И 20 миллиардов мало. Как в Петербурге страхуют памятники и объекты наследия

В начале сентября стало известно, что в связи с переносом в лавру раку Александра Невского застрахуют на 21 миллиард рублей. Кто из страховщиков этим займется, официально не сообщалось. Ясно лишь, что взяться за такую работу может не каждый, поскольку здесь нужны специалисты с особыми компетенциями. «Фонтанка» рассказывает, как устроен рынок страхования культурных ценностей в России, кто его ведущие игроки и сколько стоят их услуги.

Как писали СМИ, в 21 миллиард рублей гробницу Александра Невского оценила фондово-закупочная комиссия Эрмитажа. Эту сумму музей получит, если вдруг мемориальный комплекс будет утрачен в процессе переноса. В сентябре он только начался и пройдет в два этапа, первый из которых определен до 1 декабря. Премия страховщика в этом случае может превысить 600 миллионов рублей, если считать по нижней границе рыночных ставок. При этом в госконтрактах, имеющихся в открытом доступе, ставки на порядок, а то и на два ниже. Но это грубые и условные подсчеты. Для каждого случая страховая сумма считается индивидуально, в зависимости от множества параметров: цели страхования, организации транспортировки, самого предмета и так далее. Так или иначе, нет сомнений, что в случае с ракой страховые взносы будут внушительными. Расходы возьмут на себя спонсоры, которых привлечет Минкульт. «Фонтанка» обратилась в Эрмитаж с вопросом о стоимости страхования и страховщике, но там сообщили, что тему не комментируют.

К кому из российских страховых компаний они или администрация музея могли отправиться с таким запросом, однозначно сказать сложно. Эрмитаж ранее регулярно проводил госзакупки, связанные со страхованием культурных ценностей и музейных предметов, но с 2018 года их исполнители в открытых источниках не указываются. До этого момента основным страховщиком музея была компания «Альфастрахование» (на ее счету почти все открытые контракты за 2015–2017 годы). Также среди исполнителей встречаются «Ингосстрах» и (значительно реже) «Ресо-Гарантия» и «Росгосстрах».

Эрмитаж заключает контракты на страхование культурных ценностей на основе положения о закупках, утвержденного приказом Минкульта. Такие положения ведомство утверждает для каждого крупного федерального музея. Там прописаны, например, способы и формы закупок, порядок проведения каждого из этапов процедуры, в том числе у единственного поставщика. К последней категории и относятся страховые закупки Эрмитажа.

Один из самых крупных за последние годы контрактов музея (из тех, что есть в открытом доступе) оценивается в 25 миллионов рублей. Это размер страховой премии, которую получает компания. Сами экспонаты, которые нужно было застраховать, стоили 140 миллиардов рублей. Такую оценку получила графика из коллекции Пушкинского музея в Москве, которую Эрмитаж привозил в Петербург летом 2022 года для выставки «Рождение современного искусства: выбор Сергея Щукина». Так что в принципе стоимостью раки Александра Невского в музейном мире никого не удивишь.

Для сравнения, еще одна крупная закупка была связана с экспонатами Британского музея, которые привозили в Россию для выставки об ассирийском искусстве. Начальная цена страховой премии составляла 31 миллион рублей, исполнителю удалось снизить ее до 23 миллионов. При этом стоимость 90 предметов из коллекции Британского музея составила 379,8 миллиона фунтов стерлингов. Выставлялись они с декабря 2019 по март 2020 года (начало пандемии коронавируса), значит, по среднему курсу на начало этого периода, их общая стоимость превышала 31 миллиард рублей.

Эти закупки осуществлялись за счет внебюджетных средств — спонсорских или пожертвований. В обеспечение того, что все обязательства будут исполнены, подрядчик должен предоставить банковскую гарантию или передать заказчику 30 % от суммы контракта. В описанных выше случаях это 7,5 и 6,972 миллиона рублей соответственно. В остальном все подобные закупки схожи, и условия страхования в их техзадании прописываются типовые.

Страховое покрытие действует во время упаковки, распаковки, погрузки, разгрузки, транспортировки, монтажа, демонтажа, временного складирования экспонатов. Страховой полис покрывает все риски гибели и повреждения. Даже в случае войны, военных действий, диверсий и их последствий, забастовок, народных волнений, массовых беспорядков, терактов во время транспортировки и экспонирования. Подробные условия страхования во всех этих случаях, с исключениями, согласуются с соответствующими оговорками Института Лондонских страховщиков. Например, относительно военных рисков там прописано, что страхование покрывает повреждение и гибель произведения искусства от орудий войны и расходы на его спасение, но если этот предмет уничтожило в результате задержки поставок, непригодности транспорта или воздействия ядерного оружия — это не страховой случай. А вот землетрясение, наводнение и извержения вулканов — страховые.

