Валентина Матвиенко в гостях у АЖУРа

Губернатор Санкт-Петербурга, оказавшаяся в минувший четверг в гостях у сотрудников Агентства журналистских расследований, была, как всегда, стремительна, спортивно-подтянута, улыбчива и внимательна. Она заглянула в каждый кабинет АЖУРа, познакомилась со всеми, кто в этот час оказался «не в поле», а за своим компьютером. И, кажется, осталась довольна: «Я столько про ваш АЖУР и читала, и слышала. Есть вокруг агентства некий ореол романтики, закрытости, таинственности. Но мне показалось сегодня, что у вас такой открытый, замечательный коллектив. А это сочетание опытных и молодых, юристов, журналистов и экономистов... Здорово собрать такой коллектив, сплотить в условиях конкуренции, бороться и выжить...»

«Да, - согласились мы с Валентиной Ивановной. – Мы действительно все очень хорошие, это правда».

Таким образом, Валентина Ивановна сама задала тон и тему ближайшей, длившейся больше часа беседы – о людях, об искусстве управления, о планах и проектах.

- Валентина Ивановна, что вы имеете в виду, когда говорите о неком переделе федеральных функций?
- Знаете, за первые четыре года президентства Владимира Владимировича (а я все эти годы работала на федеральном уровне правительства) я изучила всю подноготную этого вопроса. Наследство, которое досталось Владимиру Владимировичу, было просто тяжелейшее. Вспомните сепаратизм на местах. Каждый выстраивал свою политику, каждый принимал свои законы. Кто в лес, кто по дрова. Кризис, дефолт, казна пустая, долги... Это просто был какой-то ужас. И я все эти годы работала как кризисный менеджер. Я, в отличие от других моих коллег, побывала, за исключением пяти, во всех субъектах Федерации. Во всех! И это были не туристические поездки. Я приезжала в критические моменты, когда бастовали шахтеры, учителя ложились на рельсы. Я могу привести миллион примеров, когда приходилось просто вытаскивать ситуацию, иначе она могла взорваться.

И вот на тот момент те законы, которые принимались, были направлены на «связывание государства» в одно целое, чтоб, не дай Бог, оно не развалилось. Поэтому была политика перетягивания функций на федеральный центр. А мы – федеративное государство. Мы не можем, с одной стороны, декларировать, что мы – федерация, а с другой – концентрировать огромное количество функций в Москве. Тогда это не федерация. Четыре года предыдущей политики оправданны объективно: так нужно было! Но сегодня это уже полное безобразие. Потому что в каждом практически регионе есть представительства всех министерств и ведомств. А Петербург еще и центр Северо-Запада, и ко всем представительствам столичным добавились все северо-западные подразделения. Чиновники, строго говоря, не ездят ни в Коми, ни в Мурманск. Они сидят в Петербурге! В итоге у нас 13 тысяч чиновников (без силовых ведомств), которые работают в Петербурге, из них 10 тысяч – федеральных служащих. Спрашивается, зачем, доколе? Абсолютно ненужная, негосударственная политика.

В наших законах ряд функций прописаны как федеральные. Я приводила уже этот абсурдный пример, когда лицензию перевозчика мусора может выдать только федеральное ведомство, Когда нормы образования мусора для юридических лиц Санкт-Петербурга утверждает представительство Министерства природы. Поэтому, конечно, надо менять законы и выстраивать подлинно федеративные отношения. Но это – процесс, это – время.

Сейчас вполне возможно, продолжая административную реформу субъекта Федерации, передать ряд функций, которые сегодня за Федерацией, субъектам федерации. Ведь тот же наш Комитет по экологии и природопользованию абсолютно состоятелен выполнять эти функции. А федеральные представительства – маленькие, без информационной базы, без опыта. Они что делают? Создают при себе бизнес-структуры и скрытым образом занимаются коммерцией. Что вообще ни в какие рамки! Те же, скажем, нормообразования... Да не они их утверждают! Сидит при них бизнес-структура, которая одному из крупных ресторанов (не буду называть – какому) подписала нормообразование мусора в год меньше, чем... с одной квартиры. А за весь остальной мусор, мол, пусть платит городской бюджет. Мы все это переутвердили. Это будет огромной экономией для городского бюджета.

