Кэнди Далфер: Не хочу быть лучшей саксофонисткой в мире! (фото)

В ноябре 1989 года Кэнди Далфер записала свою самую знаменитую композицию «Lili Was Here», но только двадцать лет спустя наконец добралась до Петербурга. 25 ноября голландская джаз-фанк-саксофонистка и певица выступает с долгожданным сольным концертом в Большом зале Филармонии. За несколько часов до концерта Кэнди дала эксклюзивное интервью «Культурной столице».

– Магия старого филармонического зала будет на вас давить или, наоборот, вдохновлять, помогать?

– Это я узнаю только на концерте, но для меня очень важно, что в зале Филармонии прекрасная акустика. Не менее важно, какие зрители придут. Если всё совпадет, возможно, это будет лучший мой концерт!

– Вот уже двадцать лет вы очень популярны в России. Почему же так долго не приезжали в нашу страну?

– Предложений было много, но не очень серьезные. Мне часто говорили: «В России у тебя очень много поклонников», но, признаться, я не верила. Когда, наконец, в марте этого года приехала в Москву, то сразу почувствовала себя как дома, хотя я выросла в убеждении, что вы живете за «железным занавесом». И вот теперь новый увлекательный визит: в Петербург и Москву.

– Расскажите о своем новом альбоме «Fanked Up & Chilled Out», что вышел в 2009 году.

– Это двойной альбом. На меня нашло вдохновение, родилось так много новых композиций, что мы их разделили на два разных диска: первый представляет несколько «расслабленную» музыку, а второй – в стиле фанк. Вообще-то, мне очень нравится смешивать разные стили, но в этот раз я предпочла отделить спокойную музыку от более подвижной, и слушателям это понравилось.

– Чем отличается Кэнди Далфер в этом альбоме от той, что мы впервые услышали двадцать лет назад?

– Прежде всего, я сильно выросла как исполнитель, и, конечно, на меня повлияло всё, что происходило со мной в эти годы. То, что я когда-то посеяла, принесло плоды, как и то, что во мне посеяли другие люди. Наступил момент сбора урожая! Мне очень нравится то, что получается сейчас, тот уровень, которого я достигла.

– Накануне нашей встречи я спросил у своего старого друга, московского саксофониста Владимира Преснякова-старшего, что он думает о вашей игре, и он сказал парадоксальную вещь: «Только ни в коем случае не сравнивай ее с мужчинами-саксофонистами. Потому что у нее изначально мужская манера игры!»

– Это очень ценное мнение! В принципе, это и было моей целью: я всегда хотела научиться играть как парни и даже превзойти их. Когда мне говорят: «Ты самая лучшая женщина-саксофонистка в мире!», то не испытываю бурной радости. Мне больше хочется быть просто самым лучшим саксофонистом в мире: не мужчиной, не женщиной, а просто самым лучшим.

– У каждого хита своя история. Что Вам вспоминается в связи с незабвенной балладой «Lily Was Here»?

– Есть одна забавная история. Дэйв Стюарт (легендарный гитарист, участник группы Eurythmics. – М.С.), услышав мои записи, предложил поработать вместе над саундтреком к одному фильму. Мы записывали много разных композиций – джазовые, очень интересные. А когда я, собрав сумки, уже опаздывала на поезд, буквально в последние пять минут, Дэйв сказал: «Подожди, у меня есть еще одна идея, давай сыграем!» Мы записали небольшой кусочек, и я умчалась. А через какое-то время мне стали звонить люди и говорить: «Ты знаешь, мы слышим песню, которая входит в «Top 10», и, говорят, что это ты играешь». Я никогда не слушаю радио, и это было для меня большим сюрпризом.

– Почему бы по случаю двадцатилетия «Lily Was Here», которая по-прежнему любима, вам с Дэйвом не написать «Lily Was Here-2»?

