День учителя пять дней в неделю

”Ваш сын с приятелями заполз под школьный барак”, — пишет мне в ”электронном дневнике” Wilma учительница с хогвартским именем Йерисса Люура. Отвечаю ей в конструктивном ключе, что с ребенком будет проведена профилактическая беседа о вреде заползания под барак. Ругаюсь про себя.

Но любопытство берет верх. Во время вечерней прогулки я обследую барак и решительно не могу понять: как? Как он под него заполз? Деревянная обшивка по всему периметру плотно прилегает к грунту.

Интересуюсь. ”Мама, это же был не наш барак! — поясняет второклассник. — Это соседний! Там кто-то лаз прокопал!” Также я узнаю, что Рони, Йими и Мартин тоже были там и что под бараком жутко воняло. Это настраивает на более или менее педагогический лад. ”Не ползай туда, там могут быть крысы!” — завершаю я воспитательную миссию. Но я все равно не понимаю, почему не пострадала ребенкина одежда.

Йерисса — хорошая. Много не задает. Но экспедицию под барак подвергла строгому порицанию. И вот еще что интересно. Однажды она приболела, и ребенок вдруг резко расхотел ходить в школу. Оказалось, замещающий педагог не мог справиться с классом, и там было шумно. Во как. Под барак мы ползаем, но в классе ценим тишину. Никакой радости по поводу дуракаваляния, как это было в другой жизни, в моем детстве, когда свободный урок превращался в вакханалию.

Финские учителя, понятно, не штампованные. Работая переводчиком, я поневоле оказывалась в ситуации общения разных учителей с разными родителями. Но если описывать среднестатистического школьного учителя, начиная с ”одежки”, то перед нами будет человек моложавый, подвижный и — если смотреть ”глазами русского” — какой-то несолидный, иногда больше похожий на чудаковатого взрослого приятеля детей, чем на человека с реальным педагогическим авторитетом.

Говорят, в старших классах финской школы авторитет учителя и впрямь невысок — впрочем, если вспомнить мои школьные годы, то картина отличается мало. Тогда в наших дневниках (неэлектронных) появлялись шедевральные записи типа ”лежал под партой на уроке”. Весь класс выл от смеха и, натурально, ложился под парты, когда виновник с выражением зачитывал свой дневник вслух. Дома, правда, уже не смеялись. Дома орали. И не проявляли интереса к тому, под какой партой ученик лежал и кто еще составлял ему компанию.

Но в младших классах финской школы проблем с авторитетом нет. Здесь учитель вообще ставит не на авторитет, а на взаимное доверие — ученика, учителя и родителей, и дух этого доверия весьма заразителен. Главное, позволить себе им заразиться и взглянуть на своего школьника не только как на список потенциальных ”неудов”, которые надо любыми силами превратить к концу полугодия во что-то приличное, но и как на носителя скрытых способностей, причем не только когнитивных, но и, например, социальных. Потому что в финской школе поощрить за умение дружить могут точно так же, как и за успехи в математике.

Хвалы, возносимые финской школе, конечно, настораживают недоверчивых родителей. Особенно это касается тех, кто привык ставить на раннее развитие и большую учебную нагрузку, которая спасает ребенка от улицы, и не понимает, как можно позволять в школе такую разболтанность. Иные даже пытаются записаться в школу при посольстве. Часть финских учителей, впрочем, тоже считают, что излишняя свобода приводит к отсутствию мотивации — в частности, уже давно идут разговоры о том, что во время уроков надо сдавать под замок мобильные телефоны. И я тоже считаю, что это совсем неплохая идея.

Поэтому давайте будем честны: ни одна школа в мире не достигла совершенства, и финская тоже не идеал. Это платформа для обучения, в чем-то проявившая себя хорошо, а в чем-то и не очень. Иначе финская пресса не обсуждала бы проблемы травли одноклассников и неудачи инклюзивного обучения, а русскоязычные родители не жаловались бы в социальных сетях на попытки педагогов отправить ребенка в малый класс из-за неуверенного знания финского языка и не строили бы планов по организации частных учебных заведений. Впрочем, дальше социальных сетей разговор пока не заходит.

Непедагогический человек Бисмарк однажды заметил, что войны выигрывает школьный учитель. В случае Финляндии учитель, которого ласково и уважительно называют kansakynttilä — ”свечка народного просвещения”, — выигрывает на многих мирных фронтах. В том числе и на воспитательном, у родителей своих учеников. Потому что учитель может подмечать за детьми такое, что самим родителям неочевидно — и ты удивляешься, как же плохо ты думал о своем малыше: он всего лишь залез под барак, но он не кидался камнями, не писал на стенке барака нехорошее слово, он даже не порвал штаны и сделал всю домашку в свободное время на уроке.

Надо попросить Йериссу задавать ему побольше на дом. А то что, в самом деле, такое! Никакой дисциплины.