«А камеру ты включить не забыл?» Куда ведут образование онлайн-технологии

Траты россиян на дополнительное онлайн-образование в прошлом году впервые превысили затраты на очное обучение и составили 226 млрд рублей. Вынужденный переход на онлайн в пандемию задал тренд на будущее, и цифровые технологии в школах и вузах сегодня находят все новое применение. Но главное — всем стало понятно: просто «выйти в зум» недостаточно, нужны принципиально новые подходы ко всем процессам.

Перестройка всех процессов требует времени, новых идей и технологий. Пока удаленно учиться с наибольшей пользой могут только студенты, причем технических специальностей, и те, кто получает допобразование, — у них мотивации побольше. Участники круглого стола «Фонтанки» обсудили, что получают вузы и школы от цифровизации сегодня и куда двигаться дальше.

Не просто контент

Росстат в отчете «Россия в цифрах 2021», отмечает: количество школьников, обучающихся с применением дистанционных технологий, увеличилось в три раза — такие данные приводит Дмитрий Яковлев, операционный директор Онлайн–школы №1.

Обучающихся по программам подготовки квалифицированных рабочих и служащих стало больше в девять раз, а студентов на программах бакалавриата, специалитета и магистратуры — более чем в три раза.

— Постепенно мы все становимся потребителями дистанционного образования, будь то краткосрочные курсы или масштабные образовательные программы, — отметил эксперт. — В период пандемии не осталось равнодушных родителей школьников, но большинство из них (56% согласно данным ВЦИОМ) недовольны качеством образовательного процесса) с применением дистанционных технологий.

И здесь важно учитывать один момент, подчеркивает Дмитрий Яковлев: различать оффлайн-школу, которая была вынуждена перейти на «дистанционку», и коммерческие онлайн-школы, которые создавались с учетом всех бизнес-процессов и имеют в своем арсенале как технологии, так и эффективные методики.

Основная проблема онлайн-образования сегодня — в попытке перенести методы из оффлайн в цифру, ничего не меняя.

— Онлайн-обучение само по себе — это очень «скользкая» штука, — говорит Константин Шапиро, заместитель директора по научно-методической работе ГБУ ДПО СПбЦОКОиИТ (Санкт-Петербургский центр оценки качества образования и информационных технологий). — В принципе, любая образовательная программа может быть реализована с помощью дистанционных образовательных технологий. Но получается, что онлайн-обучение сегодня — то же самое, что и в школе, только на 300 метров дальше друг от друга. Большинство используемых сегодня систем — просто перевод материала из традиционной дидактики в электронную форму. Почти ни у кого не разработаны разные уровни подачи материала. Не говоря уже о том, что искать какие-то интерактивные модели вместо иллюстраций учителю приходится самому, буквально со свечкой.

Между тем, в Петербурге разработана стратегия цифровой трансформации образования: пять проектов для школ и один — для высшей школы. Как пояснил Константин Шапиро, для средних учебных заведений это управление данными самой школы, личный кабинет учителя и родителя и электронно-дидактическая среда. Эти инструменты помогут, например, директору видеть постоянно меняющуюся картину показателей учебного процесса и, исходя из этого, менять что-то в управлении. У учителей будет доступ ко всем школьным сервисам, дидактическими к проверочным материалам разного уровня, а родители в личном кабинете смогут удаленно решать все вопросы взаимодействия со школой.

У онлайн-обучения, безусловно, есть свои преимущества.

— Все люди разные: кто-то быстро усваивает информацию на двойной скорости воспроизведения, кому-то нужно слушать медленно, кто-то визуал, а кому-то надо поговорить с преподавателем, — напоминает Юлия Трифонова, начальник управления цифрового развития Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения (ГУАП). — В этом плане цифра дает возможность онлайн-курс подстроить под разные виды восприятия, удобные конкретному человеку. Но в любом случае, человек должен уметь и хотеть учиться, иметь мотивацию.

