Ни денег, ни лекарств. Как санкции перекрывают кислород благотворительности

Благотворительные фонды едва научились жить в условиях пандемии, как оказались перед новым вызовом — введенные из-за спецоперации на Украине санкции лишили их ряда механизмов помощи, а потенциальные жертвователи стали стремительно беднеть. Где выход — спросила «Фонтанка».

Санкции в отношении банковского сектора, отмена авиасообщения между странами, уход иностранных компаний из России, резкий рост курса валют, взлёт цен наотмашь ударили по всем сферам жизни. И едва ли не больней всего сейчас благотворительным организациям, на попечении которых находятся сотни тысяч взрослых и детей. Все они нуждаются в лекарствах, медицинском оборудовании, средствах реабилитации и элементарном уходе. «Фонтанка» поговорила с несколькими благотворительными фондами и узнала, как они выживают.

Пожертвования

Почти все фонды говорят о сокращении пожертвований, как корпоративных, так и частных. Именно пожертвования являются основным, если не единственным источником дохода некоммерческих организаций. Гранты, субсидии и компенсации от государства составляют мизерную часть бюджета.

«Перечисления от корпоративных жертвователей практически остановились — все заявки поставлены на паузу до стабилизации ситуации. Сократились и частные пожертвования. Связано это с ухудшением материального положения, а также с техническими проблемами с переводом денег», — говорит Анна Косарева, директор фонда «Долго и счастливо», который оказывает помощь пожилым петербуржцам. Но добавляет, что поддержка со стороны нескольких ключевых жертвователей и партнерских фондов продолжается.

Ожидают снижения объёма пожертвований и в фонде AdVita, поддерживающем взрослых и детей с онкогематологическими заболеваниями.

«Частные жертвователи по возможности продолжают помогать. Если у кого-то возникают проблемы с банковскими картами — мы помогаем переподписаться. Пока на паузу поставлены договоренности с рядом компаний, которые поддерживают фонд. Но и мы, и наши партнёры надеемся, что сможем продолжить сотрудничество», — рассказала «Фонтанке» Юлия Паскевич, руководитель PR-отдела фонда.

«Мы тоже наблюдаем некоторый отток пожертвований, — поделилась Екатерина Таранченко, исполнительный директор СПб БОО «Перспективы». На попечении этой организации дети и молодые люди с тяжёлыми множественными нарушениями, проживающие в специализированных интернатах, в домах сопровождаемого проживания и в семьях. — Я это связываю в первую очередь с тем, что и бизнес, и частные жертвователи не уверены в своём будущем — как будут обстоять дела с экономикой, с доходами. При этом некоторые компании говорят, что не отказываются от сотрудничества, но вынуждены на ближайшее время заморозить свои благотворительные программы. Простые люди переходят в режим экономии. Кроме того, массовые пожертвования упали ещё в связи и с тем, что перестали работать некоторые социальные сети, что привело к уменьшению числа каналов информирования».

Об оттоке жертвователей говорят и в фонде «свет.дети», который оказывает поддержку детям с онкологическими заболеваниями.

«Всё началось с того, что компания, на сервере которой расположен наш сайт, уведомила, что до 6 апреля мы должны сменить домен — они блокируют все российские сайты. Большинство пожертвований наш фонд собирает через сайт и соцсети. Пришлось «переезжать» на другие хостинги. Такая же история с соцсетями. Мы активно вели страницы в некоторых соцсетях. Пришлось взять паузу. Но зато ускорились с созданием канала в Telegram — давно хотели это сделать, но не хватало ни сил, ни времени», — рассказал Никита Студилов, специалист по связям с общественностью фонда «свет.дети». Он также отметил, что приток новых доноров сократился, а часть из подписчиков на ежемесячные проекты были вынуждены отписаться. Но в фонде надеются, что они всё-таки вернутся, когда обстановка нормализуется.

В то же время в благотворительном фонде «Алёша» говорят о другой тенденции: «К нашему удивлению, многие меценаты не бросили помогать. Да, размеры пожертвований снизились, но жертвователей стало больше, стало больше тех, кто не проходит мимо информации с просьбой о помощи. Раньше люди могли пролистать статью, переключить канал, проигнорировать плакат, но сейчас переводят хотя бы 100 рублей. Появилось много новых жертвователей».

При этом фонд также потерял несколько каналов в социальных сетях, в развитие которых было вложено много сил и через которые поступали тысячи пожертвований. Сейчас специалисты организации работают с другими маркетинговыми каналами, тестируя все возможные варианты.

