Роман с городом. Учительница 10 лет фотографировала Петербург, чтобы спасти его от забвения

Сотни снимков петербургских зданий передали в библиотеку Маяковского. Автор коллекции — учительница из купчинской школы. Ирина Колотвина фотографировала каждый дом на каждой улице в историческом центре.

Шкапина и Розенштейна

Квартал, ограниченный улицами Шкапина и Розенштейна, никогда не считался престижным. Построенные до революции дома десятилетиями стояли без капитального ремонта. Из-за близости к Балтийскому вокзалу и заводу «Красный треугольник» экологическая обстановка в этом районе оставляла желать лучшего.

Квартал дотянул до 300-летия Петербурга, а в 2003 году стал натурой для фильма о последних днях нацистской Германии «Бункер». «Улицу Шкапина закрыли на три недели, вскрывали асфальт, делали баррикады, рыли траншеи, предварительно согласовав эти работы со всеми городскими службами, — рассказывала художник-постановщик Елена Жукова. — В нежилых шкапинских домах мы расчистили бомжатники, настелили полы и сделали там «интерьеры», например, парикмахерскую, через которую пробегали наши герои».

Горожане тогда недоумевали, что в юбилейный год подходящую для послевоенного Берлина разруху нашли именно в Петербурге. Вскоре после съёмок власти признали квартал Шкапина — Розенштейна депрессивным. Около 20 исторических домов приговорили к сносу.

Прочитав новости о предстоящем уничтожении целого квартала, 33-летняя учительница Ирина Колотвина положила в сумку свой плёночный фотоаппарат «Ломо» и отправилась на улицы Шкапина и Розенштейна. Она сфотографировала каждое здание, чтобы сохранить хотя бы в негативах то, что прожило больше века и должно навсегда исчезнуть.

Масштабный снос исторической застройки завершили к 2007 году. На этой площадке появился представитель современной архитектуры — жилой комплекс «Панорама 360°». «Если бы не те съёмки, нас бы, наверное, так и не расселили», — уверены бывшие жители улицы Шкапина.

А учительница, взяв фотоаппарат, уже не смогла остановиться. Следующие 10 лет она изучала каждую улицу в историческом центре и снимала Петербург, которого, возможно, завтра уже не будет.

Деревянный Ораниенбаум

При въезде в Ломоносов со стороны Петербурга на Дворцовом проспекте стояла одноэтажная дача с мезонином. Ее в 1870–1880-х возвел полковник Яковлев. Окружали дом пять массивных лиственниц, вишни, яблони, сирень, кусты малины.

Ира Колотвина вместе с младшей сестрой Женей приезжали в Ломоносов к бабушке. Из окна их дома была видна деревянная дача, утопающая в зелени. «Дед у нас по воинским частям мотался, а бабушка по специальности не работала, но научилась очень круто шить и шила на заказ, — рассказывает Евгения Колотвина. — Бабушка постоянно шила в северной комнате, а я сидела на окошке, смотрела на залив, видела этот дом, полянку перед ним. Там обычно с собаками гуляли или с детьми. Я уверена, что Ирка почти так же проводила свои первые пять лет. Этот дом невозможно было не любить. Там лиственничная аллея шла и до сих пор осталась старая лиственница. Она росла вплотную к крыльцу и, наверное, бы его своротила».

Дача Яковлева стала одной из первых потерь Ирины. В начале 2000-х дом практически сгорел. Затем его вместе с другими деревянными зданиями Ораниенбаума исключили из реестра памятников. К 2011 году пепелище разобрали.

Увлечение архитектурой у Ирины началось ещё в детстве. Пока вся семья каталась на лыжах, она ездил в центр гулять по узким улочкам. Её предпочтения менялись с возрастом. В студенчестве увлекал модерн Петроградки, затем конструктивизм на Нарвской заставе, и отдельным пунктом шла любовь к Коломне. Тогда ещё не было Интернета в каждом телефоне, информацию петербурженка искала в библиотеках.

«Ей нравилось, когда архитекторы экспериментировали. На Петроградской есть дом-коммуна (Дом политкаторжан, Петровская наб., 2). Помню, мы стояли там на остановке и ждали автобус. Это был дом без кухонь. Ирка с таким воодушевлением рассказывала: прикинь, такой эксперимент поставили. Вряд ли она сама захотела бы жить в таком доме, но ей нравилась идея, что впервые в истории российские архитекторы придумали такую штуковину», — вспоминает Евгения Колотвина.