— Да, онлайн позволяет персонализировать процесс обучения, но ученик должен быть к этому готовым психологически. Особенно это важно для начальной и средней школы, — считает Ирина Данилова, заведующая сектором работы с образовательными организациями центра образовательных проектов учебно-методического управления департамента образовательной деятельности СЗИУ РАНХиГС. — Когда начался опыт внедрения дистанционки для школьников, все это по сути было переложено на плечи родителей, которые, как и дети, не были к этому готовы. Поэтому здесь необходимо сопровождение квалифицированного преподавателя с психологическими компетенциями. Если говорить о вузах и дополнительном образовании онлайн, то здесь оно дает возможности именно для подготовленного, мотивированного человека.

В цифровом формате уже появляются и работают полные аналоги обычных школ, где дети занимаются по расписанию в малых группах. Например, «Онлайн-гимназия № 1» стала первым цифровым образовательным учреждением, получившим и лицензию, и аккредитацию как самостоятельная единица, а не часть оффлайн-школы.

— Мы одновременно и цифровое образовательное учреждение и IT-компания, сами разрабатываем для себя весь софт, — рассказал Александр Сакмаров, генеральный директор ЧОУ «Онлайн-гимназия № 1». — Например, мы внедрили невозможность отключения камеры учеником во время урока — поставить «черный экран» можно только временно, по желанию учителя либо по заявлению из личного кабинета родителя. Так мы решили проблему, встречающуюся сплошь и рядом: ученики просто отключали камеру, и было непонятно, на уроке ли они вообще. Дети есть дети. Наше приложение позволяет не только контролировать присутствие, но и полностью блокирует дополнительные окна на компьютере ученика во время занятия. А с помощью чата учитель регулярно проверяет школьников на внимательность: появляется задание - например, тест или опрос, - и ребенку дается несколько минут на решение. После этого педагог может посмотреть, кто не стал отвечать. Кроме того, у нас работает целая служба техподдержки, которая консультирует по онлайн-урокам и домашним заданиям. Ребенок или родитель может в любой момент задать вопрос и получить ответ в течение нескольких минут. Специалисты службы поддержки решают разные вопросы, начиная с неполадок в работе оборудования и заканчивая проблемами с прикреплением домашнего задания или входа в личный кабинет Также важна непосредственная поддержка образовательного процесса, чтобы каждому ученику было комфортно впитывать знания. У нас работает более 20 большая служба кураторов, которые «ведут» учеников и родителей. Они контролируют успеваемость учащихся, взаимодействуют с родителями, общаются с педагогами.

Легко внедрить и невозможно оценить

Абсолютная доступность контента в интернете привела к тому, что образовательные учреждения осознали несостоятельность попыток работать в онлайне по старым сценариям из офлайна.

Проще говоря, выходить с конспектом привычной лекции на видео и читать ее, как это делалось в аудитории, преподавателям больше нет смысла — требуются какие-то цифровые инструменты. Например, возник вопрос, как реально оценить знания, полученные в онлайне, как контролировать честность и внимание, как мотивировать?

Решение этого вопроса нашли в Онлайн-школе №1. В настоящее время она совместно с фондом «Сколково», резидентом которого является, разрабатывает систему распознавания вовлеченности и эмоций школьника на онлайн-уроке. Это процесс позволяет преподавателю более чутко реагировать и взаимодействовать с учеником, а методистам — вести работу с преподавателями, автоматически собирая данные со всех ребят.

— Фундаментом обучения у нас является личное общение ученика с учителем, ограниченные по численности классы, взаимодействие и общение с одноклассниками, как и в обычной школе, — пояснил Дмитрий Яковлев. — Но при этом ученики могут заниматься из дома, не тратить время на дорогу, учебники всегда под рукой в мобильном устройстве и на компьютере, все уроки всегда можно посмотреть в записи, а системы искусственного интеллекта помогают отследить динамику.

