Предательский посвист главы Колпино

Вадима Иванова судят за налет 13-летней давности. Потерпевшая на всю жизнь запомнила межзубную щель, слоновьи ножки и густые брови. Фотографическая память должна вернуть ей 46 тысяч долларов.

В Красносельском суде Петербурга 2 мая начался процесс над главой Колпино. Вадим Иванов обвиняется в разбойном нападении 2003 года. Он успел сделать политическую карьеру, остановившись в шаге от кресла в парламенте. Взлет прервала 58-летняя филолог со знанием семи языков. Ольга Макина благодаря стигматизму и узкой переносице обидчика не сомневается, что в плохо освещенном подъезде портфель у нее вырывал Иванов.

Глава Колпино был задержан в сентябре 2016 года после проигрыша на выборах в ЗакС. Ему припомнили ветхий разбой на Маршала Захарова. Двое в масках поздно вечером 4 октября 2003-го напали на представительницу американской турфирмы и водителя. У нее отобрали портфель и 46 тысяч долларов, его крепко избили. Концовку налета символизировала фраза: «Антоха, кончай». По версии обвинения, ее автором был Вадим Иванов, обратившись к подельнику Антону Василенко (уже осужден), вооруженному пистолетом. Убивать из него никого не стали.

Турпредставителем оказалась Ольга Макина – филолог, бывшая школьная учительница, знаток семи языков, с внешностью и навыками мисс Марпл. 2 мая прокурор бегло зачитал обвинение и передал ей слово.

На Макину и водителя напали на площадке жилого дома на Маршала Захарова. Пятачок у мусоропровода и выхода на «черный» балкон освещен лампочкой и луной.

«Было все хорошо видно», – категорично вспоминает Ольга Владимировна.

Иванов с отстраненным видом сидел в арестантском «аквариуме» судебного зала.

«На меня кинулся человек в маске, но открытыми оставались глаза, часть лба, брови, переносица, – многообещающе перечислила Макина. – Его лицо, когда он вырывал портфель с деньгами, было очень близко». Подсудимый оторвался от чтения «Жития святых» в мягком переплете. Прислушался.

«Миндалевидные серые глаза близко посажены, ресницы пушисты, черные брови густы, но не сросшиеся, переносица узка. Одна бровь чуть опущена, другая округлена», – казнила физиономию злодея потерпевшая.

Иванов с усмешкой покачал головой и снова было углубился в дидактические поучения, но плохого мнения он был о способностях филолога. Услышанное у мусоропровода тоже врезалось ей в память навечно:

– Речь человека, произнесшего «Антоха, кончай», имеет свойство межзубного сигматизма. Это когда при произнесении свистящих и шипящих звуков кончик языка попадает между зубами. Есть еще прищечный вид сигматизма.

– А у напавшего какой? – не выдержала судья Ольга Павлова.

– Прищечный. Звук «ч» он выговаривает особенно. И вообще говорит, будто кашу жует. А еще завышает интонацию окончания слов. Этот голос я не спутаю ни с каким другим. И глаза тоже.

Успела потерпевшая оценить налетчика и снизу:

– Ноги у него широкие что сверху, что снизу. Ровные, прямые слоновьи ножки.

Иванов снова отвлекся от чтения и задумчиво и улыбчиво подпер двумя пальцами подбородок. Возражать вслух ему сейчас меньше всего хотелось.

Судья спросила:

– Вы стопроцентно уверены, что это Иванов? У вас столь хорошая память на лица?

– Не только на них, – прозвучало зловеще от мисс Марпл.

Широту познаний она не замедлила подтвердить. Экспресс-фоноскопию второго налетчика, Василенко, она тоже успела провести за короткие минуты разбоя:

– Звуки произносит, как слон, говорит в нос и задней стенкой гортани.

Никто не осмелился уточнить о подоплеке частых аналогий со слоном, а Ольга Владимировна дала понять, что она сильна и в других областях:

– Василенко держал пистолет, что-то среднее между браунингом и Макаровым.

Брови участников поползли вверх, Макина их приспустила:

– Я училась на военной кафедре в университете. Нам показывали разное оружие.

Иванов окончательно закрыл «Житие». Со стола его адвокатов донеслось робкое:

– А чем отличается браунинг от ПМ?

– Дулом.

– Или стволом?

– Или стволом.

– Как именно?

– У Макарова ствол скашивается к концу, а у браунинга прямой.

Всеобщей впечатлительностью было принято решение потерпевшую больше не допрашивать и отложить процесс почти на месяц.

Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»