Контроль в избытке или в недостатке: как производители и покупатели привыкают к обязательной маркировке товаров

В этом году расширяется перечень товаров, подлежащих обязательной маркировке через систему «Честный знак», — в него войдут слуховые аппараты, компьютерные томографы, велосипеды и многое другое. С точки зрения государства, задача маркировки — убрать с рынка теневых недобросовестных игроков. Бизнес поддерживает стремление сделать торговлю более прозрачной, но его расстраивает необходимость тратить дополнительные средства на оборудование и персонал. О тонкостях работы с маркировкой рассказали участники круглого стола «Фонтанки».

За пять лет существования маркировка товаров уже принесла бюджету около триллиона рублей, посчитали в компании-операторе системы маркировки товаров «Честный знак».

Как рассказал Сергей Ситкин, директор Департамента производственных решений ЦРПТ (Оператор государственной системы маркировки «Честный знак»), основание для включения товарной группы в систему — уровень нелегального оборота в сегменте. Она позволяет отслеживать всю цепочку жизни продукта, начиная от производства и заканчивая кассой в магазине, — таким образом идет борьба с нелегальным оборотом.

— Маркировка, помимо того, что обеляет рынок, дает добросовестным производителям конкурентные преимущества, — пояснил он. — Сегодня обязательная маркировка введена в 17 товарных группах. Параллельно идут эксперименты — это предварительный этап, на котором сейчас 13 товарных групп. География покрытия — 6 стран, более 220 миллионов человек, 18,5 миллионов пользователей приложения для сканирования маркировки. Более 675 тысяч компаний сейчас находятся в системе. В объеме несырьевого ВВП охват обязательной маркировки товара — порядка 19%. Сегодня система — один из самых масштабных цифровых проектов не только в стране, но и в мире: она обрабатывает около 600 тысяч операций в секунду. При этом построена она исключительно на российских технологиях, а все собранные данные хранятся внутри нее.

Игорь Визгин, руководитель проектов офиса главного конструктора ЦРПТ, добавил: в 2024 году происходит выход из эксперимента в разрешительный режим — то есть в момент сканирования кода идет запрос онлайн в базу данных, и система дает ответ со статусом этого кода. Этот процесс вводится постепенно для разных товарных групп, позволяя плавно влиться в него разработчикам и участникам оборота товаров, которые еще не понимают системы или не участвовали в эксперименте. По словам эксперта, именно работа с разрешительным режимом как раз вызывает больше всего вопросов — особенно в части, касающейся розницы.

— Общаясь последний год с розницей и с производствами, я не слышала, к сожалению, ни одного восторженного отзыва о маркировке, — говорит Янина Тихонова-Гришина, председатель РОО «СОДЕЙСТВИЕ МАЛОМУ БИЗНЕСУ». — Бизнес плачет и говорит об удорожании продукции — за счет того, что помимо программ надо еще иметь штат сотрудников для нанесения марок, купленных по 60 копеек. При этом в сельской местности, где нет интернета, у людей сейчас нет возможности покупать, например, молоко, потому что предприниматель не может отчитаться в «Честном знаке», хотя должен. Более того, кассы для считывания постоянно виснут, но никто из производителей ответственности за это не несет, и если товар испортится, убытки понесет только бизнес.

Сама идея «Честного знака» хорошая, считает она, но воплощение ужасное. По ее словам, минимальный комплект оборудования обходится в 100 тысяч рублей. А он на производстве должен стоять на каждом узле. Сюда еще нужно добавить небольшой отдел из пяти-шести человек для вбивания данных и прочей рутины.

— Нам говорят, это делается, чтобы убрать нелегальный бизнес, но получается, он здесь выигрывает за счет своей цены против той, которую вынужден выставить легальный бизнес со всеми этими затратами, — пояснила Янина Тихонова-Гришина. — А еще у нас штрафные санкции, избыточные требования и ответственность.

Как возразили представители «Честного знака», сейчас разрешительный режим работает только для компаний, у которых более 50 магазинов в сети. Маленькие магазины будут подключены значительно позже. Также там отметили, что цифровизация давно вышла за пределы больших городов. В небольших населенных пунктах уже расплачиваются картами и пользуются фискальными накопителями, которые тоже подключены к интернету. Также в компании сообщили, что минимальный набор оборудования для малого и среднего бизнеса стоит от 17 тысяч рублей.

— Мы занимаемся производством маркировочного оборудования. Оно не совсем подходит по своим параметрам для маркировки Data Matrix «Честного знака», но было отличным решением для маркировки до запуска системы, и все им пользовались, — пояснил Алексей Кудрявцев, заместитель генерального директора Института электрокаплеструйных технологий. — В целом я считаю, что ни производителям, ни импортерам, ни потребителям эта система не нужна. Она нужна только государству. Для бизнеса это дополнительная нагрузка и лишняя работа. То есть, не было бы «Честного знака», нам бы не потребовалось вкладываться в НИОКР, чтобы заниматься адаптацией оборудования. С точки зрения государства, наверное, в этом есть смысл, а значит, мы будем что-то делать, как-то решать проблему.

Сергей Ситкин парировал: эффективность маркировки наглядно показывают цифры. По его словам, молочной продукции с признаком фальсификата на рынке стало меньше в пять раз — с 2,5% в конце 2023 года до 0,5% сейчас. Доля нелегальных товаров в парфюмерной отрасли сократилась на одну пятую, в обуви — на треть, по шинам и покрышкам доля контрафакта снизилась в два раза.