Оценки итоговых аттестаций учеников школы в среднем на 30% выше, чем в обычных учебных заведениях. Прежде всего дело в том, что здесь привлекают к работе специалистов высокого уровня, — и в их мотивации. Не секрет, что в коммерческих школах зарплата учителя выше, это позволяет вбирать качественные профессиональные кадры, заинтересованные в успехе учеников.

— Федеральный государственный стандарт (ФГОС) в сфере школьного образования был разработан под формат оффлайн-школ, и, вероятно, стоит ожидать адаптированную к онлайн-формату версию в ближайшее время, — продолжил эксперт. — Тяжело представить, что программа обучения может отличаться: для большинства учеников онлайн-школ обучение не заканчивается с получением аттестата, а продолжается в вузе, для поступления в который потребуется унифицированный набор знаний.

— В доставке контента мы уже достигли небывалых высот, — говорит Константин Шапиро. — А вот что делать с обратной связью? Мы пробовали тетради по информатике, где надо писать с помощью клавиатуры таблицу или функцию. И один ребенок у меня в классе совершил 77 безрезультатных подходов к этому заданию. Он пытался взять систему «на измор», как привык делать с тестами. Стоило ему взять эту задачу домой, как он сделал за две минуты без единой ошибки. Что это значит? Он просто открыл параллельный экран и заполнил эту функцию. Сегодня в инфосистеме школы или вуза нет никакой информации непосредственно от самого ученика, его оценка — это по-прежнему лишь мнение учителя о его работе. Поэтому необходим сбор его цифрового следа, его действий в онлайне, которые можно суммировать и оценить.

Кроме того, эксперт считает, что история с аттестационными процедурами должна вообще отходить в прошлое — нужно переходить к мониторингу всего процесса. Сделать это можно, например, с помощью игр, где ученик бы действовал и продвигался, используя только полученные знания. И наблюдение за этим продвижением помогло бы оценить его уровень владения материалом.

Пока устоявшихся принципов внедрения технологий в образовательный процесс нет — все в поиске того, что можно было бы применять системно, отметил Александр Сакмаров. Так, в «Онлайн-гимназии №1» выбрали три варианта подачи материала: видеоконтент, анимированный контент с возможностью интерактива в LMS (Системе управления обучением) школы и цифровую ручку, которой ребенок пишет по бумаге и работает в учебных тетрадях.

— Школьное образование довольно зарегулировано, здесь есть правила, внутри которых мы и внедряем что-то новое, — продолжил Александр Сакмаров. — Одно из новшеств — электронная ручка, которая пишет по бумаге, и учитель это сразу видит. Мы сумели адаптировать ее под нашу собственную систему онлайн-занятий и построить серверную структуру, которая позволяет нам держать класс в 24 человека. Когда ученика вызывают к доске, он ручкой по бумаге пишет ответ, и весь класс это видит. В этой же системе мы выдаем домашнее задание и создаем рабочие тетради, где все написанное с помощью этой ручки оцифровывается и сразу передается учителю на проверку.

При этом даже «пятерочная» контрольная работа вовсе не означает, что ребёнок получил достаточно знаний. Нужно именно измерять динамику прогресса ученика, привлекая к этому искусственный интеллект, считает Сакмаров.

— Когда мы говорим о ручке, за написанным следит у нас не только учитель, но и искусственный интеллект — он смотрит, что делал ученик, а мы учимся это анализировать, — говорит он. — Да, это сложные задачи в области программирования, но мы видим в этом будущее. Это идеальная картина мира в перспективе 15–20 лет, когда под психологический портрет ребенка, созданный на основе собранных данных, будет подбираться портрет учителя. Это вопрос времени, денег и анализа больших данных.

— Чтобы поддерживать статус, вовлеченность студента и вовремя его «возвращать» в образовательный процесс», нужны онлайн-модераторы, — говорит Юлия Трифонова. — Но студенты все же более самостоятельные личности, нежели школьники, образованию для взрослых проще. Появляются технологии, когда раз в 15 минут должна быть обратная связь — просто чтобы мониторить, слушает ли обучающийся вообще. Еще технологии расширяют возможности обучения, даже у условной «галерки»: если раньше микроскоп был один на аудиторию, то теперь благодаря приложениям микроскоп может быть в любом телефоне, можно видеть, что делает преподаватель.

