Выпивка по....

Президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что алкоголизм в России превратился в национальное бедствие. И все меры, которые принимались после окончания знаменитой «антиалкогольной кампании» Горбачева пошли прахом. «...Если говорить откровенно, я думаю, что ... ничего не помогло», - сказал российский президент. Как выглядит российский стиль потребления алкоголя на фоне других стран и народов — если базироваться не на сухих данных статистики, а на личном опыте?

Общеизвестно, что существует несколько распространенных стилей употребления алкогольных напитков, связанных с природными условиями. Специалисты выделяют «страны вина», «страны пива» и «страны водки». Это, кстати, не данность свыше — например, по структуре потребления Финляндия была до 1969 года «страной водки», но осуществленное в то время изменение алкогольного закона превратило ее в течение нескольких лет в «страну пива». Сейчас растет и доля вина, но она еще намного ниже, чем доля пива и крепких напитков. Разумеется, существует и своеобразное смешение стилей, но в принципе ясно, что в Италии проще и дешевле выпить вина, чем искать «пшеничную».

Россия долгое время была (вплоть до петровских времен) страной пива и вина. Пиво было свое, а вина — завезенные. Водка слыла относительной редкостью, да и крепость ее была невысокая — около 18 градусов. При Петре стали пить больше горячительного, но в варианте наливок. Были очень популярны водки шафранные, лимонные, клюквенные, грушевые... Однако и при царях водка уступала место пиву, которое в изобилии готовилось не только на больших пивоварнях, но и повсеместно в трактирах и крестьянских хозяйствах.
Забавно выглядит текст из одной рекламной статьи, где говорится, что «...в пушкинские времена любили крестьяне съесть каспийскую селедку с луком, картошкой и подсолнечным маслом и пропустить рюмку водки». В пушкинские времена не то что каспийской селедки не было, не существовало и подсолнечного масла (его стали давить много позже). Потребление же водки у крестьян было ничтожно малым.

И лишь в ХХ веке водка стала основой русского алкогольного «меню», хотя сейчас ее активно выдавливает с рынка пиво.

Японский шок

Кроме классификации по структуре потребления есть, правда, оспариваемая, классификация по мотивации питья. В частности, алкоголь можно употреблять как элемент питания, можно — как стимулятор, а можно — как средство ухода от действительности. Об этой стороне пьянства хотелось бы рассказать на японском примере.

По официальной статистике Япония входит в число 25 самых пьющих стран мира. Она стоит между Канадой и Словакией со своими 7,7 литра чистого алкоголя в год на душу населения. Конечно, это не российские неофициальные 18 и не французские официальные 15. Но азиатам и алкоголя надо гораздо меньше, чтобы впасть в состояние опьянения — это генетическая заданность.

В конце 80-х годов автор этих строк, занимаясь моделированием поведения грунтов морского дна при землетрясениях на Дальнем Востоке СССР, трудился с японскими специалистами на построенном в Японии научно-исследовательском судне. Работа была сложной, что способствовало контактам с иностранцами, в том числе и неформальным.

Поначалу поражало, что японцы были совсем не дураки выпить после окончания трудового дня, причем выпить основательно. Однажды совместное пиршество организовалось в присутствии достаточно пожилого представителя нации, хозяина машиностроительной фирмы. Наш гость, цедя виски, объяснил, что выпивка — это естественная потребность для людей, которые работают с таким напряжением, как японцы, чтобы хотя бы ненадолго отключиться от жестких рамок должностных инструкций. «Караоке появилось у нас не случайно — после определенной дозы перестаешь помнить слова песен», — так нам объяснил появление этого жанра пожилой сенсей.

Его же сотрудник на следующий день с уважением заметил, что хозяин сделал для удобства рабочих и инженеров два бара рядом с заводом и конструкторским бюро. А чтобы все вовремя попадали домой, организовал специальные автобусы, в которые загружали тела сотрудников и развозили женам. «Японская жена, если она хорошо воспитана, разденет мужа, обмоет его, если он тошнился, и уложит спать в правильной позе, - объясняли японские коллеги. — Правда, теперь проникает этот западный феминизм, жены портятся и не хотят понять мужчину... Раньше бывало, если муж заснул у девки, то та отвозила мужчину к жене, они обе его укладывали, и жена благодарила девку за заботу... а сейчас...»