Также музейные предметы страхуются от более вероятных событий: вандализма, хищения и других противоправных действий, «таинственного исчезновения» (так называют страховые случаи, не подтвержденные документально, когда страхователь не может объяснить, каким образом предмет получил повреждения или пропал), общей аварии (это тоже страховой термин, который означает убытки, понесенные по причине разумных чрезвычайных расходов или пожертвований ради общей безопасности перевозящего груз судна).

Страховщик отказывается от права требовать возмещение убытков с третьей стороны, например с организаторов выставки или грузчиков. Если застрахованный предмет, получивший повреждения, будет восстановлен, музей компенсирует выплаченное ему страховое возмещение, вычитая из него расходы на реставрацию и компенсацию потери произведением искусства стоимости после произошедших с ним неприятностей.

Логично, что при этом страховой полис не защищает от естественного старения и обветшания, наличия скрытых внутренних дефектов. Также не входит в покрытие реставрация или иной аналогичный процесс, выполненный без ведома заказчика, и появление претензий третьих лиц, которые считают себя истинными владельцами предмета. Кроме того, культурному учреждению не удастся покрыть ущерб, нанесенный национализацией, конфискацией, реквизицией, действиями любого органа власти страны, на территории которой действует полис. Не защитит он и от радиоактивного загрязнения, химического, биологического, электромагнитного оружия, прямых или косвенных последствий кибератак.

Нельзя просто так взять и застраховать образцы мирового культурного наследия. К страховщику выдвигаются строгие требования. Компании должны утвердить правила страхования культурных ценностей, обеспечить их страхование с применением всех общепринятых оговорок по произведениям искусства в соответствии с международной практикой «с ответственностью за все риски» (All risks) или «От гвоздя до гвоздя» (From nail to nail). То есть предмет страхуется в течение всего периода с момента, как его, условно, сняли со стены, до возвращения на законное место.

Также от них требуется обеспечить перестрахование. Планку здесь также задают субъекты международной практики. Услуги перестрахования должна оказать одна из ведущих мировых страховых компаний, специализирующихся на предметах искусства, с рейтингом надежности не ниже «А-» по шкале агентства «Стандард энд Пурс» (дочерняя фирма американской корпорации S&P Global). По крайней мере, такие требования выдвигались до введения антироссийских санкций.

Ограничения отрубили российских страховщиков от западного перестрахования, но эти функции взяла на себя Российская национальная перестраховочная компания. Она перестраховывает все риски по культурным ценностям на тех же условиях, на каких работали западные компании, сообщили «Фонтанке» во Всероссийском союзе страховщиков.

Другой вопрос в том, что в связи с санкциями объем рынка существенно уменьшился. Наши музеи перестали возить предметы из своих коллекций за границу, а зарубежные — в Россию. «Фактически страхование сузилось до внутрироссийских обменов экспонатами между музеями», — отмечают в ассоциации.

«Как правило, при перемещении культурных ценностей внутри России коллекции не страхуются: нет источника оплаты премии. При международных поставках коллекций страхование было частью контракта, который определял и источник финансирования. В прошлом году российское государство даже сначала дало согласие на перестрахование музейных ценностей за рубежом, вопреки закону 55-ФЗ. Это закон, принятый 11 марта 2022 года и де-факто запрещающий перестрахование в недружественных странах. Но в апреле 2022 года Финляндия задержала на границе три фургона с картинами из Эрмитажа и Третьяковской галереи из-за санкций Евросоюза. После этого вопрос об их международном перемещении, а также страховании и перестраховании отпал сам собой. В настоящее время рынка страхования музейных ценностей в России практически нет, бывают лишь крайне редкие исключения для самых выдающихся случаев: Троица или, буквально на днях, рака с мощами Александра Невского», — говорит Катерина Якунина, председатель Совета Ассоциации профессиональных страховых брокеров (АПСБ).

Участники рынка, к которым «Фонтанка» обратилась с вопросом о лидерах в данном сегменте страхования по уровню экспертизы, указали на «Альфастрахование», «Ингосстрах», «Росгосстрах», «РЕСО-Гарантия» и СОГАЗ. Наиболее вероятным страхователем раки Александра Невского на рынке называют «Ингосстрах», руководствуясь логикой. Компания выросла из Управления иностранного страхования СССР, основанного в 1947 году. Оно открывало множество своих представительств за границей и страховало всё, что уезжало из Советского Союза. «Ингосстрах» был генеральным страховщиком Олимпийских игр 1980 года в Москве, страховал иностранных официальных лиц, журналистов и туристов, а также олимпийские инфраструктурные объекты. Так что после падения железного занавеса фирма уже была известна на международном рынке, сохранив уровень экспертизы с советских времен.

В июне 2022 года «Ингосстрах» сообщал о страховании 81 предмета из коллекции Третьяковской галереи для выставки в Якутии. В релизе отмечалось, что компания является признанным экспертом в этой области страхования и работает с крупнейшими музеями России, включая Пушкинский музей и Эрмитаж.

