буферной зоны. А в буферной зоне зачем электричество нужно?
Может, смысл гораздо проще — в том, что Харьков очень близко к границе, и его энергетику проще всего выбить. Но может, это и правда предвестники будущей харьковской операции. С заходом в Харьков. И всем будет лучше, чтобы мирных жителей там не было. Это в 2022 году какие-то населенные пункты мы взяли без боя. А сейчас любая деревня подчистую стирается.
Если мы говорим о том, что Россия пытается продемонстрировать простым украинцам, что она им не враг, и о них заботится, и вот видите, даже зимой не начали разрушать энергосистему, чтобы вас не заморозить, да, наверное, логично, что в одном из наиболее лояльных к России городов, в Харькове, попытаются минимизировать по крайней мере человеческие жертвы. Поэтому вполне может быть, что вывод из эксплуатации энергосистемы — такой элемент. Но опять же, это, скорее, наверное, у военных экспертов надо спрашивать.
Беседовал Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»