Программы для онлайна и оффлайна, безусловно, должны отличаться, считает Ирина Данилова. Онлайн-образование рассчитано на мотивированного и умеющего самостоятельно извлекать информацию ученика. Однако пока нет никакой шкалы оценивания, инструментов оценки качества таких знаний.

— Я как преподаватель столкнулась с этой трудностью, — говорит Данилова. — В пандемию, когда все ушли в онлайн, я испробовала множество средств оценки, потратив много времени, но поиск не принес эффекта. А значит, все зависит от предмета. В высшем образовании, где практико-ориентированный подход, эта оценка еще как-то возможна. Но, например, в школьном преподавании истории практически нет вариантов измерить усвояемость материала.

Со всех сторон

Для классических вузов сейчас цифровые технологии — это, в первую очередь, больше про сервисы и удобство, нежели про обучение. Быстро получить справку, посмотреть расписание, написать преподавателям и получить ответ, отметила Юлия Трифонова. Ведь за пандемию все привыкли, что преподаватель отвечает в мессенджере — и не надо за ним бегать, ждать, стоять под дверью в коридоре. Университеты после пандемии вернулись в очный формат, а привычка к удобным цифровым сервисам осталась — это и есть одно из приоритетных направлений цифровой трансформации университетов.

— В остальном есть вопросы: например, сегодня вузам возвращается функция по воспитательной работе, и вот ее реализовать онлайн невозможно. Как воспитывать личность, когда ты ее не видишь? — задается она вопросом.

Для заинтересованного преподавателя сегодня на выбор дается множество технологий, но для построения занятия от него требуется куча времени на проработку сценариев и ошибок в интерактивном процессе. Многие учителя отмечают особенность привлечения внимания обучающихся — если им, например, сначала дать самим собрать робота, а потом заставить считать логарифмы, ничего не выйдет. То есть переход от интересного развлекательного контента к сложной «неинтересной» фундаментальной науке — еще одна важная задача, причем как в онлайне, так и в офлайне. Преподаватель вживую чаще всего берет в таких случаях харизмой, что в онлайне практически не работает.

По словам Александра Сакмарова, на рынке школьного цифрового образования сегодня есть несколько подходов к обучению. Один из них — просто предоставление контента, когда школьников автоматически считают самомотивированными и ответственными людьми, способными по 40 минут смотреть на «говорящую голову» и воспринимать, о чем она вещает.

— Но мы выбрали более сложный путь взаимодействия с учеником, где большую роль играет личность преподавателя, — продолжил он. — По сути, мы — как обычная школа, которая совмещает с учебным процессом оффлайновые мероприятия в рамках треугольника «школа — родители — ребенок».

При этом надо понимать, что процентов 30 людей в принципе не готовы к цифровизации, не воспринимают документы в электронном виде, испытывают страх — это, по словам Сакмарова, показало внедрение электронных подписей для родителей. Преподаватели — такие же люди, и педагогический состав также не готов изначально к новым технологиям. В школе решают этот вопрос своими силами вместе с вузами, которые готовят педагогов, и психологами, которые помогают учителям старой закалки, всю жизнь работавшим в «обычной» школе. Обучение педагогов, кстати, проходит в смешанном формате: очно и онлайн — на собственной платформе школы.

Переход дается преподавателям очень сложно, подтвердила Ирина Данилова. Если для офлайна было достаточно составить один жесткий сценарий урока, то в онлайне план совсем другой — требуются гибкость и постоянная готовность к перестройке. В очном формате еще можно сориентироваться на ходу, а в дистанционном нужны дополнительные средства, визуализация, интерактив и вообще многообразие инструментов.