В пресс-службе «Ингосстраха» на вопрос «Фонтанки» о раке не ответили, но рассказали о своих основных клиентах в данном сегменте страхования: «Клиентами «Ингосстраха» являются как государственные и частные музеи, так и индивидуальные коллекционеры. В зависимости от выставочного проекта страховые суммы могут достигать десятков миллиардов рублей. Наиболее дорогие экспонаты относятся, как правило, к предметам живописи эпохи Возрождения, импрессионистов, известных представителей современного искусства».

У «Альфастрахования» тоже большой опыт в страховании культурных ценностей, включая религиозные предметы. Например, в 2021 году она застраховала серебряную ризу Казанской иконы Божией Матери. Страховая сумма тогда составила 250 миллионов рублей. В компании ее назвали беспрецедентной и объяснили это исключительной ценностью реликвий.

В пресс-службе «Альфастрахования» на запрос «Фонтанки» не ответили.

Как говорят сами страховщики, страхование культурных ценностей в России не носит массового характера. Скорее, это обязанность для государственных музеев и осознанная необходимость — для частных галерей и обладателей собственных коллекций. Некоторые страховщики даже не выделяют произведения искусства из общей массы застрахованного имущества.

«В нашем портфеле есть коллекции частных лиц. В основном это живопись, но встречаются и такие экзотические [предметы], как коллекционные вина, ружья, статуэтки и фарфор, мебель и даже коллекция балалаек. Среди самых дорогих застрахованных экспонатов коллекций — живопись, а также антикварные хрустальные люстры и мебель стоимостью несколько миллионов рублей за предмет», — говорит директор Департамента андеррайтинга розничного страхования компании «Ренессанс страхование» Артём Искра.

Вице-президент «Абсолют Страхования» Гульнара Сафина, отвечая на вопрос «Фонтанки», рассказала, что с начала года общая страховая сумма компании по страхованию культурных ценностей составила около 15 миллиардов рублей. Самый дорогой из застрахованных сейчас предметов — картина стоимостью 3,5 миллиарда рублей, которая принадлежит частному лицу.

«Наша компания не специализируется на страховании произведений искусства. В нашей практике были и есть лишь единичные договоры страхования объектов такого рода. Обычно это договоры страхования музейных предметов во время выставок на территории России, — отметил заместитель генерального директора «РЕСО-Гарантия» Игорь Иванов. — Страхование такого имущества в нашей компании возможно только на индивидуальных условиях, при заключении договора оговаривается наличие обязательной системы усиленной охраны, противопожарных, климатических и противовандальных мер, соблюдение условий хранения, которые обеспечат сохранность объекта. Жесткие требования выдвигаются и к перевозке музейных ценностей — только специализированный перевозчик, вооруженная охрана. Однако не у всех музеев есть на это средства, поэтому они могут прибегать к перевозке своих ценностей собственным транспортом и в сопровождении хранителей. Изменение этих параметров, безусловно, влияет на возможность принятия объекта на страхование и условия страхования, если договор всё же будет заключен».

Как уже упоминалось ранее, объем рынка существенно сократился, потому что прекратились международные выставки. Но на самом деле произошло это еще после начала пандемии ковида. К докоронавирусному уровню объем страховых премий так и не вернулся.

«Россия только формирует новые выставочные планы культурного обмена, полностью сосредоточившись на внутренних музейных проектах. Уровень выплат по страхованию предметов искусства невысок, что находит отражение в уровне ставок страховой премии, который составляет 0,03–0,07 % от страховой стоимости», — оценивает директор филиала «Ингосстраха» в Петербурге Владимир Храбрых.

Убыточность в сегменте в целом невысокая, потому что и коллекционеры, и музеи принимают меры безопасности, но иногда этого недостаточно. На то и нужна страховка. Чаще всего арт-объекты заливает водой и они получают какие-то повреждения. В 2019 году был громкий случай с кражей картины Архипа Куинджи «Ай-Петри. Крым» из Третьяковской галереи. Тогда, кстати, конкретно эту картину не застраховали в период экспонирования.

«Мы фиксируем один-два страховых случая в год. Чаще всего это предметы современного искусства. Убытки происходят и во время экспонирования, и во время монтажа/демонтажа выставок, а также во время транспортировки, — говорит Гульнара Сафина. — В прошлом году страховые случаи произошли с работами современных художников, пострадала одна скульптура во время демонтажа — на нее упала лестница, была разбита стеклянная деталь и погнуто металлическое основание предмета, вторая скульптура пострадала во время транспортировки — откололась часть гипсового покрытия. Страховые выплаты в обоих случаях были произведены по согласованию с клиентами для реставрационных работ».

Евгения Горбунова, «Фонтанка.ру»