От судейского пинг-понга заискрилось у приставов

Схватка за ребенка внесла раздор в петербургские суды. Фрунзенский закрепил мальчика за матерью, Смольнинский - за объявленным в розыск, но особо не скрывающимся отцом.

Вступившее в силу решение суда имеет весьма условную ценность, если дело касается детей. Зампред Смольнинского суда в одночасье нивелировала старания своих коллег, отдавших в родительском споре преимущество матери, и определила ребенка к отцу. Российские законы позволяют жонглировать правом в борьбе за детей. Сразу оговоримся, данный информационный повод позволяет нам лишь юридически посмотреть на бурную историю отношений матери и отца, между которыми, как всегда, абсолютно невиновный.

Итак, петербурженка Анастасия Кудрявцева подала иск на определение места жительства ребенка, которого она родила от бизнесмена Андрея Блинкова. В декабре 2015 года Фрунзенский суд принял ее сторону.

В августе 2016 года решение вступило в силу, но Блинков ребенка не отдал. Приставы формально объявили его в розыск, исходя из места регистрации, где он не проживает.

В октябре Смольнинский суд принял к производству иск бизнесмена об определении места жительства ребенка. Кудрявцева протестовала, так как, по ее мнению, оппонент злоупотребил правом, и ссылалась на статью 220 ГПК, которая запрещает судам рассматривать иск, если имеется решение, вступившее в силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям. Эта норма направлена на пресечение рассмотрения тождественных требований.

22 ноября заместитель председателя Смольнинского суда Татьяна Матусяк вынесла определение, из которого следует, что она не считает нынешний спор тождественным тому, что ранее разрешил Фрунзенский суд: «Указание на период времени, прошедший после принятия судом решения 15 декабря 2015 года, является иным основанием заявленных требований».

Также Блинков потребовал с Кудрявцевой алименты, что тем более делает спор отличным от предыдущего. Прежнее решение, как пояснила Татьяна Матусяк, «не имеет правового значения, поскольку тождество исков определяется не судебными актами, а заявленными исками, их сторонами, предметом и основанием».

7 декабря судья закрепила ребенка за отцом, пока будущее решение не вступит в силу.

Вместе с тем решение Фрунзенского, в пользу матери, не приостановлено и тоже подлежит исполнению. Приставы продолжают розыск Блинкова, хотя он, по данным «Фонтанки», каждый день заходит в свою квартиру шикарного дома на Шпалерной. Но, подчиняясь одному суду, они все же грешат против другого. В УФССП Петербурга «Фонтанке» сообщили, что обратились в суд за разъяснениями, какого же решения придерживаться.

Коллизию директор адвокатской конторы «Пелевин и партнеры» Андрей Пелевин объяснил «Фонтанке» щедростью законодательства:

«Частота и количество обращений по определению места жительства ребенка не ограничены. Периода в несколько месяцев достаточно, чтобы подать новый иск. Например, отцы пишут, что удерживаемые ими дети вжились в новую семью, а матери стали хуже. По сути, любой последующий иск не тождественен предыдущему. Я не слышал, чтобы раздел ребенка длился бесконечность. В теории это возможно, но на практике родители все же находят мирный выход. Понимают, что не оловянного солдатика делят».

Один из петербургских судей по гражданским делам подтвердил «Фонтанке» юридический пробел: «Новое обращение в суд несогласного родителя при вступившем в силу решении фактически является злоупотреблением права на судебную защиту. Однако ссылка на изменившиеся обстоятельства вынуждает суд принять иск к производству».

В 2011 году президиум Верховного суда утвердил гуттаперчевость споров, связанных с воспитанием детей, указав в обзоре практики:

«Некоторые судьи, отказывая в принятии заявления в связи с тем, что имеется вступившее в силу решение суда, не всегда учитывали, что правоотношения по воспитанию детей носят длящийся характер, поэтому применение правил о тождественности исков и отказ в связи с этим в принятии заявления допустимы не во всех случаях. Например, нельзя признать обоснованным отказ в принятии искового заявления, когда из заявления усматривается, что изменились фактические обстоятельства, условия воспитания детей, служившие основанием ранее предъявленного иска».

В аппарате уполномоченного по правам ребенка в Петербурге на вопрос «Фонтанки» о судебных диспутах родителей горько усмехнулись:

«Проблема не в том, что закон позволяет игнорировать вступившие в силу решения судов. Это следствие. Проблема начинается с того, что двое взрослых людей, когда-то любивших друг друга, самостоятельно не могут разрешить спор».

Светлана Агапитова так характеризует ситуацию:

«Родителями конфликт в основном воспринимается не как трудная ситуация, которую нужно разрешить в интересах ребенка, а как борьба, в которой нужно победить».

Подчеркнем: «Фонтанка» умышленно не интересовалась мнением Кудрявцевой или Блинкова, иначе бы погрязла в нюансах дурного и длительного конфликта.

Александр Ермаков,
«Фонтанка.ру»