Экспериментальные «Трусы» за шесть дней

Петербургским театралам Иван Вырыпаев представил свое новое произведение - спектакль «Трусы». Мастер поставил пьесу за шесть дней. Премьера оказалась шумной, эпатажной и запоминающейся. "Фонтанка" искала ответ на вопрос: мат со сцены в театре - это норма?

Наш век, как никакой другой, терпит всевозможные эксперименты. В лучшем случае материалом для них выступают люди, в худшем - невинные звери. Иван Вырыпаев в узком кругу единомышленников представил свой новый опыт - поставленный за шесть дней спектакль "Трусы" (ударение на последний слог). Премьера оказалась шумной, эпатажной и запоминающейся.

Мат уже давно стал частью повседневной жизни. Но одно дело слышать нецензурную брань из уст пэтэушно-быдловатого молодого человека на улице, пытающегося эпатировать общественность, а другое дело выслушивать - ненормативную лексику с театральных подмостков. Пьеса поначалу отторгает. Для непривыкшего человека слышать мат в театре, даже экспериментальном, в каком угодно - просто физически тяжело. А тут просто через слово. Однако стоит чуть-чуть вдуматься и вслушаться, и обнаруживается, что все не так просто.

Если судить поверхностно, пьеса современного белорусского драматурга Павла Пряжко про трусы. Тогда история получается такая: "Жили-были трусы. Хозяйка их очень любила, холила и лелеяла. Но потом злые и завистливые люди их украли, а хозяйка загрустила. Обратилась к другу отца - милиционеру, а он стал ее домогаться. В конце концов, злые и завистливые люди опомнились и вернули трусы хозяйке".

А если отключить эмоции и поплыть по жестокому течению пьесы наперегонки с трусами? Сделать это тяжело, но возможно. И только внимательный и наблюдательный зритель после спектакля смог сказать: "что-то в этом есть". "Трусы", возможно, не просто история нижнего белья, и Иван Вырыпаев попытался представить на суд зрителя многогранную пьесу, в которой каждый сможет увидеть нечто свое.

Сквозной темой через весь спектакль проходит одиночество. В пьесе есть персонаж, постоянно рефлексирующий над происходящими иногда странными, а иногда и страшными событиями. Имечко у него вполне подходящее, точнее у него их два - Бог и Сенека (Александр Лушин). Причем и тем, и другим он становится для главной героини пьесы Нины (Оксана Фандера) - странной барышни, которая сильно ценит собственное нижнее белье, совершенно непохожа ни на кого из собственного окружения и стремится вырваться из замкнутого круга. Ложь, зависть, злость, наглость и суеверие приводят, в конце концов, к трагическому финалу. Правда, именно ужасный конец оказался несколько смазанным и не совсем логичным.

Будет ли Вырыпаев показывать спектакль широкой общественности и если да, то когда совершится знаменательное событие - пока неизвестно. Сложностей у него на пути немало, взять хотя бы «труднособираемую» вместе питерско-московскую труппу - Оксану Фандеру, Евгения Цыганкова, Павла Юлку, Анну Слю, Ларису Баринову, Александра Лушина, Алексея Телеша и Светлану Шаврову. Однако очень хочется, чтобы постановка все же дошла до зрителя - слишком много она может значить для неограниченного человека.

Мария Цыганкова,
Фонтанка.ру