Конец девальвации?

Несколько руководящих лиц одновременно и даже вроде как независимо друг от друга сообщили публике, что девальвация рубля близка к успешному завершению. А на следующий день рубль, уловив начальственную мысль, укрепился относительно доллара и евро. О начале девальвации никаких официальных сообщений, помнится, не было. Но может, хоть с ее окончанием не обманут?

Такая гипотеза имеет право на существование. Может статься, рубль и в самом деле прекратил свое падение. Или хотя бы притормозил. А может быть, и нет.

Чтобы сказать точнее, ответим на несколько вопросов. Во-первых, была ли девальвация неизбежной, и если да, то от чего зависит ее глубина? А во-вторых, грамотно или не очень провели ее власти, и если не очень, то каких новых ошибок можно от них ждать?

Начнем с того, что девальвация, разумеется, была неизбежной. Цена рубля зависит от цены нефти. Когда нефть дорожала, то и рубль тяжелел. Когда нефть пошла вниз, то и рубль был обязан полегчать. Эта его обязанность сделалась совершенно очевидной примерно в октябре, когда нефть стала вдвое дешевле своей летней среднемесячной цены. Если не брать в расчет побочные обстоятельства, это значило, что рубль вскоре был обязан подешеветь относительно валютной корзины по самому скромному счету на четверть.

Но нефть летела вниз и дальше, и в декабре уже стоила втрое меньше, чем летом. Это уже означало, что рубль должен стать, по крайней мере, в полтора раза легче, чем был летом.

С тех пор нефтяная цена изменилась мало. Значит, и прикидочный уровень девальвации остался таким, как был. Полуторакратным.

Почему именно таким? Потому что этого бы примерно хватило, чтобы выровнять внешний платежный баланс (в смысле – уменьшить импорт и уравновесить его с упавшими доходами от экспорта), а также выровнять и внутренний валютный баланс (в смысле – добиться того, чтобы внутри страны продажи рублей в обмен на валюту примерно сравнялись с продажами валюты в обмен на рубли).

А теперь два уточнения.

Первое. Власти могли искусственно поддерживать завышенный рублевый курс, тратя на это государственные валютные резервы. Именно так они и поступили, бросив на это с сентября и по сегодняшний день добрых $200 миллиардов. Благодаря этому девальвация основательно затянулась, а валютные запасы столь же основательно похудели.

И второе. Хотя рублевый курс, пусть и не сразу, опустился сейчас к тому уровню, который прикидочно можно считать равновесным, но на самом деле, равновесным он быть перестал. По той несложной причине, что за эти месяцы стремление наших юридических лиц и рядовых граждан избавиться от рублей, обменяв их на валюту, очень уж усилилось и окрепло. Если власти своими манипуляциями над рублем в чем-то и преуспели, так именно в этом.

Вот для примера маленькая коллекция высказываний первого вице-премьера Игоря Ивановича Шувалова. Разумеется, не он у нас самый главный, да и не он один высказывался на эти темы, однако оперативной борьбой с кризисом ведает в правительстве именно Игорь Иванович.
22 октября. «У нас нет никаких планов в отношении девальвации. Мы считаем, что девальвация была бы вредной».
25 октября. «Все в правительстве и в Банке России считают, что резкое изменение национальной валюты вредно и допустить его ни в коем случае нельзя. Это всего лишь вредные слухи».
18 декабря. «Правительство и Центральный Банк не планируют искусственно поддерживать курс… У нас таких планов не было и нет… Плавное движение курса позволило уйти в доллар всем, кто этого хотел. Все, кто хотел конвертировать свои средства, такое решение приняли и реализовали».

Какие выводы из этих заявлений должны были сделать физические и юридические лица? Что клятвенные гарантии начальства надо понимать с точностью до наоборот? Безусловно. Но самые мудрые могли еще и заметить, что при толковании аллегорическом из этих вышестоящих заявлений можно извлечь и кое-какую полезную информацию.

Например, обещание не допустить «резкое изменение» рублевого курса можно было понять и так, что «нерезкое изменение» как раз и будет допущено, что на самом деле и произошло. И сверх того конкретная подсказка: «плавное движение курса позволило уйти в доллар всем, кто этого хотел». Заявлено было больше месяца назад. Надо сказать, что до этого «уходили в доллар» вовсе не «все», а только те, кто по своему общественному положению знал, какой будет курсовая политика, а из остальных – лишь смекалистые.

А вот после этого «уходить в доллар» принялись действительно все. И продолжали избавляться от рубля вплоть до самого последнего времени, волей-неволей помогая все сильнее его рушить.

И это совершенно естественно. Вместо того, чтобы быстро ослабить рубль до разумного уровня, а затем на этом уровне его удерживать, власти растянули девальвацию на месяцы и приучили фирмы, банки и граждан к тому, что обмен всех появляющихся у них рублей на валюту – самая выгодная и разумная экономическая стратегия, потому что валюта будет дорожать, а рубль – дешеветь.

Это изобретенное «всеми в правительстве и Центральном Банке» «плавное движение курса» очень своеобразно наложилось на другое правительственное мероприятие, антикризисное: на накачку казенными рублями банков и предприятий. Для того, чтобы давали кредиты, организовывали производственный цикл и выходили из экономического спада.

Вместо этого топ-менеджеры, люди почти поголовно психически нормальные, принялись делать самое в сложившихся обстоятельствах рациональное: обменивать эти упавшие с неба рубли на доллары. Когда валютные спекуляции несут такую прибыль, тут уж не до производственного цикла, не говоря о выдаче каких-то там кредитов. Гигантские антикризисные субсидии властей только усугубили хозяйственный спад, ослабили рубль и уменьшили казенные валютные запасы, и обижаться начальство может только на себя.

И вот, извилистым и странным путем рубль доведен-таки до условно-равновесного состояния. При грамотных действиях властей он теперь может несколько месяцев держаться примерно на этом уровне. По крайней мере, если нефть не подешевеет еще сильнее.

Но одновременно у начальства есть тысяча возможностей проявить неграмотность и обрушить рубль гораздо ниже, чем сейчас, или обесценить его путем эмиссии, как в 90-е годы, или просто преобразовать в ненужную бумажку, ни на что не подлежащую обмену. Расписывать в подробностях такие варианты очень легко, но незачем. С какой стати подсказывать? Захотят – сами догадаются.

Так что окончание девальвации – это действительно гипотеза, имеющая право на жизнь. Но при одном, не самом вероятном условии. Если вместо неграмотной и бестолковой политики станет вдруг проводиться грамотная и толковая.

Сергей Шелин