«Это не контроль, это способность слышать голос общества». (фото)

Изменения в «Яндексе» - гарантия защиты компании от поглощения извне, развития российских технологий и науки. Об этом в интервью «Фонтанке» рассказал кандидат в руководители Фонда общественных интересов интернет-гиганта Владимир Васильев.

Кремль требовал от руководства «Яндекса» права вето «на весь совет директоров и контроль над зарегистрированным в Нидерландах головным холдингом». Об этом со ссылкой на источники, знакомые с переговорами российских властей и интернет-гиганта, сообщает Financial Times, пишет в четверг Forbes. По данным иностранной прессы, судьбой «Яндекса» занимается лично первый замруководителя администрации президента Сергей Кириенко, а в Фонд общественных интересов «Яндекса», который в итоге стал компромиссом, якобы планировали выдвинуть главу «Газпрома» Алексея Миллера и руководителя «Газпром нефти» Александр Дюкова. «Могло быть гораздо хуже», – заявил американской газете один из анонимных источников.

Ректор ИТМО одним из первых согласился войти в совет вновь создаваемого Фонда общественных интересов «Яндекса». Ранее новости о подготовке создания этой структуры, которая меняет расклад сил в принятии решений о собственниках компании, остановили падение стоимости акций «Яндекса», но породили подозрения о возможной утрате самостоятельности компании и растущей зависимости от Кремля. В конце ноября президент Владимир Путин, после встречи с руководством «Яндекса», подписал закон, который позволит создать новый механизм управления компанией.

В чём выгода для высшей школы России, члены которой смогут решать, как «Яндекс» будет развиваться дальше, а где начинается выгода государства, Владимир Васильев рассказал «Фонтанке».

– Владимир Николаевич, вас можно поздравить? Или это дополнительная нагрузка из серии Общероссийского народного фронта, куда вас в свое время очень попросили вступить?

– Если честно, то это, конечно, нагрузка. Тут не поздравления нужны…

– Как вы узнали, что впредь вам придётся заниматься «общественными интересами» применительно к компании «Яндекс»?

– Давайте я сразу подчеркну. Решения ещё нет. Акционеры собираются 20 декабря. Мы сейчас говорим гипотетически. Меня позвал «Яндекс». С «Яндексом» мы плотно работаем. Мы туда и людей работать отправляем, и стажировки проходят. Они поддерживают наше участие в ICPC (Международная студенческая олимпиада по программированию, которую команда студентов ИТМО выигрывала в 2008, 2009, 2012, 2013, 2015 и 2017 годах. – Прим. ред.). Поэтому, когда они искали людей для этого своего фонда, они не забыли и нас. Все разговоры, которые идут по теме, – это всё влияние гражданского и академического общества на то, как развиваются такие крупные компании. Чтобы не ушло это всё за рубеж. А вы сами знаете, что такими технологиями сегодня владеют всего три страны: США, Россия и Китай. Точка. У нас есть «Яндекс», Mail.ru Group и так далее. Ни одна европейская страна этими решениями не владеет, поэтому и есть такая обеспокоенность.

– Но, очевидно, компании нужно было что-то делать с имиджем после того, как им просадили стоимость акций известным законопроектом.

– Это да. Была большая подготовительная работа, создание фонда. Передача ему «золотой акции» (ранее Сбербанк согласился вернуть акцию, которая блокирует консолидацию 25% акций «Яндекса» в одних руках. – Прим. ред.).

– Кто конкретно к вам обратился? Это была просьба, предложение?

– Это было предложение. Аркадий Волож позвонил (сооснователь и генеральный директор группы компаний «Яндекс». – Прим. ред.). Не скажу, что он был грустный или весёлый. Нормальный был. Сказал, что есть вот такая идея. Всё было аккуратно. Это не о том, что всё уже решено. Это был разговор про идею. Сделать вот такую штуку: привлечь академическое сообщество. Он мне рассказал о других вузах, которые хотят привлечь кроме давнего партнёра ИТМО. Я согласился. И отказываться не будем. Нам это крайне интересно.

– В чём смысл фонда общественных интересов?

