«Любой с неатрофированной совестью не должен, но может высказать своё мнение». Протоиерей Иоффе о письме священников в защиту фигурантов «московского дела» (фото)

Впервые в современной истории России группа священников Русской православной церкви выступила в защиту фигурантов уголовного дела в отношении активистов и участников протестных акций. «Фонтанка» поговорила с одним из них.

Сайт pravmir.ru опубликовал «Открытое письмо священников в защиту заключенных по «московскому делу». 17 сентября под ним стояло четыре десятка, сегодня утром – 67 подписей представителей РПЦ из самых разных уголков страны и мира, в том числе из Санкт-Петербурга.

«Мы считаем, что наказание должно быть соразмерно нарушению закона, а власть накладывает на человека дополнительную ответственность, а не освобождает от нее. В противном случае само правосудие превращается в насмешку и «массовый беспорядок», — говорится в письме.

Представители РПЦ говорят о необходимости пересмотра приговоров для семи фигурантов дела, надеются, что с других фигурантов снимут обвинения. Отдельно священники обращают внимание на дело Константина Котова, приговорённого к четырём годам колонии за неоднократное нарушение правил проведения митинга. Адепты РПЦ назвали приговор «беспрецедентно жестоким наказанием» и выразили недоумение отказу судьи изучить в судебном заседании видеозапись, которая противоречит показаниям силовиков.

Текст письма появился, потому что ситуация «созрела», политики здесь нет вовсе, а поддержать документ могут все, у кого ещё есть совесть, в том числе высшие иерархи церкви, сказал в интервью «Фонтанке» один из подписантов, протоиерей Георгий Иоффе, настоятель петербургского храма иконы Божией Матери «Утоли моя печали».

– Отец Георгий, как родился этот документ? Кто и когда его написал?

– Я не могу этого сказать. Мне просто прислали текст. Я посчитал его достойным и подписал.

– Там очевиден акцент на представителях РПЦ, кого преследует государство по «московскому делу», а что касается остальных? Ваш призыв к властям быть милосердными и честными распространяется и на других фигурантов?

– В нашем обращении всё достаточно чётко обозначено. Там нет двусмысленности. Нет каких-то непрозрачных вещей. Именно поэтому я подписал этот достойный текст. Мы говорим о всех фигурантах «московского дела».

– Вы не опасаетесь каких-либо неприятных последствий со стороны высших иерархов РПЦ? Они молчат.

– Я не знаю. Я не могу за них решать (смеётся). В тексте нет никаких инвектив ни на кого. Есть призыв милосердия. Собственно, это евангельская главная тема, которую почему-то забывают люди, которые рекомендуют себя православными.

– Это не значит, что вас не могут одёрнуть. Негатив руководства вас удивит?

– Пока не знаю. Посмотрим.

– Ранее таких писем от представителей РПЦ не было. Ваш цех публично и коллективно не выступал ещё в защиту тех, кто не согласен с властями. Что изменилось в 2019 году?

– Я даже не знаю… Я высказал личное мнение. И личные мнения моих коллег-священников высказывались публично и ранее. Мне просто показалось, что если такая инициатива сформулирована, значит, что-то созрело.

– Где, на ваш взгляд, эта точка в нашем недавнем прошлом, когда «созрело»? Для правозащитников, которые пишут свои коллективные письма по «московскому делу», всё созрело ещё лет 15 назад, если не раньше.

– Трудно сказать. Я не возьмусь делать такой исторический анализ. Но всё совпадает со своими местами. Просто приходит время, и что-то становится очевидным, сформулированным. И это время пришло.

– И это не может не беспокоить, когда начинают говорить люди, авторитеты, которые ранее публично не высказывались. Очевидно, что проблема агрессии нарастает?

– Высказывались и раньше. Говорили. Но, может быть, не в том пространстве, которое принято называть публичным. Если это уже выносится в публичное пространство, то это не пиар, а высказанное мнение. Вот и всё. Всегда это было. Да, не группой инициативной, может быть, а, скорее, частной. Но мы живём в информационную эпоху. Сейчас это быстрее распространяется. Чем мне понравился этот текст? Там нет никакого самопиара. Никто не хочет выставиться каким-то образом.

– Но по факту вы противопоставляете себя государству в лице его правоохранительной системы. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков и ранее, и сейчас заявил, что не вправе вмешиваться в работу судей. Вы же в тексте обращения апеллируете в том числе к судьям. Получается, что вмешиваетесь?

– Почему? Нет. Мы лишь констатируем совершенно очевидные вещи. Мы видим из совершенно открытых источников, что нарушаются какие-то базовые вещи, происходят сделки с совестью. Это не может не беспокоить нас. Мы это констатируем.

– Параллельно появляются коллективные обращения других профессиональных сообществ. Правозащитники накануне опубликовали текст на ту же тему – «Остановить государственный бандитизм». Именно этот термин используют они. Готовы ли вы объединяться под такими формулировками с тем, кто выступает так же солидарно, как вы?

