Ленинградское детство Аллы Вербер. (фото)

Фешен-директор московского ЦУМа и петербургского ДЛТ Алла Вербер скончалась в Италии. Она никогда не жила в Петербурге, со своими подписчиками в Instagram проводник в мир моды делилась детскими воспоминаниями.

Алла Вербер родилась и выросла в Ленинграде, в семье, где умели ценить прекрасное: ее дедушка был антикваром, отец коллекционировал полотна современных художников. В 1976 году Верберы эмигрировали. Сначала жили в Риме, затем переехали в канадский Монреаль. Карьера в модной индустрии началась для Аллы именно там. Начинала продавцом, продолжила байером — так называют профессионального закупщика товаров для магазинов. Ее силами плоды фантазии дизайнеров после показов в Париже, Лондоне, Риме или Милане направлялись в Гонконг, откуда выходили уже товарами массового потребления.

В 1989 году вернулась в далекую тогда от мировой модной индустрии Россию с мечтой о целой улице бутиков известных брендов. С 1993 года отвечала в торговом доме «Москва» за закупку коллекций женской одежды. А в 1994 году заняла пост вице-президента ювелирной компании Mercury.

В официальной биографии Вербер говорится, что одной из первых её крупных удач стало получение для Mercury эксклюзивного права дистрибьютора Gucci в России. За ним последовали контракты с Chanel, Karl Lagerfeld, Jil Sander. А за все время работы в компанией Алла привезла в Россию более 500 брендов, которые вошли в основу ассортимента бутиков Третьяковского проезда, Торгового дома «Москва», ЦУМа в Барвихе Luxury Village, ДЛТ и ЦУМа. Журнал Time включил Аллу Вербер в список самых влиятельных женщин в мире моды.

За бесконечными фото со светских раутов, перелетов бизнес-классом за границу, с показами и знаменитостями проскальзывали ностальгические моменты о детстве в Ленинграде. Обязательное фото с Исаакиевским собором стало традицией во время регулярных визитов в Северную столицу. На его колоннаду она поднялась и после победы над онкологией, о которой рассказывала в эфире Первого канала.

«До 12 лет я с мамой и бабушкой после школы часто ходили в Исаакиевский собор. С 13 лет я начала ходить везде самостоятельно. Начиная с этого возраста я несколько раз в неделю проходила мимо Исаакиевского собора. Когда я поступила в училище медицинское на Литейном проспекте, то я стала проходить собор каждый день. Я всегда останавливалась, поднимала голову и с восхищением на него смотрела. Просто проходя мимо, сердце трепетало, несмотря на то, что я не была в других странах и мне не с чем было сравнить. Спустя много лет, когда я болела, мне было тяжело сделать даже пять шагов. Я почему-то лежала и думала, что если я выздоровею, то приеду в Санкт-Петербург и попробую подняться по лестнице Исаакиевского собора хотя бы наполовину. Я преодолела болезнь, и два года назад, приехав в Санкт-Петербург, я преодолела все 264 ступеньки вверх и вниз».

В любви к Эрмитажу она призналась на благотворительном приеме в Зимнем дворце пять недель назад, стоя вместе с Михаилом Пиотровским.

«Ну что сказать петербурженке об Эрмитаже? Мне кажется, моя сестра уже была довольно взрослой, ей было четыре года, а мне был год, я ещё плохо ходила и не умела разговаривать, когда мама с бабушкой первый раз привели нас в Эрмитаж. Мама никогда не думала шаблонно: "Ой, дети ещё маленькие, им рано идти в музей". Ощущение, что я помню даже сейчас, как это происходило. Мама только говорила нам, что в Эрмитаже нельзя бегать, плакать и нельзя ничего трогать. Надо молча ходить и смотреть на искусство, на картины. Я помню лестницы, коридоры, лепнину, залы. Когда я уже училась в школе, то ходила в Эрмитаж два раза в месяц: один раз с мамой и один раз с классом. Так было до эмиграции из Ленинграда. Папа считал, что вместо гулянок всегда лучше пойти в Эрмитаж. Я же считала, что я там уже все видела и знаю. На что папа всегда говорил: "В Эрмитаже всегда есть на что посмотреть, никогда не говори, что ты все видела. В Эрмитаж можно возвращаться каждый день, по-новому смотреть на картины, на искусство и каждый раз открывать для себя что-то новое". С годами я стала его понимать и каждый раз с удовольствием прихожу в Эрмитаж снова и снова».

9 мая она вспоминала родных, переживших блокаду.

«Бабушка потеряла на войне свою маму и младших сестер, дедушка – брата, дедушкины сестры – своих мужей. Бабушка с мамой пережили блокаду Ленинграда. Про те дни мама, в своем уже преклонном возрасте, не может вспоминать без слез: как они голодали, замерзали, выживали. Мама, как и все питерские блокадники, до сих пор не выбрасывает и корки черствого хлеба. Мой отец, Константин Александрович Вербер, прошел всю войну. Он отправился на фронт добровольцем в 17 лет и дошел до самого Берлина. Папа был тяжело ранен в боях за Рейхстаг. Он всегда говорил, что ему несказанно повезло, буквально за несколько часов до Победы на его глазах погибали его друзья, которые прошли с ним бок о бок всю войну. Из тысяч его сверстников он выжил!»

Её работа в ДЛТ была похожа на воплощение детской мечты.

«Каждый раз, когда я подхожу к витринам ДЛТ у меня по коже проходит дрожь. В голове сразу проносится множество воспоминаний, связанных с этим местом. Канун нового 1963 года, меня, пятилетнюю девочку, бабушка с дедушкой ведут на знаменитую новогоднюю елку в ДЛТ. Вот мне уже 12, я стою с мамой возле этой витрины, и мама разглядывает красивый кримпленовый костюм на манекене. А вот мне уже 16, я стою возле витрины ДЛТ и, как все девочки в мечтах о свадьбе, разглядываю свадебное платье. Могла ли я подумать, что буду причастна к этому историческому магазину!» – рассказывала фешен-директор.

За два дня до смерти, сидя на пляже в итальянской деревушке, она вспоминала о солнце на берегу Финского залива.

«На берегу теплого Лигурийского моря находится небольшая деревня Форте-дей-Марми. Я впервые попала сюда в 1988 году. В этом месте были дачи у многих моих итальянских друзей. Раньше эта деревушка была особо никому не известна, пока ее в конце 1990-х не заметили русские. Сейчас отовсюду звучит русская речь, можно встретить машины с русскими номерами. Почему же так полюбилась эта небольшая итальянская деревня? Форте-дей-Марми мне сильно напомнила мое детство, нашу дачу под Ленинградом, Ольгино, Сестрорецк, Комарово. Тот беззаботный летний отдых, тепло и яркое солнце и поездки на велосипедах», – писала Вербер.

Илья Казаков,
«Фонтанка.ру»