Корреспонденты «Фонтанки» прогулялись по маршрутам Ирины на Петроградской стороне, Васильевском острове и в Коломне. Спустя 15 лет снятые учительницей дома выглядят ярче, у многих выкрашены фасады, исчезли рекламные вывески. В альбомах нашлись и здания в Зоологическом переулке между проспектом Добролюбова и Мытнинской, их снесли и построили заново.

Более детально оценить фотографии, сравнить их с актуальным состоянием зданий и, возможно, найти утраты смогут только специалисты. Архив библиотеки Маяковского теперь в этом поможет.

Два-три раза в неделю она после работы в 359-й школе Фрунзенского района с улицы Расстанной ехала в центр. Фотографировала не только дома целиком, но и ворота, решётки, эркеры. В этих снимках на плёночную мыльницу нет художественной ценности, но на них запечатлена память о городе.

«Иногда у неё один дом занимал всю прогулку. Например, она знала, что там крутая лестница, ей надо было ворваться в парадную и сфоткать эту лестницу. Гуляла она не по плану. С утра ещё не знала, что пойдёт. Просто подрывалась после школы и начинала фоткать. Редко по выходным, чаще вечерами после работы», — говорит сестра Евгения.

После смерти Ирины семь лет альбомы с фотографиями пролежали в квартире, где она жила вместе с сестрой и матерью. Родственники ценили проделанную работу и не могли выкинуть снимки. Но где они могут оказаться полезными, не знали.

Близкая подруга семьи, Анна, сначала хотела отсканировать фотографии и выложить их на портал об архитектуре Петербурга Citywalls. Но объём работ оказался очень большим, этому пришлось бы посвятить не один месяц, если не год.

Анна недавно переехала с Комендантского проспекта в центр и заинтересовалась деятельностью краеведческой ячейки «Гэнгъ», фотографии она показала основателю движения Ксении Сидориной.

«Ксения полистала фотографии и обнаружила дома, какие-то детали, которые уже утрачены. Тогда стало понятно, что фотографии ценны не просто как семейная память об увлечении человека, это ценная историческая информация», — отмечает Анна. В итоге по совету Сидориной альбомы передали в центр петербурговедения библиотеки Маяковского.

Купчино

Её никто из близких никогда не называл Ирой, Ирочкой или Ириной. Для всех она была только Иркой. Несмотря на работу учительницей, всегда ходила в джинсах. Любила близким давать клички. Так сестра стала Лысой, а лучшая подруга — Перцем. Речь идёт о преподавателе Политеха и специалисте по закупкам.

«Она в чём-то была похожа на Новодворскую, какими-то жестами, манерами. Она никогда не была занудной, всегда была весёлой и юморной», — говорит подруга Анна.

Самые весёлые люди иногда оказываются самим грустными. Сестра называет свою Ирку «глубоко меланхоличной» и вспоминает, как та могла в слезах прийти домой и запереться у себя в комнате.

Ирина любила систематизировать информацию и обладала хорошей памятью. Её фотоальбомы содержат подписи к каждому дому, где указан архитектор и год постройки. Она также была меломанкой и, по словам сестры, немного гедонистом. На праздники готовила «тортище» и огромную порцию мяса с черносливом.

Всю жизнь она прожила в типовой многоэтажке на Будапештской улице вместе с мамой и сестрой. «Она не говорила, что одинока, только — что хочет ребёнка», — вспоминает Евгения.

Ещё в студенчестве у Ирины диагностировали болезнь почек. К врачам она никогда не обращалась. В 43 года её стали одолевать приступы.

«Она падала в судорогах. Приехал врач, откачал её и сказал, что если она не будет почками заниматься, то ей осталось жить год. Я так ей и передала, потому что у нас семья прямолинейная и мы ничего друг от друга не скрываем. Она в дневнике написала: «Мне осталось жить год». Все, больше ничего с этим не делала. Продолжила работать в школе», — рассказывает сестра Евгения.

Через год Ирку госпитализировали. После лечения уже собирались выписывать, но приступ повторился снова. Она умерла в 2014 году.

После нее остались не только плёночные фотографии, но и тысячи цифровых снимков, которые она сделала в последние годы. Их ещё предстоит разобрать.

Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»