Протесты кончаются. Что остается?

Протестное движение начало быстро сходить на нет. Столь же неожиданно, как возникало всего лишь три месяца назад. Казалось, что хотя бы до лета массовые движения еще протянут, но, скорее всего, даже в день инаугурации президента митинг будет формальным. Стало ясно, что режим не рухнет от того, что на улицу выходит множество мирно настроенных людей, и тут же возник вопрос: а зачем тогда выходить? По всей видимости, в ближайшее время общественная жизнь вновь будет отмечена признаками той апатии, которая сопровождает весь 12-летний период путинско-медведевского правления.

В этой ситуации внимание постепенно переключается с уличных действий на те события, которые происходят в рамках официальной политики. И хотя Путин выжег практически все политическое поле, на котором могло бы произрасти хоть что-то живое, два происходящих в московских верхах процесса все же имеют немаловажное значение. Во-первых, создание политической партии Михаилом Прохоровым. Во-вторых, недавнее решение Алексея Кудрина сформировать свой фонд.

Прохоров, судя по всему, получил на выборах значительно больше голосов, чем ему официально насчитали. Некоторые эксперты полагают, что почти все приписанное Путину отняли именно у Прохорова. Если так, то выходит, что за него голосовало порядка 16% избирателей, а не 8%, как зафиксировано официально. Но даже если эти оценки считать сильно завышенными, вероятность того, что Прохоров имел на самом деле процентов 10, достаточно велика. А это – свидетельство серьезной поддержки части российского общества.

Той самой поддержки, которая совсем не помешала бы Путину на фоне быстро происходящей деградации «Единой России» и превращения «Справедливой России» из второй ноги Кремля в его непрекращающуюся головную боль.

Прохоров разумно не стал кричать на всех углах об отнятых у него голосах. Подобные крики были бы полезны лишь на фоне усиливающегося протестного движения, тогда как на фоне ослабевающего они никому не нужны. В России по-прежнему есть только один политик, мнение которого имеет значение. Это, увы, Владимир Путин. В ответ на громкие крики он просто прижал бы Прохорова, как это уже бывало неоднократно с его предшественниками на правом фланге. А так пока сохраняется некоторый шанс на конструктивный диалог.

Промолчав, Прохоров, по сути дела, сказал Путину следующее. Сегодня я принял к сведению, что «мои голоса» Вам были нужнее. Но я имею серьезную поддержку части общества, и Вы это хорошо знаете. Вам, Владимир Владимирович, гораздо выгоднее поддержать мою новую партию для того, чтобы на следующих парламентских выборах она могла официально получить свои 10-15 процентов голосов и стать конструктивной парламентской силой. Если Владислав Сурков раньше уничтожал все живое, считая именно такую политику наиболее эффективной (именно это привело к краху «Правое дело»), то теперь имеет смысл выстраивать разумные комбинации с теми людьми, которые заинтересованы в постепенном, аккуратном смягчении политической системы и проведении разумных экономических реформ. Иначе Вы, Владимир Владимирович, будете опираться не на сознательную часть общества, а только на свою харизму, подпитываемую популистским вбросом все новых денег в социальную сферу и экономику. А такой близорукой политике даже при высоких ценах на нефть рано или поздно придет конец.

Не думаю, что вероятность конструктивного взаимодействия Путина с Прохоровым велика, однако некоторый шанс все-таки есть. Если Путин не испугается нового сильного лидера (до сих пор он, правда, пугался всех, кроме людей типа Фрадкова-Зубкова-Грызлова-Миронова-Медведева), а Прохоров не станет выстраивать отношения с Кремлем по принципу «чего изволите?» (до сих пор, правда, другого принципа Кремль вообще не допускал), то, может быть, кое-что в нашей политической жизни обновится.

Кудрин, в отличие от Прохорова, решил свою партию не создавать. И это разумно. Кудрин – не общественный деятель и не политический лидер, а квалифицированный управленец. Наверное, наиболее квалифицированный из тех, кто имеет сегодня опыт управления российской экономикой.

При том курсе, который избрал Путин, такие специалисты вообще не нужны. Единственная философия путинской экономической стратегии, заявленной на период с 2012 по 2018 год, состоит в следующем: нефть будет дорогой, а потому я продолжу раздавать деньги всем тем, от кого зависит прочность моего режима.

Если и впрямь цены на энергоносители будут бить все новые рекорды, то экономикой сможет управлять хоть сам премьер Медведев, хоть его кот Дорофей. Но если нас ждет серьезный кризис, Путину понадобится антикризисный менеджер. Причем, судя по тому, как складывается сегодня ситуация с быстро затихающими протестами, ему понадобится сформировать кабинет внепартийных специалистов, а не политическое правительство. Иначе говоря, проблемы для Путина может создать скорее экономика, чем политика.

Фонд, который основывает сегодня Кудрин, станет, по всей видимости, главной экспертной структурой по выработке альтернатив нынешнему путинскому курсу. Фактически только Кудрин сегодня сочетает высокий авторитет, управленческий опыт, политическую волю и сохраняющуюся пока близость к Путину для того, чтобы заняться такой работой. Все остальные российские политики, экономисты и чиновники хотя бы одного из этих четырех качеств не имеют.

В отличие от Прохорова, Кудрину не нужен диалог с Путиным. Фонд, вырабатывающий альтернативную стратегию, может в отличие от партии работать без непосредственного покровительства Кремля. В политическом плане Кудрин не опасен. Это не конкурент Путина, а его последний шанс в том случае, когда экономика поведет себя не по сценариям, которые разрабатывают кремлевские стратеги.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге