Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Общество Сергей Доренко: "Я горжусь дружбой с Березовским"

Сергей Доренко: "Я горжусь дружбой с Березовским"

1 147
фото сайта cprf.ru

Сергей Доренко, телекиллер - так он иногда представляется знакомым и незнакомым. Тем самым он опережает возможные упреки, связанные с его печально знаменитой "авторской программой Доренко". Миссия терминатора выполнена, и терминатор почивает на лаврах, иногда поднимая голову и издавая рычание в сторону башен с рубиновыми звездами. Звезды холодно и безразлично молчат ему в ответ.

Он совсем не производит впечатление оппозиционера в глухом подполье. По-прежнему самоуверен, даже вальяжен. Его голос хорошо поставлен и раскатист. Этим голосом он обыкновенно начинает утро на "Эхе Москвы" - напирая на "р", он рычит в радийном эфире: "Здр-р-р-авствуй, великий город!" И город реагирует на этот рык, как деревенские собаки на отдаленный лай. Поднимается шум, начинаются какие-то дебаты, звучит беспощадная критика. Потом все так же внезапно смолкает. Воцаряется тишина - в этом политическом сезоне она в моде. Возможно, недаром Доренко говорит, что первая задача журналиста, как и политика, угадать: о чем молчит народ? "О чем молчишь, Русь?" - спрашивает Доренко. Не дает ответа.

Сам Доренко тоже считает себя "человеком вопросов, а не ответов". Тем не менее, в последний приезд в Петербург, в зале магазина "Буквоед" ему пришлось держать ответ и за себя, и за того парня, которого по-прежнему греет свет рубиновых звезд.

- Сергей Леонидович, вам больше не предлагают вернуться на телевидение?

- На НТВ была как-то попытка записать со мной передачу - "Принцип домино". Почему я согласился туда пойти? Потому что там собирались говорить о коммунальной реформе и связанным с этим ростом тарифов. Но в итоге передачу с моим участием запретили. Я не знаю, кто там в эту игру играет - на уровне Суркова или выше, но я знаю, что негласно запрещен. Правда, REN-TV в последние две-три недели вдруг взялись записывать мои реплики секунд по 10-12, и их как будто за это еще не ругали, но посмотрим. Мне неоднократно предлагали вернуться на телевидение через развлекательные программы, и я за это очень благодарен, потому что те, кто об этом говорил, были полны дружеских чувств ко мне. От меня, по сути, ничего не требовалось: надо было поехать на какой-то остров с девушками и там бегать взад-вперед. Мне советовали: ты вползи бочком на телевидение, а потом мы де-факто скажем: но ведь он уже есть, он уже легализовался. Но я сказал, что не хочу бочком. Зачем, чтобы доказать себе что?

Последнее предложение, которое мне делали, связано с Украиной. Но я ответил, что на чужом телевидении мне больше не хочется работать. Я сказал: дайте мне 25 процентов акций телекомпании, и тогда я поработаю, но я стану работать на телевидении, которое буду делать для своего сына и внука. А возвращаться на телевидение просто так? Я себе уже все доказал.

- Ну, хорошо, политической журналистики на ТВ больше не существует, а бегать с девушками по острову вы не хотите. Почему бы тогда не пойти сразу в политику?

- Я думал пойти в политику, и мне опять-таки предлагали это разные силы, и до сих пор еще предлагают. Но, вы знаете, я человек вопросов, а не ответов. Я вижу вещи и с той стороны, и с другой стороны. А политик должен быть однозначным. Политик обязан продать вам будущее, которого никогда не видел. Понимаете, в чем суть политика? Он приходит к вам и говорит: купи. Ты спрашиваешь: что? Он отвечает: нечто прекрасное. Ты переспрашиваешь: что? Он отвечает: я сам не знаю. Он продает вам то, о чем ничего не знает. Он никогда не был там, куда ведет вас. Когда Данко достает сердце и ведет за собой народ, я спрашиваю: этот парень был там, куда он ведет людей? Он знает, куда ведет? Он точно знает, что мы выйдем из болота? Вряд ли . Но идти все-таки надо - не стоять же в болоте.

Вся современная политическая жизнь в России - это такой "салон Анны Павловны Шерер". Здесь по родственному слились все политические партии. Вся разница между этими партиями - такая же, как между Ипполитом и Анатолем в салоне Анны Павловны. Помните, как там у Толстого: Ипполит - дурак покойный, а Анатоль - беспокойный. Вот и вся нехитрая интрига российской политики.

-Но за пределами этого салона остается огромная страна с реальными проблемами и катастрофами, с накапливающимся внутри недовольством. А если однажды это недовольство прорвется, и салонные политики не справятся с ним?