Японцы же и объяснили структуру употребления алкоголя. Рисовое вино — саке, и рисовый самогон — сьотю (вариант произношения сетю и т.д.) - это напитки традиционного японского стола. А вот пиво и виски — это как раз то, чем надо набраться в баре, под караоке, с девчонками. Но вот именно набраться, чтобы забыть про все на свете. Но утром нужно, несмотря ни на какое похмелье, быть подтянутым, улыбающимся, собранным. Пить, болеть утром и при этом выглядеть так, чтобы никто ничего и не заметил — вот современная мужская японская доблесть. И, кстати, заслуживающая глубокого уважения.

Испанские страсти

Поселившись в Испании, ваш автор сразу понял, что здесь соревноваться с местными бессмысленно. Потому что их стиль употребления алкоголя — прежде всего вина и пива - обусловлен в том числе генетическими особенностями народа.

Более 4000 лет назад (200 поколений или больше) вино вошло в повседневную жизнь местного населения. Для виноделия здесь изумительные условия. Вино, кстати, в отличие от пива - очень крепкий напиток, оно может быть крепче и в два, и в три, и в четыре раза. По мнению специалистов-наркологов, здешний народ давным-давно привык к употреблению этого вида алкоголя. Неустойчивые к пьянству просто вымерли, не оставив потомства.
Для сравнения финны, прибалты и северные славяне (русские) столкнулись с крепкими напитками лишь 16 поколений назад, и мы вовсю переживаем процесс адаптации.

На практике испанский день начинается с кофе, бокадильос — такого здорового бутерброда, и, частенько, — рюмки чего-либо «освежающего». В Альбасьете, провинция Ла Манча, сам видел, как в девять утра суровые мужчины, оставив свои тракторы и грузовики у трактира, брали бокадильос полуметровой длины, кружку-другую пива и завтракали, после чего отправлялись на поля. В обед на стол ставилось вино, исходя из расчета 1 бутылка на человека. Это входило в комплекс.

Разумеется, в заведении где питаются «белые воротнички» все более-менее изысканно, и вино, скорее всего, выпьют в количестве 1-2 бокалов, но закончат еду, вероятно, одним-двумя «чупитас» - рюмочками по 20 грамм крепкой полынной настойки желтовато-янтарного цвета.

Ужин начинается в Испании поздно — обычно после 9-10 вечера. Тут можно выпить и побольше. Но сама по себе выпивка не представляет интереса. Испанец — существо социальное, он живет в обществе, и он готов слушать и делиться своими эмоциями. Выпивка — это дополнение к дружеской беседе и к танцам.

Мне приходилось бывать там, где нет туристов. И я был шокирован тем, как танцевали мужчины в девять вечера, сев за стол в два. Они пили вино, и было такое впечатление, что чем больше пили, тем трезвее становились. Только все больше горели глаза и топорщились усы.

Для испанца вино — это приправа к жизни, в которой огромное место занимает страсть. Любовь, секс, все, что с этим связано, греет душу испанца до самой смерти, а живут они очень долго. Старики любят, сидя на улице на лавочках, обсуждать, как любились они в молодости, и критиковать молодежь, которая уже не та... На этом фоне выпивка не может стать самоцелью. Тот, кто начинает пить, чтобы пить, - умирает.

Все очень просто. Самое дешевое вино в литровом пакете стоит около 45 евроцентов. Рабочий получает на руки даже в кризис от 500-600 евро. Это 1200 литров вина, 40 литров в сутки. Пропить зарплату просто невозможно, остановится сердце. Ее гораздо легче проесть, но это другой разговор...

Россияне очень часто, переезжая в Испанию, начинают подражать испанцам в объеме выпитого. Делать этого не следует. Не стоит уподобляться и некоторым англичанам и скандинавам, которые, затарившись в момент прилета дешевыми напитками, допиваются до «положения риз». Испанский опыт — это наслаждение жизнью и умение радоваться солнцу, детям, близости с любимым человеком. Ведь испанская история, как и российская, учит, что все это так недолговечно и может оборваться в один миг.

Финская трезвость

Петербуржцам трудно в это поверить, но Финляндия была и остается страной, которая более других стремится к трезвости. Более 150 лет назад в Финляндии специалисты обратили внимание на разрушающее действие крепкого алкоголя и на личность, и на общество. Для финнов это осознание совпало с периодом национального возрождения. Финляндия стала частью движения за трезвость как форму просвещения, которое затем приобрело религиозную форму.