– Функционал очень простой. Мне тяжело говорить за «Яндекс», но предполагается, что фонду будет передана «золотая акция», которая будет блокировать желания акционеров иметь в одних руках более 10% акций. Блокирующий голос. Уже не менеджмента, а людей, с которыми компания работает в России. «Яндекс» – это компания, которую хочется купить многим. Это очевидно. Фонд будет гарантией того, что Россия её не потеряет.

– Вы как свой функционал видите в этой работе?

– Это уже совет директоров решит. Будет обсуждение мнений. Там же не только высшие учебные заведения предполагаются (помимо ИТМО это ВШЭ, МФТИ, МГУ, СПбГУ, в совет фонда предполагается включить трёх независимых директоров от РСПП, Школы управления «Сколково» и Фонда поддержки 57-й школы в Москве, еще три места у топ-менеджеров «Яндекса» – Аркадия Воложа, управляющего директора компании Тиграна Худавердяна и гендиректора ООО «Яндекс» Елены Буниной. – Прим. ред.). Придут люди из, прошу прощения за это выражение, «гражданского общества». И они будут смотреть на дела не с финансовой стороны. Идея в том, чтобы стратегия развития «Яндекса» шла не только с точки зрения увеличения капитализации. Для ИТМО это крайне важно. Если мы сможем влиять, то мы сможем больше направлять наших людей туда на работу. Они будут рядышком, под боком. И, безусловно, они будут помогать в образовательном процессе, в подготовке кадров. А когда компания покупается извне, управление идёт не от нас, могут возникнуть понятные сложности. В зоне риска оказываются связи и проекты, выстроенные за годы совместной работы. И это будет конкретная болезненная потеря для Университета.

– Сколько ребят из ИТМО есть в «Яндексе» сегодня?

– По питерской части «Яндекса» – там уже больше 30% наших выпускников. Процент наших на федеральном уровне не скажу, но там десятки людей. Если фонд состоится, наших ребят в компании будет больше. Но важнее другое. Мы будем лучше понимать стратегию развития компании изнутри. А нам это нужно, чтобы прокачивать себя. Если знаешь, куда всё идёт, то это, безусловно, будет влиять на настройку всего процесса: и образовательного, и научного.

– И кафедру «Яндекса» в ИТМО создадите, как «Ростелеком» в Университете Бонч-Бруевича?

– Не думаю, что появится отдельная новая структура под «Яндекс». У нас с этого учебного года уже начал работу новый факультет по цифровой трансформации организаций. Есть так называемый «парфёновский факультет» информационных технологий и программирования, и «Яндекс» там – стратегический партнер.

– В сухом остатке, «Яндекс» станет более управляем извне, как минимум вами?

– Не то, чтобы управляемым. Но влиять и понимать стратегию их развития мы сможем. Мы ведь тоже будем учиться у них. Прислушиваться. Мы же не бизнесовые люди. Не очень в этом понимаем. Именно поэтому нам это сближение важно. Будет короткое плечо для развития конкретных предложений, разработок, алгоритмов. И, естественно, мы будем шире готовить ребят под требования «Яндекса».

– А власть получает больше рычагов давления на частную компанию?

– Власть? Не знаю. Всё-таки я представляю государственный вуз. Мы тоже решаем государственные задачи. И если смотреть с этой точки зрения, что мы государевы люди, то да, власть будет приходить со своей позицией. Для нас, как вуза, фонд – это кадры, люди, ребята с открытыми глазами.

– Спецпредставитель Путина по технологиям Дмитрий Песков в интервью «Фонтанке» накануне новостей про ваш фонд заявил, что проблема частной компании «Яндекс» в том, что она переросла формат интернет-компании, а её проекты становятся настолько активно вовлекающими людей, что необходим контроль по новым правилам. Согласны?