- Вы знаете, когда я работал на телевидении и терся немножечко среди кремлевских, я много раз их спрашивал: ребята, чего вы делаете, ведь народ выйдет на улицы? Мне отвечали: после 1993 года больше не выйдут. Потому что знают, что "огребут". Несмотря на то, что я никогда не был сторонником Руцкого и Хазбулатова, несмотря на то, что народно-демократическая революция 1993 года была обращена вспять и тянула страну к идеалам краеведческого музея, тем не менее, это была вот такая странная оранжевая революция. И мы ее проиграли. Кстати, оранжевая революция на Украине тоже была неоднородна - в ней
участвовали люди, которые, между прочим, кричали: уничтожим "жидовско-москалевскую свору". Это была часть оранжевых. На Майдан вышли очень разные люди. И вот такие разные люди в 1993 году были расстреляны. И Кремль теперь полагает, что после 1993 года больше не выйдут, не вякнут, потому что вышли и "огребли". Когда пройдут эти презрение и убежденность, что мы никогда не выйдем, и когда у нас пройдет этот страх перед тем, чтобы "выйти на площадь" на площадь, я не знаю. Но что-то произойдет раньше: либо нас всех (как говорят в Москве) переселят на улицу Кадырова, либо мы успеем сказать "нет". И еще надо помнить: все коррупционеры, все чиновники, которые используют Россию как захваченную страну, как трофейную экономику, - это вчерашние мы. Они не с Луны сюда прилетели. Каждый из нас, кто сейчас здесь, завтра, если окажется там, будет относиться к нам как к трофею. Эта специфика основана не на том, что чиновники - это какое-то отдельное племя, а на том, что они - такие же, как мы. Они в нас не верят и нас презирают, потому что они нас знают, потому что еще вчера они тоже в себя не верили и себя презирали. Как сказал мне один высокопоставленный чиновник: я, дескать, до 43 лет за другими дерьмо чистил. То есть он себя презирает до 43 лет. Зато теперь в садомазоконструкции он наверху, и теперь дерьмо чистят за ним. Вот где вертикаль власти, вот где настоящая дедовщина! Это садомазосознание - сознание всего нашего общества, а не только армии. Поэтому, если что-то менять, надо идти снизу, от коммун, от социума. Который неспроста одного корня с социализмом.

Как вы оценивает современную российскую журналистику? Насколько она подцензурна?

- Весь электоральный ресурс телеканалов полностью под контролем, а все остальное - единичные оппозиционные газеты, радио - не имеет вообще никакого значения. Это, как когда-то шутил Явлинский: оставят клетку с попугаем, будут подводить иностранцев к клетке, снимать черную тряпку и говорить: ну-ка, попка, крикни что-нибудь. Попка крикнет: Путин - дурак! Все вокруг разведут руками: вот вам демократия. После чего закроют клетку черной тряпкой и разойдутся. Поэтому тотальной цензуры - той, что была в советское время - сейчас нет. Контролируются только те СМИ, которые имеют значение в электоральном смысле. Несущественные и незначимые в электоральном смысле не интересны никому.

- Вам самому приходилось сталкиваться с цензурой во время работы на телевидении?

- Мне приходилось видеться с Романом Абрамовичем и его тогдашним помощником Славой Сурковым. Помню, у Абрамовича в кабинете стоял огромный шкаф с книгами, но, если попытаться взять в руки хотя бы одну книгу, окажется, что это все одни корешки, бутафория. Для чего все это нужно? Вероятно, для авторитета: ведь книга - источник знаний.

Так вот, меня пригласили в кабинет к Абрамовичу. Там уже сидели он и Сурков. Абрамович не очень многословный человек, говорит: "Короче, Сереж, ты нам тут проблему создаешь, Слава скажет". Слава (Сурков) начинает: "Знаешь, мы, бывает, готовим большую бизнес-операцию, потом ты в эфире чего-нибудь ляпнешь, а, поскольку считается, что мы причастны к "1 каналу", то на нас обижаются, и сделка обрушивается. Поэтому вот что: показывай нам свои тексты заранее". Я говорю: "Вообще-то я пишу спонтанно. Напишу чего-нибудь в четверг, а в пятницу, если мне четверговый текст не нравится, все переправляю, зачеркиваю, в субботу снова пишу, а потом в эфире несу какую-то околесицу, которую даже не писал. Поэтому лучше приезжайте ко мне часиков в 8 вечера перед эфиром+" Они: "Нет, давай ты будешь серьезно согласовывать тексты и считаться с нами. Я: "Ребята, я не могу согласовать с собой, как я могу согласоватьс вами?" На этом мы и расстались. Потом я позвонил Борису Березовскому и говорю: "Боря, если еще раз эти два субчика мне позвонят, ты меня знаешь, я нанесу им оскорбление действием. Поэтому скажи им, чтобы больше не звонили". И они действительно больше не звонили. Зато потом Сурков от Березовского и Абрамовича перешел по наследству в Кремль, и оттуда, видимо, продолжает воспитывать журналистов.

- Говорят, вы продолжаете общаться с Березовским?