Я написала Козаку целую петицию на пяти листах с предложениями, какие функции можно, на мой взгляд, передать субъектам, в том числе по лицензированию отдельных видов деятельности. Хотя виды деятельности вообще надо прекратить лицензировать, это бред! Ну, невозможно так жить, если лицензирование туристской деятельности осуществляется в Москве. Представьте – Сахалин, Камчатка, Владивосток. И там, чтобы открыть турфирму из трех человек (малый бизнес), надо ехать в Москву за лицензией! Или то, что меня вообще глубочайшим образом возмущает: Госкомспорт выдает лицензии на казино, не спрашивая субъект Федерации. Вот я даже не знаю, сколько у нас в городе казино и нужно ли их столько. Жители бунтуют, обращаются к губернатору, винят меня, а я на эти вопросы не могу влиять. Извините, если это ваша функция, то тогда и ваша ответственность. Поэтому очень важно и функции разделить, и сферы ответственности.

Это первая часть проблемы. А далее надо проводить политику децентрализации власти из Москвы в Петербург (может, еще в ряд регионов).

- Многие горожане волнуются: а не будет ли в связи с этим, например, больших проблем с движением, с пробками? Потому что Москва – это правительственный город. А вот если часть столичных функций передать нам, сюда начнут прилетать в большом количестве серьезные шишки и все будет перекрываться.
- Город не должен перекрываться никогда. За исключением, когда приезжает президент государства, председатель правительства либо высокого уровня зарубежная делегация. А зачем перекрывать город из-за министров? Просто ГАИ надо уметь организовывать движение нормально, чтобы не создавать проблем.

Речь ведь не идет о том, что к нам массово переедут десять или пятнадцать министерств. Нет. Нужны некие знаковые вещи, чтобы создать другую статусность. Вот если бы можно было одно Министерство по налогам перевести, мне больше ничего и не надо. (Все смеются.) Одно министерство - и все! И весь бизнес бы тут выстроился к нам в очередь.

И – третье. Надо пытаться переводить сюда (создавая для этого условия) неких крупных налогоплательщиков. На самом деле, поверьте, я это говорю со знанием дела. Да, мы сделаем в два раза больше его доходную часть к восьмому году. Обязательно сделаем! Мы понимаем и знаем, как это сделать. Но это абсолютно не решает проблем для города. Петербург – это действительно национальное достояние: и наше, и Европы, и мира. И это – ответственность не только бюджета Санкт-Петербурга. Поэтому так важно привлечь сюда крупный бизнес, чтобы он стал нашим налогоплательщиком, чтобы мы не в два, а в три, в четыре раза могли увеличить бюджет. Тогда это будет существенно, тогда можно направлять больше денег на развитие, на сохранение города. Вот «Лукойл» платит 30 миллиардов в бюджет Москвы. «Газпром» – порядка 14 миллиардов, и тоже в бюджет Москвы. Бюджет Москвы на 80 процентов формируется за счет крупных налогоплательщиков. У нас самым крупным налогоплательщиком была компания «Балтика» (сейчас – не самый крупный). Все. Мы по зернышку склевываем этот бюджет. А ресурсы все равно ограничены.

Вот по поводу москвичей: после некоторых слухов, которые мы сбили, сейчас новая тема появилась. Жилье в городе дорожает, потому что москвичи все скупают, опасность, угроза нашествия москвичей и так далее. На самом деле, жилье в городе дорожает не поэтому. У нас, к сожалению, спрос превышает предложение. Что нужно, чтобы решить проблему? Увеличивать строительство жилья, безусловно, и привлекать инвестиции. Но как только появляется попытка кому-то прийти в город, принести инвестиции, наши сразу в штыки: нет, мы сами. Сами - не можем. Инвестиционный ресурс исчерпан. И цены на жилье растут именно потому, что мал объем строительства. Материальное положение людей растет и легально, я уж не говорю о легальных доходах, а купить квартиру возможности, к сожалению, меньше. И по итогам только первого квартала на 27 процентов выросли цены на недвижимость. Я не вижу здесь угрозы нашествия москвичей или скупки жилья, бизнеса.

- Есть ли у вас мечта реализовать в городе какой-либо проект, который потом был бы связан с вашим именем?
- Если не фантазировать, то есть проекты, которые, если я сейчас не запущу (о, это очень тяжелый процесс – запуск крупных проектов), мы отбросим их реализацию как минимум на четыре года. Есть ряд таких проектов. Скажем, строительство автобана между Москвой и Петербургом – современного хорошего европейского класса. Еще строительство скоростной ветки между Москвой и Петербургом. Ту, что начинали, начинали неудачно. Хотели как лучше, а вышло как всегда. На самом же деле идея правильная и нужная. Сегодня уже с учетом объемов грузов в порту мы задыхаемся, железная дорога тоже задыхается. Нам нужна скоростная пассажирская ветка, тогда это поправит ситуацию и с грузовыми перевозками. Это важный, нужный проект, и я буду все делать для того, чтобы создать почву для его запуска.

