Поделиться«Стройтрансгаз» получил своего аффилированного акционера в «Метрострое», а еще один договороспособный вышел из-под ареста. За месяц до возможного банкротства над телом компании с нитевидным пульсом снова суета.
Два события, связанных с акционерной и не только судьбой семьи Александровых, произошли с разницей в несколько дней. Сначала часть её доли в уставном капитале «Метростроя» плавно перетекла в руки Константина Ерошенко (для простоты хочется далее обозначать эту сторону более очевидно — «Стройтрансгаз»). А затем у Николая Александрова, бывшего гендиректора компании и крупнейшего акционера среди своих родственников, резко изменились жизненные обстоятельства: с ареста длиной в год он вышел на подписку о невыезде. Все эти месяцы казалось, что он ведет незримый диалог со Смольным, однако сейчас появилось ощущение, что собеседники сменились.
Кто-то может пошутить, что лучшего года, чтобы провести его в изоляции, пусть и не «само-», не придумать. Но вообще Николая Александрова потрепало сильно. Задерживали его год назад на фоне глобальных проблем «Метростроя», банкротных разбирательств с налоговой и не только, а также введенного со второго раза участка фиолетовой линии. Предъявили крупную растрату при закупке щебня на строительстве как раз Фрунзенского радиуса, предполагаемого подельника взяли уже в Пулково. Все это произвело впечатление на Александрова, в суде он выглядел ошарашенным, но вину отрицал. Месяца через полтора из СИЗО его перевели под домашний арест.
Уже тогда было ясно, что партия играется в долгую. Главным акционерным сюжетом «Метростроя» много лет была попытка Смольного перехватить контроль над компанией у семьи Александровых; и именно в этом ключе многие восприняли арест гендиректора — особенно после того, как на его место в компании прямиком из КРТИ перешел Сергей Харлашкин. Сам экс-чиновник не скрывал: «Метрострой» или то, что придет ему на смену, в любом случае будет находиться под контролем города.
Без перераспределения акций все это было лишь словами, и для Николая Александрова начался период арестного пинг-понга: стоило ему перейти на домашний — следствие ФСБ предъявляло новый эпизод. В итоге на тот момент уже бывшему директору «Метростроя» пришлось совершить несколько вынужденных переездов из квартиры на Песочной набережной в изолятор на Шпалерной и обратно. В апреле следователи добавили в этот заочный диалог градуса, добившись ареста имущества Александрова на 1,8 млрд рублей. Возможно, и переборщили, как это часто бывает в разговоре на повышенных тонах, выселив зачем-то арендаторов из бизнес-центра на Левашовском, но извиняться за этим столом не принято. Арестованными оказались и акции Александрова — 24,99% уставного капитал «Метростроя». Летом ЦБ отозвал лицензию у КБ «Невастройинвест», который также принадлежал Николаю Александрову, но эту часовню, видимо, все же развалила не ФСБ.
Сама компания тоже проживала тяжелейший год. Была открыта процедура наблюдения, и управляющий разморозил банкротное разбирательство с налоговой; счета были заблокированы; город сокращал финансирование, а Ростехнадзор останавливал проходку. Однако это под землей, а на поверхности вокруг «Метростроя» начали водить хоровод сильные мира сего в составе китайских корпораций, ВТБ и «Стройтрансгаза». Именно предложение СТГ о создании нового совместного предприятия со Смольным было первым предано огласке, хотя и ушло потом в многомесячные обсуждения. Одновременно из риторики губернатора Александра Беглова пропали заявления о том, что городу необходим контрольный пакет в «Метрострое».
По состоянию на сегодня, о совместном предприятии Смольный договорился все же не с СТГ, а с ВТБ. Этот союз освящен официальным докладом Беглова президенту, а также согласием Владимира Путина даровать новой компании — «Метрострой Северной столицы» — статус единственного поставщика.
Это похоже на столь актуальное нынче обнуление, но «Стройтрансгаз» изначально работал в двух направлениях: и на создание дочерней организации «Метротрансстрой», и на вхождение в руководство старого «Метростроя». Для этого он заручился поддержкой семьи Александровых: получившая 13,63% в уставном капитале супруга бывшего директора попыталась через общее собрание акционеров посадить на место Харлашкина Константина Ерошенко — гендиректора той самой «дочки» СТГ. Представители Смольного в совете директоров «Метростроя» эту попытку заблокировали и в ответ получили сорванное голосование на годовом собрании, оставившее предприятие вообще без совета директоров. Однако показалось, что в шпалерно-песочный диалог следствия и Николая Александрова вмешался новый участник.
В итоге Харлашкин все же ушел из «Метростроя», а СТГ в лице Ерошенко в него пришел — не в роли директора, а в роли акционера: ему переданы 13,63% акций Ольги Александровой. В перспективе в эту стопку могут доложить и ту долю, что подконтрольна семье, хотя и не принадлежит Николаю Александрову напрямую, говорят собеседники «Фонтанки». Спустя несколько дней стало известно, что экс-директор «Метростроя» выходит под подписку о невыезде.
«Стройтрансгаз», кстати, тоже обновился за год. Компанию прочно связывают со строительством нового ледового дворца на месте СКК (вообще-то, это называлось реконструкцией, но после обрушения эвфемизмов уже не используют), но в последнее время даже этот грохот оказался заглушен подземными шумами. В капитал СТГ — а затем и в директорский кабинет — вошел бывший вице-губернатор Петербурга Владимир Лавленцев.
«Фонтанке» не удалось уточнить у «Стройтрансгаза», зачем ему акции предприятия, которое на глазах теряет статус монополиста, находится в предбанкротном состоянии и имеет порядка 6 млрд рублей только признанных судом долгов. Однако, судя по всему, «Метрострой» хоронят далеко не все. Финансовые возможности и административный ресурс ВТБ сомнений не вызывают, но чем и кем их общее со Смольным детище на практике будет строить подземку — до сих пор не ясно. Специалисты отрасли в один голос говорят, что запускать варягов в петербургскую кембрийскую глину на экстремальной глубине неразумно. Здесь-то может пригодиться «Метрострой», если найдется инвестор, который не позволит ему развалиться под банкротством.
Из этого можно сделать вывод, что экспансия «Стройтрансгаза» в уставной капитал компании не закончена, а вариантов продолжения немного. Первый — добрать за счет акций Николая Александрова, когда с них снимут арест. У города сейчас 46%. Реестр акционеров не виден со стороны, но если СТГ в итоге аккумулирует всю «семейную» долю, он получит почти столько же. А если заручится по доверенности поддержкой миноритариев, как делали Александровы, то и больше.
В любом случае СТГ уже застолбил себе место за столом переговоров. Предложение Александровых выкупить смольнинскую долю воспринималось бы как верх нахальства и, возможно, опять перенесло беседу на Шпалерную, а вот от компании Геннадия Тимченко можно выслушать и не такое. Осведомленный источник в транспортном блоке городского правительства уверенно говорит, что сейчас такой вариант вообще не рассматривается. Но, учитывая, в каких эмпиреях решается судьба петербургского метро, уточним: не рассматривается в Смольном.
Нельзя также исключать, что СТГ просто важно было оказаться в числе акционеров для последующего торга: к примеру, подрядчику энергетического рынка может быть интересно оставшееся оборудование «Метростроя» для микротоннелирования. Другое дело, что, если в январе суд откроет в «Метрострое» конкурсное производство, эти рокировки уже не будут иметь значения.
Николай Кудин,
«Фонтанка.ру»
