Каддафи: конец наконец

Изрядно затянувшийся сериал под названием «Свержение ливийского диктатора» закончился настоящим триллером: судя по разошедшимся по миру кадрам телеканала «Аль-Джазира», повстанцы просто добили раненого «брата-лидера». А еще - по совместительству - вождя Великой революции «Аль-Фатех».

1 сентября ей исполнилось 42 года. Однако главному герою уже тогда было не до празднования очередной годовщины. Муамар бен Мухаммед Абу Меньяр Абдель Салям бен Хамид аль-Каддафи уходил в историю.

Вспоминается один из первых его официальных визитов в СССР. В щегольской белой военной форме, высокой фуражке, которая едва держалась на копне вьющихся черных волос, вышагивал по ковровой дорожке вдоль почетного караула молодой арабский лидер, играя при этом пижонской тросточкой. А за ним семенил тогда еще кое-как самостоятельно передвигавшийся Леонид Ильич. Никакой театр абсурда не смог бы поставить такую сцену, которую демонстрировала в тот момент программа «Время». Лишенные развлечений советские граждане были в изумлении от ливийского руководителя, превратившего скучный официоз в грандиозный фарс.

Джамахирия, и не только

Социализм многолик. В Ливии он назывался именно этим, не очень благозвучным для русского уха словом. В переводе с арабского – государство масс. Был у этого социализма и свой идеолог. Все тот же наш герой. Он написал «Зеленую книгу». По ней Джамахирия (ставшая потом Великой Джамахирией) и жила.

Ливия объявлялась «третьей всемирной историей». По мысли Каддафи, это означало ни капитализма, ни социализма. В действительности складывалась система неформализованной жесткой диктатуры единоличного лидера. С 1979 года он никакого официального поста не занимал. Отсюда его не столь давние заявления о том, что его невозможно свергнуть. Поскольку нельзя лишить поста, которого нет в природе.

Интересно обратить внимание на то, что Иосиф Сталин тоже долгое время не занимал никакой государственной должности (после 1922 года и до 1941 года). Да и сама компартия в СССР легализовалась лишь в 1977 году, когда в новую брежневскую конституцию была вписана знаменитая шестая статья о КПСС как «руководящей и направляющей» силе общества. Однако вслед за такой расплывчатой формулировкой никакой конкретизации не последовало.

Теневое правление роднит все разновидности авторитарных режимов (за исключением монархических). И это характерно. В XX веке новым диктатурам было уже невмоготу рядиться в одежды «божественного происхождения» и править «по воле божьей». Отсюда поиски источника собственной легитимности в строительстве больших и малых социализмов: от русского коммунизма и германского национал-социализма до всяких латиноамериканских и афро-азиатских социализмов. Предводительство поисками рая на земле давало неплохое оправдание государственно-бюрократическому произволу (обычно прикрываемому формально демократическими институтами типа народных комитетов в Ливии или советов в СССР), тем более что массы с готовностью клевали (и нередко до сих пор клюют) на эту приманку.

Рая в Ливии, как и везде в подобных случаях, конечно, не получилось, но в ней царила питаемая доходами от продажи нефти атмосфера всеобщей раздачи пряников. Понятно, что те, кто был ближе к этой раздаче, имели и больше пряников (захватившие власть повстанцы вовсе не голословно обвиняют свергнутый режим в тотальной коррумпированности), но немало перепадало и низам. Не случайно наши обожатели диктаторов в первые месяцы ливийского восстания не уставали перечислять различные социальные блага, которыми обеспечивались простые ливийцы (квартира в дар к свадьбе и т. д.).

Кстати, зря они это делали. Ведь мерзкие мысли на ум тогда россиянам приходят. Если ливийцы и при такой манне небесной массово пошли против диктатора воевать, то, оказывается, далеко не всё материальные блага решают. Более того, повышая уровень жизни, авторитарный режим рискует попасть в ловушку: народ начинает задумываться о самоуправлении и все больше презирать самоуправство диктатора, а его подачки воспринимаются не как милость полубога, а как нечто само собой разумеющееся.

Как бы то ни было, Джамахирия рухнула. Очередной социальный экспериментатор не смог удержать собственную конструкцию. Есть от чего задуматься поисковикам «третьего пути» и коллегам по нелегкой работе автократа. Как там настроение у Асада и Чавеса?

А что Россия?

А Россия – как всегда. Держалась до последнего. Ведь так не хотелось признавать, что даже такой «крепыш», как Каддафи, и то посыпался. «Социально близкий» как-никак. В общем, свой человек, хоть и известный придурок.

Что теряет Россия? Точнее, те, кто в ней загребает от сотрудничества с зарубежными автократами. Ну, ВПК российский уж точно не в выигрыше. Кому теперь в Ливии понадобится их хлам на миллиарды долларов, да еще обильно удобренный распилами? Позиции отечественных нефтяников тоже под вопросом. Новая ливийская власть заявляет, что все законно заключенные контракты останутся в силе. Но насторожить должно слово «законно». Что стоит ей объявить, что тот или иной контракт кровавый диктатор заключил «незаконно»? Нарушив священную волю народа и т. п. Пример Юлии Тимошенко, как говорится, под рукой.

И наконец, российские железнодорожники, ввязавшиеся в сооружение скоростной линии между Триполи и Сиртом (родиной Каддафи). Новой власти уж точно не до этой игрушки будет. Встанут задачи более приземленные и насущные. Народ захочет есть, пить, лечиться. Да что угодно, только не мотаться какими-нибудь бедуинскими «сапсанами» из города в город.

Однако главная потеря российских властей во всей этой истории с Каддафи – не миллиарды долларов. Крах очередной арабской властной вертикали невольно заставляет их вспомнить столь любимое Эрнестом Хемингуэем изречение английского поэта Джона Донна: «Не спрашивай, по ком звонит колокол…» И далее по тексту.

А тут еще и Башар аль-Асад ливийской болезнью серьезно заболел. Его Кремль «проклятому Западу» не выдал, но стоило бы понимать, что выживание сирийской вертикали мало зависит от голосования в ООН. Сирийская оппозиция поучает Москву: не повторяйте ливийских ошибок. Москва их и не повторяет. Она их усугубляет.

«Современное демократическое государство»?

Уходящий российский президент пожелал Ливии стать «современным демократическим государством». Неужели это его собственная, не реализованная в России мечта? Вряд ли. В таковых государствах постами премьеров за прилежное поведение в роли наместника-президента не жалуют.

Что же касается Ливии, то с демократией у нее определенно будут проблемы. Крах диктатуры лишь открывает ей двери. Чтобы она не просто вошла в открытые двери, но надолго задержалась, требуется все иное: иное общество, иное мышление, иные социальные нормы и традиции.

Кроме того, решая одни проблемы, демократия создает новые, искушая тратить больше, чем страна зарабатывает. И преодолевать это искушение демократии не научились. Демократическая Ливия вряд ли будет здесь исключением. Скорее, наоборот.

Андрей Заостровцев