Средние начисленные зарплаты в августе 2023 года вернулись на уровень 700 долларов вместо прошлогодней тысячи, то есть — с поправкой на долларовую инфляцию — откатились лет на пятнадцать назад. Релиз Банка России о повышении ключевой ставки до 12% (сразу на 3,5 процентных пункта) замечателен не тем, что в нем можно прочесть, а тем, чего в нем не написано. А не написано в нем о резком снижении курса рубля, что, как мы понимаем, и стало причиной экстренного заседания совета директоров финансового регулятора.
Инфляция или курс?
По оценке на 7 августа, годовая инфляция выросла до 4,4%, цены растут всё быстрее. В среднем за последние три месяца рост с поправкой на сезонность в пересчете на год составил 7,6%, базовая инфляция — 7,1%. Рост внутреннего спроса превышает возможности расширения выпуска, усиливает устойчивое инфляционное давление и влияет на курс рубля через повышенный спрос на импорт, усиливая эффект переноса ослабления рубля в цены и повышая инфляционные ожидания, заключает ЦБ в своем релизе о повышении ключевой ставки.
Но мы все понимаем: это все мелочи по сравнению с общим трендом на валютном рынке — рубль устойчиво слабеет на протяжении всего лета. В понедельник, 14 августа, помощник президента и бывший министр экономического развития Максим Орешкин объясняет в своей колонке на сайте ТАСС, что в падении курса рубля виновато наращивание кредита (а это ответственность финансового регулятора): «Центральный банк обладает всеми необходимыми инструментами, чтобы нормализовать ситуацию уже в ближайшее время и обеспечить снижение темпов кредитования до устойчивых уровней», а «России нужен сильный рубль».
В тот же день пресс-служба Банка России сообщила «Интерфаксу», что обменный курс формируется под влиянием большого числа факторов, и дело тут не только «в объемах кредитования».
«Наряду со значительным сокращением стоимостных объемов экспорта происходит расширение спроса на импорт, связанное с активным ростом внутреннего спроса, в том числе на фоне высоких темпов кредитования при сохранении повышенного уровня государственного спроса», — отметил ЦБ. Действия в области денежно-кредитной политики (ДКП) будут направлены на то, чтобы нейтрализовать последствия от этих факторов для стабилизации инфляции на цели 4% в 2024 году, подчеркнул Банк России.
Люди и начальники
Нам нужен курс не выше чем по сто, объясняет начальник из администрации начальнику из финансового регулятора, делайте что хотите.
А что мы сделаем, отвечает начальник из финансового регулятора, в стране не хватает долларов и евро. Все эти ваши дружественные рупии, нетоксичные юани и различные расчетные квитанции — не лучшая замена валюте, спрос на которую растет как со стороны предприятий, накачанных бюджетными средствами для выполнения правительственного заказа, так и со стороны людей, которые хотят потратить заработанное.
Люди, кстати, поступают абсолютно правильно: рубль показал всем, что его «укрепление» в прошлом году — результат уникального стечения обстоятельств, резкого увеличения доходов от экспорта и сокращения расходов на импорт. Теперь ситуация изменилась: расходы на импорт выросли, доходы от экспорта сократились. Средние доходы работающего населения упали до 700 долларов в месяц. Оказалось, что и сбережения не выросли: инфляция и девальвация съели все повышенные проценты весны прошлого года, и объем сбережений и наличности на руках у населения, «считая в долларах», также откатился на уровень пятилетней давности (примерно $530 миллиардов).
Предложение, от которого можно и отказаться
Подняв ключевую ставку, Центральный банк фактически предложил «экономическим агентам» (людям и компаниям) нести деньги в банк «в рублях» и не торопиться с кредитами. Теперь очередь за «экономическими агентами», судьба рубля — в их руках. От того, в какой степени они последуют сигналу регулятора, будут зависеть и цены, и курс (и даже дальнейшие действия ЦБ).
У Центрального банка, на самом деле, не так много возможностей «нажать на курс»: выходить на рынок с валютными интервенциями, как это бывало четверть века назад, он явно не хочет (да и кто знает, есть ли такая возможность). Поэтому директора ЦБ решили действовать по принципу «хорошее — повтори», в расчете, что в августе 2023 года люди (и экономика) поведут себя так же, как в марте 2022: вместо того, чтобы снимать деньги со счетов (и нести их в магазины, что равносильно росту спроса на доллар для оплаты импорта), люди понесут их обратно в банки «под высокий процент». В этом случае может снизиться давление на рубль. Тогда в ближайшие месяцы кредитование должно замедлиться, спрос на импорт снизиться, инфляция и курс — стать стабильнее.
Если люди так и поступят, это будет означать, что ЦБ сохраняет контроль над рынком, а люди готовы фактически финансировать политику, проводимую правительством. Есть только одно но: в прошлом году ставку повышали в условиях резкого притока валюты и подавленного спроса на импорт, а в этом году ставку будут повышать при сокращении притока валюты и растущего спроса на импорт. А это уже «другое».
Да, регулятор показывает, что готов «повышать стоимость рубля», но пока это не сработало. Вечером 14 августа, после объявления о внеочередном заседании ЦБ курс доллара сразу упал ниже 100 рублей, а затем и ниже 98. Утром 15 августа он падал до 92,6 рубля, а перед объявлением новой ставки был 95,7 руб/$. Но после объявления о решении ЦБ РФ доллар прибавил 50 копеек: 96,2 рубля спустя 10 минут, а к 11:00 мск достиг 99 рублей. На 11:20 мск курс был 97,6 руб/$.
А вот инфляцию тормознуть вряд ли удастся: деньги все равно будут идти в экономику по каналам субсидированного кредитования, меньше — через льготную ипотеку, больше — через программы кредитования для предприятий, занятых выполнением правительственного заказа. И эти предприятия будут и дальше «тянуть ресурсы» из других отраслей, провоцируя и дефицит ресурсов, и рост цен.
Логика и регулятора, и администрации понятна: если стабилизировать курс доллара на уровне «около ста рублей», это придавит «потребительский импорт», но высвободит валютные ресурсы, необходимые предприятиям для оплаты критически важного импорта, а рублей для своих задач правительство считать не будет. Но реакция экономики может быть и другой: люди могут решить, что рубль не вполне годится как средство для сохранения ценности их сбережений.