Еще в 1907 году парламент Финляндии единогласно одобрил «сухой закон», однако Николай II его не утвердил. Лишь после получения Финляндией независимости, 1 июня 1919 года, он вступил в силу. Однако очень быстро стали проявляться негативные последствия в виде контрабанды и преступности нового типа. В итоге в 1932 году «сухой закон» заменили на государственную монополию на производство алкогольных напитков и их продажу. В это время каждый, кто хотел купить виски, коньяк или другой алкоголь, должен был зарегистрироваться в ближайшем магазине по месту жительства. Покупки тщательно записывались, и, если количество купленного алкоголя становилось большим, специальные контролеры приглашали посетителя на беседу, в ходе которой ему объявлялось порицание. Наказанием служило изъятие разрешения на покупку алкоголя. Эта система была упразднена только в 1971 году.

Финны, как и японцы, очень боятся «потерять лицо» - в первую очередь перед близкими людьми, перед знакомыми и сослуживцами. Финн в привычной среде зажат, он думает постоянно о том, как он выглядит в глазах окружающих. Но как только привычной среды нет, сжатая пружина распрямляется, и он может натворить что угодно. Однако таких гуляк все же меньшинство — около 100 тысяч человек регулярно отправляются в «водочные круизы» из Финляндии, это из пяти с половиной миллионов населения страны.

Вступление Финляндии в Евросоюз, а тем более вступление в ЕС соседней Эстонии усилило количество искусов. Каждый день между Таллином и Хельсинки снуют паромы. Стоимость поездки невысока по финским меркам - можно устроиться за 15 евро в один конец, а если купить серийный билет – так вообще евро в 9 поездка и обернется. Как раз цена одной поллитры в Хельсинки.

В Таллине и на пароме можно купить и 60-градусную водку, и водку в bag-in-box - таре, в которой в других, менее «продвинутых» странах, разливают вино. Апофеозом транспортных опытов стал специальный «турист-пак» - картонная упаковка для 10 поллитровок с удобной пластиковой ручкой. Логическим завершением дела был выпуск 80-градусной водки.

Особенностью национальной финской выпивки является особое умение разделять личное, служебное и общественное. Например, во время рождественских корпоративных вечеринок - «Пиккуйоулу» - сотрудник может спокойно тошниться на ботинки своего шефа. Коллеги - в припадке пьяного восторга - обниматься. Но на следующее утро это не означает, что между ними продолжатся приятельские отношения. Но и репрессий не будет. На вечеринке нет шефов, на работе нет друзей. Но есть чувство команды. Эту тройственность бывает очень трудно прочувствовать россиянам, которые считают это двуличием. На самом деле все просто - «мухи отдельно, котлеты — отдельно».

Специалисты-наркологи в Финляндии считают, что стране необходимо бороться если не с самим пьянством (национальные стереотипы сразу не сломать), то хотя бы с последствиями его. Увеличение акцизов призвано увеличить поступление в бюджет, чтобы были средства на лечение заболеваний, связанных с пьянством. Принимаются меры, чтобы уменьшить разовую дозу алкоголя. Надо вывести из обращения крупную посуду, ограничить употребление крепкого алкоголя в ресторанах и публичных местах и вводить жесткую борьбу с пьянством за рулем.

Русский путь

В России, как и в США, Австралии или Латинской Америке встречаются все типы потребления алкоголя. Но в общем россияне в своей массе реагируют на него как угро-финны и жители Азии. Современные генетические исследования доказали, что русский народ — это грандиозная генетическая смесь, в которой можно встретить самые удивительные комбинации. На это накладывается еще и религиозная и культурная пестрота.

Однако общей проблемой остается чувство безысходности и уныния, которое прорывается взрывами бурной деятельности. И «питие» отнюдь не веселие на Руси — а, скорее, способ забыться, уйти от действительности. Для тех, у кого «жизнь удалась», пьянство — самый примитивный способ веселья и радости, по причине отсутствия умения развлекаться иным способом.

Данные опросов говорят, что в массе своей россияне понимают, что надо с пьянством что-то делать. Но как и за какие средства — никто не знает, да и не готовы сейчас люди нести расходы «во благо грядущих поколений». Однако говорить об этом надо, поскольку ничего не изменится, и грустное и безнадежное пьянство само по себе не закончится. Главное - это понять, что оно не является частным делом конкретного человека.

Константин Ранкс
Соб.корр, Хельсинки