Цены и дефицит

Одной из основных проблем стало исчезновение из продажи и подорожание лекарств. Причин несколько: рост курса валют, нарушение логистических цепочек и ажиотажный спрос.

«Многие наши подопечные принимают противосудорожные препараты. Из них даже самые простые пропали из аптек. Мы стараемся со специалистами и врачами подбирать новые схемы лечения. Но это непросто», — говорит Екатерина Таранченко.

В благотворительном фонде «Правмир», на попечении которого сейчас более тысячи человек по всей России, рассказали, что полностью пропали из продажи такие препараты, как «Сабрил» и «Фризиум» для лечения эпилепсии. Цены на другие препараты выросли на 20–50%. Месячный курс одного из самых эффективных антибиотиков для лечения пневмонии у пациентов с муковисцидозом стоил 69 тысяч рублей, а сейчас уже 85 тысяч.

«На данный момент в наш фонд обратились 35 человек с просьбой в приобретении жизненно важных лекарственных препаратов. В основном это люди из регионов России, больные эпилепсией, муковисцидозом и другими хроническими заболеваниями. По информации подопечных, у них возникли проблемы с получением таких препаратов. Одними из причин такого положения вещей стали ажиотажный спрос на лекарства в аптечных сетях и логистические трудности», — говорит Татьяна Апатова, исполнительный директор благотворительного фонда «Правмир».

По словам Апатовой, фонд находится в постоянном контакте с государственными органами и, по их информации, данная ситуация носит временный характер. Однако люди с тяжёлыми хроническими заболеваниями ждать не могут, лекарства им необходимы ежедневно. Поэтому «Правмир» открыл срочный сбор средств на приобретение медикаментов подопечным с муковисцидозом, эпилепсией, первичным иммунодефицитом. Фонд планирует закупить лекарства для каждого нуждающегося на ближайшие шесть месяцев.

Ещё одна причина исчезновения лекарств — решение некоторых зарубежных фармацевтических компаний остановить поставки части своей продукции. Например, американская Eli Lilly and Company объявила о приостановке экспорта в Россию не жизненно необходимых лекарств. В этом списке оказался препарат «Форстео». Это лекарство не имеет аналогов. Врачи называют его «золотым стандартом» в лечении тяжелого прогрессирующего остеопороза. Основные потребители этого лекарства — пожилые люди. Поскольку по льготе его получить было практически невозможно, а стоимость курса очень велика, пенсионеры за помощью в его приобретении обращались в благотворительный фонд. Но теперь его поставки прекратились.

«Будем закупать препараты предыдущего поколения, с тем чтобы не прекращать лечение», — сказала Анна Косарева, добавив, что «Долго и счастливо» будет оказывать лекарственную помощь с учётом изменившейся ситуации. Например, на данный момент увеличился запрос на базовые лекарства в связи с их подорожанием; если обращений будет слишком много, то закупать лекарства будут не на год, а на полгода.

«Из-за сильного подорожания препаратов, не входящих в список необходимых и важнейших лекарственных препаратов (НЖЛП), будем закупать меньшее количество. При отсутствии оригинальных препаратов перейдем на доступные дженерики», — говорит Косарева.

Фонд AdVita также столкнулся с увеличением стоимости реагентов для лабораторий, как минимум, вдвое. А это значимая статья бюджета фонда, который системно поддерживает лаборатории НИИ ДОГиТ им. Р. М. Горбачевой. Кроме того, нарушена логистика при поставке. Сейчас поставщики пытаются налаживать процессы по-новому.

Непростая ситуация сложилась с медоборудованием и техническими средствами реабилитации. В фонде «свет.дети» пока не знают, как решить проблему с высокотехнологичными «растущими» эндопротезами, которые они закупали в Великобритании. В России аналогов нет, а поставок больше не будет. В «Перспективах» говорят о сильном подорожании подъёмников и инвалидных колясок — для благотворительной организации это более чем серьёзные суммы.

Отдельной строкой фонды выделяют средства гигиены. Качественные импортные средства подорожали в разы и постепенно исчезают из продажи из-за прекращения поставок. В связи с этим выросло число обращений в паллиативную службу фонда AdVita.

«К нам стали чаще обращаться за пеленками, косметическими средствами для умывания тела без воды, специальными шапочками для мытья волос лёжа в постели, кремами, гелями и прочим. Некоторые семьи жалуются на то, что сложно найти взрослые подгузники размера XL», — говорит Юлия Паскевич.