- Последний раз я видел Березовского дней десять назад в Израиле. Мы просто поужинали и вообще не говорили о политике, что меня удивило. Говорили черт знает о чем, потом он мне дал фильм посмотреть - "Изображая жертву" (у него много русских дисков, которые он везде возит с собой). Потом он мне позвонил: "Ты посмотрел? Давай обсуждать". В фильме главный герой говорит о современной молодежи: "им настолько на все плевать, что даже на то, что плевать, тоже плевать". "На все плевать" - это даже не контр-проект современной молодежи,. Это не "Отцы и дети" Тургенева - дети ведь без отцов не могут, "базаровщина" опирается на то, чему себя противопоставляет. Сегодняшние дети без отцов могут, у них нет контр-проекта, и им незачем на что-то опираться. Они вне контекста совсем. Это мы долго-долго обсуждали. Вообще, Березовский - конквистадор (это слово больше всего подходит к нему): он завоевывает и бросает. Так он относится ко всему: телевизионные каналы приобрел и тут же раздал, Сибнефть передал Роме Абрамовичу. Но он неуемный классный парень. Я ему как-то говорил: "Если в России к власти придут левые, меньше чем через суд ты у нас не пройдешь". У меня целая кунсткамера друзей. Когда входишь, начинается: младенец о двух головах, женщина с бородой, потом Березовский, и так далее. Такие странные, удивительные, экстраординарные друзья, И я горжусь своим экстраординарным другом, с которым интересно и потрепаться, и поговорить о высшей математике. Он все время излагает мне какие-то математические теории, и, если я переспрашиваю, сердито одергивает: "Я тебе рассказывал об
этом на прошлой встрече, ты что - ничего не помнишь?" Рассказывает теорию минимальных совпадений, я уточняю: "А здесь как?" Он: "Я же в апреле тебе это объяснял, ты что - не слушал?"

- Как вы думаете, Ходорковского после 2008 года освободят?

- Ходорковского могут освободить хотя бы потому, что к власти должен прийти преемник Путина. За посадку Ходорковского Владимир Владимирович дорого заплатил - например, поддержкой Буша в Ираке. Помните, власть организовала экстренные поставки нефти для того, чтобы этот рынок не рухнул? Причем, заплатил предварительно, потому что поставки были в марте, а история с "ЮКОСом" начала разворачиваться летом. И, вероятно, продолжает платить. Но зачем платить по тем же счетам преемнику? В интересах преемника обнулить ситуацию, ему не нужны проблемы с Бушем или кем-либо еще.

- Скажите, запредельные цены на московскую и петербургскую недвижимость - это действительно "заговор строителей и риэлтеров"? Можно ли рассчитывать, что цены когда-нибудь снизятся?

- Я не занимался серьезным исследованием этой проблемы, но, помню, была публикация в Москве, и ее не опровергали (то есть не подавали судебных исков), что до 40% цены на московскую недвижимость - это взятки московским чиновникам. Значит, сегодняшние цены почти вдвое превышают реальные. Второе обстоятельство: у некоторых людей в связи с большими ценами на нефть много материальных излишков, но они не могут легализовать их на Западе. Хранить в банках тоже не очень удобно - все, что превышает порог в 20 тысяч долларов, сразу вызывает вопросы. И тогда - стук-стук "наверх". Поэтому большая часть наличности стерилизуется, замораживается в столичную недвижимость, это не секрет. Мне говорят, что уже "новые казахи"
скупают квартиры в Москве - они привлечены тем, что 40-60, а иногда и 70 процентов роста вложенных средств в год им гарантированы. И это снова повышает цены. Когда это кончится, я не знаю - вероятно, когда исчезнет спрос, и 5% компаний продадут жилье подешевле. Потом спешно еще 20% продадут. И тогда покатится. Но далеко вниз уже не покатится: по 200 долларов квадратный метр уже не будет, и даже по 700 не будет.

- Последнее время модно говорить о необходимости новой государственной идеологии, о национальном дискурсе. Это действительно так необходимо?

-В даосизме, о котором я часто пишу, добро и зло ситуативны, личны и привязаны к конкретному времени: то, что хорошо для меня в 20 лет, плохо для меня в 60-т. То есть добро и зло, "плохо" и "хорошо" постоянно меняются местами. Но, тем не менее, должно быть общее согласие по поводу того, ради чего мы живем на свете. Мне очень памятен телефонный звонок одной женщины на "Эхо Москвы" - человека с небольшим достатком и, видимо, не очень большим образованием, судя по ее речи (по крайней мере, у меня такой сложился образ - я прошу у нее прощения, если я ошибаюсь). Она сказала: "Живу я без достатка, ращу сына одна, мне помогают с одеждой, на еду вроде хватает. Но я не могу сыну объяснить: мы живем для чего?" Понимаете, мы, русская политическая нация (прошу не путать с этнографией) - живем для чего? Наша миссия на земле в чем состоит? Этот вопрос требует ответа. Если мы на него не ответим, нам невозможно двигаться дальше.

Записал Валерий Береснев,
Фонтанка.ру

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
0
Пока нет ни одного комментария.
Начните обсуждение первым!
Присоединиться
Самые яркие фото и видео дня — в наших группах в социальных сетях