– Мы с Дэйвом раз в два-три года собираемся, чтобы написать и сыграть новые песни. Выпустили уже три композиции, тоже довольно успешные. Но поймите, я не поп-звезда, которой жизненно необходимо выдавать на-гора всё новые хиты, а Дэйв Стюарт слишком богатый человек, чтобы на него давило желание заработать на новом альбоме. Поэтому мы абсолютно свободны в плане творчества. Хотя иногда шутим: «А что, могли бы мы написать еще что-нибудь такое, как “Лили”?» Но оба понимаем, что это невозможно.

– Кэнди, правда вы дружны с Биллом Клинтоном!

– Встречались один раз, в тот момент, когда его президентский срок подходил к концу. Честно говоря, я долго не могла поверить, что нас пригласили в Белый дом, и представляла себе нашу встречу, что просто пожмем руки, сделаем фото на память, обменяемся несколькими фразами, потом меня попросят на выход. И всё равно я так волновалась, что даже взяла с собой маму. Но оказалось, что Билл Клинтон готов уделить нам много внимания, – мы проговорили больше, чем полтора часа. Президент был очень искренен, отвечал на любые наши вопросы. Рассказал, например, о ситуации на Ближнем Востоке, хотя мы знали, что это одно из его слабых мест, и, возможно, ему было неприятно говорить на эту тему. В общем, как личность произвел сильное впечатление.

– У двух саксофонистов не могло не родиться мысли сыграть вместе!

– Думаю, это когда-нибудь произойдет. Он ведь играет с другими музыкантами, не против подняться на сцену. Конечно, мы говорили и об этом.

– Известно, что ваш отец – тенор-саксофонист Ханс Далфер. А ваша мама чем занимается?

– Она домохозяйка, но много помогает мне и отцу в наших проектах. У меня было счастливое и очень интересное детство. В нашем доме всё было пропитано музыкой. С одной стороны, я воспитана в довольно свободной, богемной атмосфере, с другой, в дисциплине, любви к труду. Я и во взрослой, самостоятельной жизни стремлюсь воссоздать эту атмосферу, найти баланс между дисциплиной и свободой.

– Ваш любимый музыкальный стиль – фанк?

– Элементы фанка присутствуют во всем, что я делаю. Фанк – это то, что добавляет моей музыке изюминку.

– Вы работали с такими знаменитостями, как Мадонна, Принс, Арита Франклин, Van Morrison, Pink Floyd, Blondie. Расскажите о них что-нибудь малоизвестное.

– Я не берусь рассказать какие-то конкретные истории, потому что это слишком личное. Но всех их объединяет то, что звезды чувствуют себя людьми особенными. Все вокруг готовы им служить, ублажать. Конечно, это портит людей. И когда я выступала с суперзвездами, то старалась доставлять им удовольствие своей игрой, но не тянуть на себя одеяло. Но, как я уже говорила, мне нравится создавать вокруг себя такое «идеальное» общество, какое было в моем детстве. Моя музыкальная группа – это еще и моя любимая семья. Мы все дружим, не только гастролируем, но и отдыхаем вместе. В музыкальном мире это большая редкость, куда чаще звезды отделяются от своих музыкантов. И когда в ходе совместных туров звезды увидели, как всё устроено в моем коллективе, они тоже захотели построить такие отношения, что-то изменить. Так что я внесла свой скромный вклад в создание более дружественной и расслабленной обстановки в мире музыке!

– В свое время вы были номинированы на «Грэмми», но не получили эту престижную премию. А сейчас мечтаете о «Грэмми» или «Оскаре»?

– Нет, не мечтаю. Я имела возможность убедиться в том, что эти церемонии из себя представляют. Когда я узнала, что номинирована на «Грэмми», была просто потрясена, тщательно готовилась к церемонии, позвала маму и друзей. Но оказалось, что номинации в инструментальной музыке даже не транслируются по телевизору, всё проходит очень быстро, формально, и только успели присесть, как тут же объявили победителя, который к тому же был заранее известен. А я-то ждала этого момента, как самого главного в жизни. Разочарованная, я тут же встала и ушла. Мы с друзьями были очень голодны и в ближайшей закусочной съели по отличному хот-догу.

Михаил Садчиков,
Фонтанка.ру
Фото Михаила Садчикова-младшего