«Продается кипяток». Экономика блокады

О «блокадной экономике» я впервые задумался почти сорок лет назад, в 1984 году, еще школьником. А было так — тогда по ленинградскому телевидению к юбилею снятия блокады каждый день показывали военные «блокадные» фильмы — и среди них было «Зимнее утро», «Ленфильм», 1967 год.

Картина эта была снята по мотивам повести «Седьмая симфония» ленинградской писательницы Тамары Цинберг. Она прошла всю блокаду, ее муж умер в январе сорок второго, чудом в живых остался маленький сын.

А сюжет повести и фильма — мальчик и девочка в блокадном городе. Нет, они не родственники, просто оказались вместе. Дом, где жила девочка, разрушен бомбой, отец убит на фронте, мать умерла от голода, а за мальчиком ее попросила присмотреть незнакомая женщина, которая через несколько минут погибнет во время артобстрела.

Девочка и мальчик остаются одни в умирающем от голода и холода городе.

Нет, детям не дали пропасть, добрые люди нашли им крышу над головой, а потом чудом отыскался и отец мальчика, фронтовой офицер. Все живы, там хеппи-энд.

Но вот какой эпизод в этом фильме меня буквально потряс.

Девочка стоит в очереди за хлебом, те самые 125 блокадных граммов, протягивает две детские карточки, ей отрезают эти кусочки и… называют цену. И она платит.

Сначала я не поверил своим глазам. Но вокруг в то время жило еще много людей, которых я мог спросить: а что, в блокаду хлеб продавали? И люди ответили: да.

До этого мне и в голову не приходило, что рабоче-крестьянская советская власть эти сто-двести граммов хлеба ленинградцам продавала. Нет, по государственным ценам они стоили недорого. Но сам факт. Да и сколько бы они ни стоили — эти деньги надо было заработать.

Впрочем, ленинградцам продавали не только хлеб. 19 июля 1941 года исполком Ленгорсовета депутатов трудящихся принял постановление «О порядке взимания платы с родителей за детей, вывезенных из Ленинграда» — за содержание эвакуированных детей в дошкольных учреждениях и интернатах родители платили, причем в зависимости от своих заработков: при среднем доходе на одного члена семьи в месяц до 50 рублей ежемесячная плата составляла 25 рублей, а те, кто получал более 281 рубля, должны были платить за ребенка уже 210 рублей.

И за обед в рабочей столовой надо было заплатить. В книге «Обуховский завод. Очерки истории. 1863–2008», изданной в Санкт-Петербурге в 2010-м году, опубликовано меню обеда в столовой завода «Большевик» от 1 июня 1942 года. Тарелка супа (550 граммов), жареная печенка (вес не указан), стакан компота из сухофруктов и 200 граммов хлеба. Для служащих такой обед продавался за 1 рубль 45 копеек, рабочие платили 1 рубль 54 копейки.

Ничего «бесплатного» для ленинградцев в блокаду не было.

От танков до парфюмерии

Вообще, блокадную экономику у нас представляют по кинофильмам — это в первую очередь Кировский завод с танками или Балтийский завод с кораблями. Действительно, с начала войны по 14 декабря 1941 года предприятия Ленинграда изготовили для фронта 318 самолетов и 713 танков, а также 12 самоходных артустановок и 480 бронемашин, а также множество другой боевой техники.

Но на самом деле не меньший объем работ пришелся на «местные предприятия», обеспечивавшие необходимым самих жителей блокадного города.

Доказательством этому могут служить данные о выпуске городскими предприятиями «продукции оборонного значения» и «потребительских товаров». Так, в 1942 году предприятия «районного подчинения» выпустили «ширпотреба» на 5 миллионов 862 тысячи рублей (перевыполнив план на 36,3 %), и на 746 тысяч рублей «оборонной продукции» (плюс 14,4 % к плану). Предприятия «городского подчинения» выпустили «оборонной продукции» на 1 миллион 17 тысяч рублей, а «потребительской» — на 540 тысяч рублей. В целом, считая в рублях, выпуск гражданской продукции превысил выпуск военной продукции почти в четыре раза. Но, с другой стороны, «гражданская продукция» имела для обороны города не меньшее значение — потому что без нее не могли бы жить и работать его защитники.

Что производили городские предприятия? Самый очевидный ответ — печки-буржуйки и ночники-светильники. Но, кроме того, за 1942 год в Ленинграде было выпущено более 308 тысяч штук металлической посуды, более 500 тысяч пар обуви, а различных «швейных изделий» было изготовлено на сумму почти 73 млн рублей. Но кто может сегодня представить себе, что в 1942 году артель «Трудовой химик» выпустит 37 тысяч флаконов духов с различными запахами? А одним из самых успешных торговых предприятий в городе в 1942 году оказался… «Дом Книги» — знаменитый магазин стал получать прибыль большую, чем получал до войны. Но, мы понимаем, что причиной тому в значительной степени стала гибель огромного количества домашних библиотек, сгоревших в печах в блокадную зиму.

Кстати, большое значение власти придавали не только производству, но и сбору налогов с этого производства — причем делали это очень настойчиво. Город жил «на свои». Так, до начала войны доходная часть бюджета Ленинграда планировалась в сумме 1 миллиард 181 миллион 556 тысяч рублей. А по итогам 1941 года удалось собрать в бюджет 1 миллиард 62 миллиона 753 тысяч 300 рублей. Не намного меньше. В 1942 году по понятным причинам сбор налогов снизился — но это не помешало власти требовать от людей денег.

15 января 1942 года председатель Исполкома Ленгорсовета П. С. Попков докладывал заместителю Председателя Совнаркома СССР Н. А. Вознесенскому о сокращении бюджетных доходов, где сообщал, в частности, что налог с кинотеатров не поступает, т. к. из 27 городских кинотеатров работает 4, и даже работникам кинотеатров зарплату приходится выплачивать из средств бюджета.

То есть изначально предполагалось, что люди зарабатывают сами, никакой благотворительностью и социальной поддержкой власти заниматься и не планировали. Надо, впрочем, отдать должное ленинградским финансистам — они постоянно просили столицу смягчить денежную политику — например, дать разрешение освободить родителей от платы за эвакуацию детей (сама эвакуация тоже стоила денег и производилась «за свой счет»).

Горечь блокадных конфет

Один из самых болезненных для обсуждения сюжетов «блокадной экономики» — это производство и потребление деликатесных продуктов. Например, шоколада, пирожных и конфет. Но всё, связанное с этим производством, хорошо документировано. Так, 16 октября 1941 г. в соответствии с решением правительства уполномоченный Госплана при СНК СССР по Ленинграду и Ленинградской области Л. М. Володарский представил на утверждение бюро Ленинградского горкома ВКП(б) разработанный план производства промышленности города на октябрь 1941 г. Проект постановления был утвержден 21 октября 1941 г. По пищевой промышленности планом предусматривался выпуск ленинградскими предприятиями 300 т шоколада и 3210 т кондитерских изделий. А 2 декабря 1941 г. был принят производственный план на декабрь 1941 г. по пищевым предприятиям, который предусматривал выпуск шоколада, конфет и кондитерских изделий в объеме 1400 т.

Что это были за конфеты? Например, в декабре 1941 г. сорт конфет «Олень» содержал 15–20 % целлюлозы, 20 % жмыхов и 50 % начинки. Конфеты «Чио-Чио-Сан» состояли из 20 % целлюлозы, 40 % начинки, 20 % жмыха, 0,15 % сахарина, 5 % маисовой муки, 7 % сахара. Вместо сливочного масла в производстве использовался жир. Всё это «сдабривалось вином, эссенцией и цукатом». В конце 1941 г. появился новый сорт конфет «Конфектная масса» с содержанием 40 % жмыха.

Сколько они стоили? Например, с 17 декабря 1941 г. Исполком Ленгорсовета своим решением ввел розничные цены на новые сорта конфет для нормированного распределения, вырабатывавшиеся ленинградской артелью «Аврора» (мягкие конфеты «Кокосовая» глазированная в обертке — 9 руб. за килограмм, а «Подсолнечная» с обмазкой глазурью в обертке — 8 руб. за килограмм). Без обертки розничные конфеты продавались на 60 копеек дешевле. Конечно же, по карточкам.

Разумеется, нельзя обойти вопрос, кто мог быть привилегированным потребителем «блокадных конфет». Так, профессор СПбГУ М. В. Ходяков, автор статьи «Кондитерское производство в блокадном Ленинграде. 1941–1943 гг», опубликованной в журнале «Новейшая история России. 2022. Т. 12, № 4. C. 812–839», пишет, что «…после появления постановления СНК СССР от 12 июля 1943 г. и последующего за ним постановления от 31 июля 1943 г. устанавливались специальные нормы снабжения продовольствием (в том числе сахаром и кондитерскими изделиями) работников партийных, комсомольских, советских, хозяйственных и профсоюзных организаций Ленинграда по трем группам. К первой группе были отнесены 753 должности в Ленинграде и 299 — в Ленобласти; ко второй — 1 328 должностей в Ленинграде и 437 — в области; и к третьей группе — 1 934 должности в Ленинграде и 586 — в области. Так, для работников, отнесенных к первой группе, устанавливались месячные нормы выдачи среди прочих продуктов сахара или кондитерских изделий: по карточкам рабочих и ИТР 900 г, обеденная норма (литера «Б») —600 г сахара и сухой паек — 2 кг сахара, в том числе 1 кг печенья…»

Как сообщает М. В. Ходяков, «…документы свидетельствуют о том, что, несмотря на очевидные факты продовольственного неравенства военного времени (включавшие специальное снабжение партийно-советской номенклатуры), у нас нет оснований говорить о «сладкой жизни» руководителей блокадного Ленинграда как основе социальной политики Смольного…»

В любом случае, выпускавшаяся ленинградскими предприятиями в ограниченном количестве кондитерская продукция не могла удовлетворить спрос на нее всего населения города, поскольку значительная ее часть предназначалась для тех родов войск, которые вели военные действия в особо тяжелых условиях.

Объявление на стене

История блокадной экономики, безусловно, заслуживает глубокого изучения. Но главный вывод можно сделать уже сейчас — советские люди оплатили победу не только кровью, но и тяжко заработанными деньгами — никаких поблажек трудящимся власть не делала.

В замечательной монографии петербургского историка А. В. Зотовой «Экономика блокады» есть ошеломляющая иллюстрация — фотография объявления на стене. «Продается кипяток». С 1 часа до 3-х часов. 8 февраля 1942 года. По одному литру кипятка на человека. По 3 копейки за литр.