Далее – западный скоростной диаметр. Без него кольцевая дорога не будет иметь эффективности и логики. Поэтому западный скоростной диаметр мы обязательно должны строить. И я думаю, что начнем строить через два года. Конечно, дорогостоящий проект. Для того чтобы его запустить, нужно пройти долгий путь: первое – изучение техническое, финансово-экономическое, поиски источников финансирования, аргументация перед федеральным правительством. Следующий этап – разработка технико-экономического обоснования. Это путь, который, даже если захочу быстрее пройти, не получится, его надо пошагово проходить. Вот этот проект обязательно нужен городу, и мы его будем обязательно запускать. На днях у меня будет очередное совещание по западному скоростному диаметру. Будем решать в том числе, как соединять Васильевский остров - с помощью тоннеля или эстакадного моста. Тоннель – прекрасная романтическая идея, но в два раза дороже, нежели эстакадный мост. Поэтому здесь вопрос и цены, и функционального использования, и обслуживания. К тому же тоннель еще очень дорог в обслуживании.

Я уж не говорю о защитных сооружениях, о кольцевой дороге. Это уже само собой разумеющееся.

Строительство паромно-пассажирского морского вокзала и насыпной территории на Васильевском острове. Мы можем насыпать там порядка 300 гектаров. Это будет практически еще один как бы город-спутник (там будет огромная территория, престижная для застройки). И это же морской фасад города. Мы уже сделали все предварительные расчеты. На ближайшем заседании правительства будем принимать решение о том, кто это будет делать и как. Весь этот проект можно реализовать на инвестиционной основе, кроме фарватера. Фарватер – это федеральная ответственность, там нужно 90 миллионов долларов, это 3 миллиарда рублей. И если бы на три года нам дали средства на фарватер, все остальное абсолютно можно реализовать на инвестиционной основе. Причем центральную часть западного скоростного диаметра тоже можно сделать за счет этого проекта.

Следующий проект – Новая Голландия. Обязательно мы его реализуем. Я уже достала до печенок Куроедова, командующего нашим Военно-морским флотом. Он сказал: все, до конца года мы выедем из Голландии. Сейчас подготовлен план-график наших действий. Главная задача – вывезти их оттуда. Второе – передать все, что есть в Новой Голландии кому-то в руки сразу, чтобы это все охранялось, не разрушалось. Третья задача – ГИОП должен внимательно рассмотреть (это же все – федеральные памятники) возможный объем изменений. Сегодня там склады и склады. Если не будет дано разрешение на некую реконструкцию, то там ничего не сделать. И мы пока до этого не можем объявлять архитектурный конкурс: нужно понять, какой объем изменений там допустим (ГИОП сейчас занимается историко-научной экспертизой). Следующий этап: запуск архитектурного конкурса. Идей и концепций миллион. Надо провести хороший конкурс с участием международных архитекторов. Выбрать после обсуждения (в том числе и общественного) концепцию и дальше под эту концепцию – конкурс на инвестора. Чтобы все эти этапы пройти в идеальном варианте, это – в лучшем случае – конец следующего года. И только после этого может быть запуск проекта. Но в любом случае в течение пяти лет этот проект может быть реализован.

Это вот те живые реальные проекты, которые я вижу, которые можно реализовать.

Кроме того, много других идей, параллельно наработанных. Вот, скажем, ведем с фирмой «Бомбардье» переговоры по строительству надземного экспресса. Прекрасная идея, нужная городу. Лужков уже в виде легкого метро это реализовал. Вопрос цены в первую очередь и возможности частно-государственного финансового партнерства. Только такая финансовая схема поможет, потому что один бюджет не потянет. Мы уже условились, что заканчиваем 20 километров уже проложенных линий Фрунзенской линии метро, которые практически полуготовы. Это вопрос уже даже безопасности города. Линии заморожены, законсервированы: мы 30 миллионов рублей выделяем каждый год на их консервацию. Их надо срочно достраивать. А дальше пойдет только надземное легкое метро. Глупо было закапывать такие деньги. Надземное метро стоит в 2,5-3 раза дешевле по всем показателям. По центру – невозможно. Но новые спальные районы... Обязательно нужно.

Сейчас мы с «Рубином» практически договорились: сделаем новый современный трамвай. Наш, отечественный, петербургский!
И я вам о таких проектах могу рассказывать еще часами.

Вопросы задавали
Андрей Константинов,
Александр Горшков,
Андрей Потапенко,
Елена Гусаренко,
Галина Леонтьева

Полный текст беседы Валентины Матвиенко с сотрудниками АЖУР читайте в понедельник, 14 июня, в новом номере газеты «Ваш Тайный Советник».