Анна Косарева, в свою очередь, отмечает, что российских аналогов соответствующего качества на рынке нет. Пока фонд «Долго и счастливо», на попечении которого также одинокие пожилые люди, находящиеся в больницах на отделениях сестринского ухода, продолжает обеспечивать подшефные медучреждения в меру сил и возможностей: «Очень помогают поставщики, прилагающие большие усилия для поиска данных товаров».

Расчёты и самолёты

Для некоторых фондов самое сложное в сегодняшней ситуации — оплата лечения за границей. Например, основным направлением деятельности фонда «Алёша» является именно помощь в оплате лечения российских детей с тяжёлыми, зачастую редкими заболеваниями в ведущих клиниках Европы и США.

«Первой и, пожалуй, самой очевидной сложностью сейчас представляется часто и значительно меняющийся курс валют, в которых фонд проводит транзакции в заграничные клиники. Если раньше при пересчёте стоимости лечения в рублёвый эквивалент достаточно было заложить трёхрублёвый резерв для компенсации курсовых колебаний, то сейчас этот резерв может стать неактуальным уже в течение одного дня. Второй сложностью можно назвать санкционную политику западных стран по отношению к российским банкам. По счастью, банк, с которым работает фонд, по-прежнему проводит транзакции в евро, долларах и франках. Ответные меры, принимаемые российским правительством, также могут вносить изменения в порядок взаиморасчётов с зарубежными клиниками, поэтому необходимо держать руку на пульсе и действовать в соответствии с актуальными условиями», — говорят в «Алёше».

Сотрудники фонда постоянно находятся на связи с клиниками, и по каждому подопечному удаётся найти решение, позволяющее детям пройти назначенное лечение в срок. Но с некоторыми клиниками коммуникация, к сожалению, нарушена: «И это — третья сложность. Зачастую это связано с тем, что сложившаяся ситуация влияет и на деятельность клиник за рубежом, в том числе требуется постоянная корректировка очерёдности назначаемых операций, из-за перебоев при взаиморасчётах с резидентами России клиники несут серьёзные финансовые риски. Сотрудникам фонда приходится прикладывать дополнительные усилия, чтобы убедить клиники в продолжении сотрудничества. И, соглашаясь с фондом, что в любых обстоятельствах приоритет в сферах медицины и благотворительности — жизнь и здоровье пациента, клиники идут навстречу».

С трудностями сталкиваются и семьи маленьких пациентов. Из-за нестабильного курса крайне сложным оказывается расчёт суммы, необходимой для покрытия дополнительных расходов: перелётов, проживания, питания, возможных дополнительных медицинских услуг.

Сложности возникают и с перелётами, но в фонде уверяют, что этот вопрос решаем: «Перелёты в западные страны сейчас возможны. Правда, занимают гораздо больше времени: лететь приходится через соседние государства и иностранными авиакомпаниями. Возникают задержки и в получении виз, но в этом вопросе клиники активно помогают родителям».

О проблемах с курсом рубля говорят и в AdVita. Это может сказаться на работе с международным регистром доноров костного мозга. Отечественный регистр не так велик, и найти там подходящего неродственного донора не всегда удаётся, поэтому приходится обращаться за рубеж. Удовольствие это не из дешёвых — активация донора и доставка трансплантата стоит от 21 до 60 тысяч евро. И оплата ложится на плечи пациентов: если сама трансплантация проводится бесплатно, то всё остальное не оплачивается за счёт средств ОМС.

Что касается доставки костного мозга, то его приходится везти с пересадками. Впрочем, в фонде подчеркнули, что эта проблема появилась с началом пандемии, когда авиасообщение также было прервано.

«Поэтому последние два года процент неродственных трансплантаций от доноров из российских регистров все время рос», — отметила Юлия Паскевич.

С правом на надежду

Несмотря на все сложности, фонды продолжают свою работу и пытаются найти способы решения проблем. Власти пока обсуждают предоставление мер поддержки сектору НКО. Поэтому благотворительные организации полагаются на свои собственные силы и на помощь неравнодушных людей.

«Очень хочется надеяться, что в ближайшее время ситуация станет более-менее понятная, а мы сможем освоить новые технологии коммуникации с жертвователями и как-то стабилизируем ситуацию», — сказала Екатерина Таранченко, исполнительный директор СПб БОО «Перспективы».

«Фонтанка.ру»