– В нашем письме нет никакой оппозиционности. И наше обращение никак не коррелируется с другими. Я уверен, что наш текст появился не среди тех, кого относят к оппозиции, системной или несистемной. Просто мы не могли иначе. Это реакция духовенства.

– Но не высших его иерархов. Моих воцерковлённых друзей это беспокоит и расстраивает.

– Мы не можем отвечать за них. Но мы можем отвечать за собственную совесть.

- Если вас не услышат, что это будет означать для вас лично?

– Видите, вот уже услышали – вы же мне позвонили. Знаю, что есть комментарии в Интернете в соцсетях. Я особо за этим всем не слежу, но вижу реакцию. Но мы не хотели объединять этим текстом людей, что называется, «по интересам». Я подписал, потому что это достойный, честный текст, лишённый политических аспектов. Там нет политических призывов. Там есть только апелляции к Евангелию и к совести.

– Призывать к совести – значит верить, что она есть. Вы думаете, ваш призыв будет понятен обществу, которому телевизор рассказывает про «пятую колонну» и «иностранных агентов», которые нам жить мешают, а вы их защищаете, получается?

– Я телевизор не смотрю уже очень давно. Ничего не могу сказать на эту тему (смеётся).

– Я вам могу сказать, как человек, который бывает в провинции и общается с теми, кто телевизор смотрит. Буквально живёт им.

– Кроме телевизора, есть ведь ещё и собственное мнение. Наверное…

– Вам ваши прихожане задают вопросы на эти темы? Вы с ними говорите об этом?

– На приходе мы говорим совсем о другом. О том, как пытаться жить по Евангелию. Пытаться быть христианином каждый день. У нас просто не возникает таких вопросов. Это наша каждодневная работа. И у меня маленький приход. Община, которая не занимается политикой никаким образом. Мне нет дела до гражданской позиции каждого человека. Главное, что нас объединяет, – это вера и желание быть с Христом.

– На ваш взгляд, происходящее сейчас в России говорит о том, что ситуация будет исправляться или усугубляться?

– Ой. Что я, пророк, что ли… Здесь важно не то, как события развиваются. Да, мы надеемся всегда на то, что люди, которые со всех сторон, с любой политической ориентацией, рекомендующие себя православными, то есть пребывающие в поле православной культуры, православного менталитета, который на самом деле надо формировать, они руководствуются всё-таки не телевизором, а Евангелием в принятии решений. По крайней мере, у меня есть на это надежда. А куда-то заглядывать в будущее или угадывать чьи-то реакции я не берусь.

– Ваша надежда обращена и к следователям, и к судьям.

– Да. К любому человеку, у кого есть совесть и начаток веры. Я думаю, что такие люди есть, и они в своей жизни мотивируются именно этим. По крайней мере, мы к этому призываем. Сам текст этого письма, он об этом, собственно, недвусмысленно совершенно и говорит.

– Другие традиционные конфессии в России вас пока не поддержали. Вы были бы рады их поддержке?

– Не знаю. Это не совсем моя работа. Но я думаю, что любой человек с неатрофированной совестью может, не скажу – должен, но может высказать своё мнение, которое ему дано, заложено в нём, как образ Божий.

– В противном случае мы рискуем вернуться к тому прошлому, от которого Россия не так давно уходила?

– Большинство из тех, кто подписал этот текст, люди немолодые. Есть и молодёжь. Но большинство успело пожить в СССР и понимает, что такое двойная мораль и так далее. Ещё раз повторю. Текст мне понравился своей недвусмысленностью и апелляцией к самым правильным человеческим чувствам.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»

«P.S.: Уже после того, как мы взяли интервью, в СМИ появилась новость: письмо в защиту участников «московского дела», которое подписали несколько десятков священнослужителей РПЦ, стало «попыткой участия в правозащитной деятельности, которая де-факто превратилась в политическую декларацию». Как пишет «Интерфакс», об этом 18 сентября заявил замглавы отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе.  

Он уверен: у церкви есть право ходатайствовать за осуждённых перед государством, что она и делает «по линии Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, и по линии православных общественных организаций», однако «данное заявление» не может считаться печалованием. 

«В России, как и в любой стране, в том числе и в тех государствах, в которых живут подписавшие данное заявление священники, есть несправедливо осужденные, но когда из них всех выбирается несколько подсудимых, наиболее известных по СМИ, – это политика, а не печалование», – заявил он.  По словам Вахтанга Кипшидзе, даже если служители церкви хотели сделать как лучше и переживали за судьбы людей, им следует понимать, что борьба с государством  и властью — не миссия РПЦ, и подписантам лучше было бы не составлять обращения, а собрать деньги на профессионального адвоката, который мог бы «действительно помочь». »