Констанин Шапиро добавил: в рамках цифровой трансформации образования в городе предполагается и разработка сервисов для оценки эмоционального состояния учащихся с помощью искусственного интеллекта, а также возможности оценить общий уровень тревожности коллектива. А отсюда недалеко и до перехода к персональным рекомендациям.

— Так, «Петербургская тетрадь школьника» на протяжении всей учебы будет контролировать, как ребенок выполняет задания, — рассказал он. — Если система увидит «затык» на конкретном действии, то она даст задание на отработку именно его — это как раз та самая индивидуализация. Наблюдение будет идти не только за результатом, но и за действиями. А если задание выполнено слишком быстро, то по определенной шкале можно будет оценить, думал ли ребенок вообще в процессе задания.

Что касается квалификации педагогов, их нужно консультировать и переучивать. Чтобы процесс не был хаотичным, Минпросвещения вынуждено было сформировать реестр организаций, имеющих право проводить повышение квалификации учителей. Также в каждом регионе уже появился центр непрерывного повышения педагогического мастерства, чтобы готовить учителей под современные реалии.

Право выбора

Не каждый ребенок вообще способен к учебе онлайн. Некоторые просто устроены так, что им нужно за парту. А есть те, кому этот формат заходит, им нравится не тратить времени на дорогу до школы и больше заниматься внеклассными делами. Александр Сакмаров уверен, что и начальным классам в онлайне делать нечего: в этот период с детьми можно играть онлайн, но учить — еще нет. Поэтому «Онлайн-гимназия №1» работает с 5 по 11 класс. Сегодня здесь учатся дети из 73 регионов России и из 12 стран мира.

Востребованность полностью цифрового школьного обучения есть: например, среди детей-спортсменов, которым нужен особый график, или у жителей поселков, у которых школа в 20 километрах, или детей, родители которых часто переезжают по работе.

— Мы не выступаем за переход в онлайн всех. Если рядом есть хорошая школа, туда надо «идти ногами», — продолжил Сакмаров. — И тут мы тоже приходим на помощь, закрываем вопросы в том числе и с аттестацией, а также выстраиваем систему последующей профориентации ученика под вуз. У нас есть целая плеяда вузов, с которыми мы работаем по программам допобразования и профориентации.

Дмитрий Яковлев отметил, что у каждого ребенка есть психофизиологические особенности, которые позволяют ему лучше взаимодействовать с определенным типом информации.

— Один из трендов сегодня — это мультиформатность обучения, — добавил он. — Количество видов обучения значительно увеличивается: видео, интерактивные учебники, аудиоподкасты, виртуальная и дополненная реальность, тесты-тренажеры, метавселенные с возможностью внутреннего обучения. Такой подход становится трендом. Уже сделан огромный шаг в обучении талантливых детей, у которых не все получается в классических школах. Безусловно, этот тренд будет вносить технологические новшества в образовательный процесс.

— Получающие высшее образование в онлайне — это большой пласт мотивированных людей, нацеленных на определенные знания, — говорит Юлия Трифонова. — Это более сформированные личности, нежели школьники: они понимают, чего хотят, и умеют выстраивать работу и искать информацию. Как показывает опыт трудоустройства наших студентов, подобный формат образования люди используют не только для «корочки», но и для расширения кругозора.

Если же говорить про образование в течение всей жизни (концепция непрерывного обучения Lifelong learning), то именно здесь цифра дает огромные возможности, позволяя совмещать учёбу с семьей, работой, поездками и т.д. По словам Юлии Трифоновой, такое образование получают люди абсолютно разного изначального уровня: часть уже многое знает, а кто-то потом «отваливается», слушая десятый раз одно и то же.

— Если бы у нас было цифровое портфолио человека, отражающее то, что он уже изучил, знает и умеет, искусственный интеллект мог бы на его основе выстраивать траекторию обучения с нужной точки.

Также технологии дают очень широкие возможности для взаимодействия с различными образовательными учреждениями.