– Мне кажется, что это касается далеко не только «Яндекса». Очень серьезно сегодня развивается виртуальное пространство, искусственный интеллект – ИИ, который будет… да он уже есть. Мы это видим по ребятам-первокурсникам. Они живут там. У них уже другая ментальность. Влияние виртуальной среды на физическую среду постоянно растёт. И российские проекты здесь играют важную роль. «ВКонтакте», Telegram. Это сервисы, которыми пользуются далеко не только в России. И это влияние на конкретного человека. Общество не может оставаться в стороне. Инструменты влияния могут быть разными. Точно так же должно быть влияние комьюнити, общества и на Facebook, и на Google. В данном случае «Яндекс» пошёл вот с такой инициативой. Возможно, могут быть и другие инструменты. Цель одна: не буду говорить – контроль, но влияние, как вы сказали, на «частную компанию», способность слышать голос общества – это важно.

– А вы можете выступить в качестве гаранта, который защитит от негативного влияния государства на частную компанию, если мы согласились, что это влияние в случае с «Яндекс» растёт? Если вдруг кто-то здесь, в России, захочет «отжать бизнес»?

– Если 20 декабря идея о создании фонда будет утверждена, будет принято решение акционерами, то я считаю, что да.

– После структурных нововведений с помощью фонда надо ли что-то «Яндексу» делать со своей структурой собственности?

– Фонд эту проблематику купирует.

– То есть депутат Горелкин больше не нужен?

– Горелкин – это кто?

– Автор законопроекта о сокращении до 20% доли иностранцев в «значимых интернет-компаниях». После его законопроекта акции «Яндекса» и рухнули на 10%. После новостей про ваш фонд он отозвал законопроект.

– А вот этот момент мимо меня проскочил! Но я думаю, что законодатель наш дальше успокоится. Почти уверен. Не просто так говорю. У нас была в прошлом году некая битва с товарищем Клименко, бывшим советником президента по Интернету. Не то, что у меня лично. Ничего личного. Но история с блокировкой Telegram вызвала нешуточную обеспокоенность среди моих студентов. Пришлось вмешиваться (весной 2018 года Владимир Васильев написал открытое письмо Герману Клименко с аргументами о вредности запретительных мер в Интернете на примере блокировок Telegram. – Прим. ред.), когда пошли разговоры про то, что нужно всех построить в Интернете (Клименко призывал пользователей Telegram переходить на старинный мессенджер ICQ, которым управляет Mail.Ru Group. – Прим. ред.).

– И где теперь Клименко?! Из советников Путина убран. Вы намекаете, что не надо запретителям свободы в цифровом пространстве ссориться с ИТМО?

– (Смеётся.) Жёсткие у нас были переписки с ним, да. Они не были опубликованы. Нам указывали на то, что мы должны делать. А мои ребята говорят, что если что-то не работает, то ошибку нужно искать в своей голове. Такими фразами и общались. Я к тому, что я сам, и ИТМО в целом, – за развитие технологий. Мы против ограничений, которые влияют на развитие. Мы же работаем с людьми, с молодёжью, всё это видим и понимаем.

– Сегодня ваших студентов ситуация с «Яндексом» так уже не беспокоит, как с Telegram?

– Совсем не так. Да и уже всё с «Яндексом» завершилось. Осталось дождаться 20 декабря. А год назад всё буквально кипело, да. Студенты спрашивали меня: что дальше-то делать? Собирать манатки и уезжать из России? Так тогда говорили. Сегодня этого нет. И это хорошо.

– У вас колонка «Алиса» есть от «Яндекса»?

– Есть. Но, правда, редко пользуюсь.

– Не боитесь, что она за вами подслушивает?

– Абсолютно нет. Вот сейчас мы с вами разговариваем по телефону – скорее здесь это возможно. В современных устройствах безопасность передачи информации носит совсем другой характер. Прослушка возможна не только с условной «Алисой», но вообще со всеми устройствами и приложениями. Медицинский факт. Мы достаточно плотно этой проблематикой занимаемся. Лично я на эти угрозы внимания просто не обращаю. При любых решениях есть плюсы и минусы. Это нужно просто учитывать. И Россия в этом смысле отнюдь не уникальна. На той стороне тоже достаточно таких вещей. Все тамошние попытки зажать мы обсуждаем с коллегами регулярно. Всё то же самое. Все те же обеспокоенности. Но мы продолжаем работать. Вместе.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»