— У нас есть пул партнерских школ, в том числе и в Ленинградской и Псковской областях, — пояснила Ирина Данилова. — Онлайн детям из других регионов проще познакомиться с вузами и с высшей ступенью образования в целом. Второе — у нас есть онлайн-программа довузовской подготовки, так называемая «Малая академия», которая работает в каникулы для школьников из регионов. И третье — дистанционный формат незаменим при получении узкоспециализированного образования: либо профильного, либо дополнительного.

— Дистанционное общее образование — это страшный сон любого руководителя государства, — говорит Константин Шапиро. — Вы только представьте сотни тысяч подростков, оставленных один на один с интернетом дома. Да, харизма учителя важна, но у нас нет виртуальных инструментов, способных транслировать ее. Кроме того, школа — место, где не только получают знания, но и транслируют культурные традиции общества. В онлайне это невозможно.

Тренд прогнется под нас

Сегодня большая часть цифровых школ — это все-таки сервисы по предоставлению контента. И это огромная проблема, создающая глобальный «кавардак» на рынке, говорит Александр Сакмаров. К тому же, чаще всего детей прикрепляют к каким-то «настоящим» школам, что вызывает много вопросов.

— Сегодня в стране все еще официально не существует дистанционной формы обучения — нет ее определения и стандартов, поэтому мало понимания, как оформлять документы, например, — рассказал он. — Нам приходится вести большую разъяснительную работу с родителями, рассказывать, как организован процесс, как дети будут сдавать ЕГЭ и ОГЭ, проходить промежуточную аттестацию.

Эксперт считает, что поддерживать нужно все сегодняшние тренды по цифровизации: со временем что-то закрепится, а что-то отпадет само. А то, что приживется, и станет системным.

— Любая технология о двух концах — имеет и плюсы, и минусы одновременно. В любом случае, ее нужно интегрировать, — подытожил он. — Поэтому нам надо больше «внедренцев», чем демагогов. Пока что сегодня много разговоров, а результатов мало.

— Как правило, внедренцы и разработчики — это разные категории людей, и их надо разграничивать, — говорит Ирина Данилова. — Создателям технологий зачастую не хватает сил и упертости, чтобы продвинуть и внедрить. Нужно продумывать механизм взаимодействия методистов, преподавателей и тех, кто красиво оформит, представит, пройдет сложный путь бюрократии.

— Нужно перестать вкладывать дидактику предмета в прокрустово ложе имеющихся технологий, — добавил Константин Шапиро. — Не надо подгонять предмет под технологии — надо, наоборот, разрабатывать их под предмет. Второе: нужны сервисы виртуального замещения преподавателя — чат-боты, отвечающие на рутинные вопросы. И третье — нужно развивать гуманитарное направление, которое в цифре сейчас сильно отстает.

Дмитрий Яковлев отметил ряд современных трендов. Так, некоторые визионеры дистанционного образования выделяют новую форму обучения — blended education: смешанное образование, когда часть занятий проходит в школе, а часть так и останется дистанционной. Не менее важным трендом в дистанционном образовании, по его словам, станет социализация и развитие гибких навыков у детей — тех навыков, которые помогают решать жизненные задачи, вести переговоры и общаться с людьми, адаптироваться к изменениям и учиться новому. Сюда же можно отнести развитие самостоятельности и способности обучаться в течение всей жизни.

— Еще одним важнейшим трендом станет психологический комфорт и эмоциональное состояние школьника, — продолжил Яковлев. — У нового поколения более востребовано понятие «душевного комфорта», все больше детей предпочитают не «добиваться цели любой ценой» в ущерб своей психике.

Юлия Трифонова считает, что тренды задают люди заинтересованные. Сегодняшние образовательные задачи настолько масштабны, что не решаются одной личностью. Но кооперация и обмен идеями в нашей культуре не развиты — надо менять мышление, делиться достижениями.

— Самое сложное во всей этой цифровизации — идти на кооперацию и слушать друг друга, — подытожила эксперт.

Анна Романова, «Фонтанка.ру»