— Согласно оценкам НИФИ и Минфина, увеличение конечной стоимости за счет внедрения маркировки оценивается не более чем в 1% за 6 лет, что значительно ниже уровня инфляции, — продолжил он. — Далее, статистика говорит, что уже 460 малых предприятий пивной отрасли установили у себя коробочные решения программы. 57 фермеров также приобрели необходимое оборудование, хотя обязательная маркировка для фермеров еще не стартовала. В товарной группе «Икра» программами воспользовались уже более 60 производителей. Также с введением маркировки на рынке БАД в 2023 году оказалось, что там в 5 раз больше импортеров, чем было вообще известно государству до этого, а количество производителей — на 41% больше, чем выдано свидетельство о госрегистрации. Легальный рынок безалкогольных напитков всего за первый месяц введения маркировки расширился на 23%. На табачном рынке после ее внедрения было легализовано 18 производств, а 45 нелегальных — закрыто.

— Я выступаю своего рода медиатором между ЦРПТ и представителями среднего и крупного бизнеса, — добавил Алексей Анкудинов, директор по продуктам Set, Crystal Service Integration (CSI). —В прошлом году мы с крупными сетями начали добровольный эксперимент по автоматическому контролю сроков годности молочной продукции по коду, который наносится прямо на производстве. За счет этого на кассе появилась возможность автоматически блокировать продажу товаров с истекшим сроком годности или же делать на них автоматическую скидку. Таким образом, выигрывают и ритейлер, и покупатель. Мне кажется, лет через 5–6 привычный нам линейный штрих-код сам собой пропадет, так как он не содержит полной информации, а data matrix в маркировке позволяет вшить более тонкий срез информации для идентификации.

Эксперт также напомнил, что при разрешительном режиме требуется только обновить ПО, а продажа при недоступности интернета возможна, так как система предусматривает офлайн-режим.

— Действительно, ПО для работы с маркировкой стоит денег, но не нужно путать — обновление ПО под маркировку не так уж дорого, — говорит Зинаида Цветкова, руководитель направления маркировки и ЭДО компании «Эвотор». — Когда говорят о необходимости фискального накопителя или кассы, не стоит путать: все это нужно для соблюдения кассового законодательства (54-ФЗ), а не правил маркировки. То же самое можно сказать про интернет: стабильное соединение, как и онлайн-кассы, нужны, чтобы работать в рамках 54-ФЗ.

Эксперт пояснила, что в отдаленных регионах есть возможность использовать специальный режим — что по 54-ФЗ, что по маркировке. Так что на деле отсутствие связи или плохое соединение не проблема.

— Также мы забываем, что маркировка внедрялась в том числе для того, чтобы обезопасить потребителя от просрочки и продукции с опасным содержанием — чтобы снимать такие партии вовремя, — уточнила она. — Показателен пример с контрафактным сидром, от которого в прошлом году погибло более 40 человек. Это важно не только для продуктов питания, но и одежды. Сейчас рынок легпрома, где много несертифицированной продукции, как раз бурлит из-за необходимости перехода на легальных поставщиков и сертификации.

— Мы интеграторы, работаем с ЦРПТ, с «Честным знаком», — говорит Роман Медведев, директор по развитию Docsinbox.Seller, фаундер направления Docs Seller. — Я частично согласен, что некоторой доле предприятий проще отказаться от продукции, которую можно промаркировать. А вот для других это реальная необходимость — например, для общепита, производства алкоголя и воды. Также считаю, что для маркировки не требуется огромный штат, а удорожание продукции на выходе не такое уж большое. Я не верю в 1%, но от силы это может быть 5–10%. Нельзя сказать, что товар подорожает на 60 копеек, потому что весь процесс строится из кусочков и каждый из них требует денег. Автоматизировать все эти процессы дешевле, чем привлекать человеческий ресурс. Но пока многим предпринимателям сложно — они просто не желают разбираться с процессами и IT-разработками, а также в целом плохо информированы.

— С обелением рынка возвращается добросовестная конкуренция, — напомнил Сергей Ситкин. — У предприятий, которые работают открыто и «в белую», восстановится доступ к тому объему рынка, который раньше занимали «черные» производители. Например, у нас с апреля 2023 года в обязательную маркировку добавилось пиво, и здесь эффект уже виден. Российские пивоваренные предприятия в октябре, далеко не в самом «жарком» сезоне для пивоваренной продукции, произвели 63,2 миллиона декалитров, что на 20,8% больше относительно того же самого месяца предыдущего года.

— Цепочка не заканчивается на рознице, она заканчивается именно на потребителе — и давайте про него не забывать, — напомнила Зинаида Цветкова. — Он пока недостаточно информирован и не знает всех своих возможностей. Например, того, что в приложении «Честного Знака» много функций для потребителя — это и глобальная проверка наличия лекарства в аптеках на карте, и кнопка «Пожаловаться» на магазин, где нет маркировки. Через приложение потребитель может подать сигнал регулятору, который обязан отреагировать и отправить проверку. Со временем это приучит всех соблюдать правила.

Янина Тихонова-Гришина рассказала также о возникающей проблеме двойной маркировки. Яркий пример — ювелирная отрасль, где уже давно существует своя собственная система. Каждый легальный игрок отрасли обязан зарегистрироваться в Федеральной Пробирной палате, а каждое ювелирное изделие проходит через систему и отмечается клеймом.

— Кроме этого, в ювелирных магазинах у каждого изделия есть своя бирочка с уникальным УИН-кодом (это штрих-код, который считывается на кассу), — пояснила она. — Теперь, по новым правилам, ювелирам до 1 сентября нужно сделать физическую маркировку на каждом изделии — в том числе на 80 миллионах остатков. Это двойная маркировка и огромные трудозатраты — даже с мощностями федеральной Пробирной палаты на это нужно как минимум три года.

Алексей Кудрявцев считает, что маркировка не нужна ни производителю, ни поставщикам, ни потребителям. По его словам, белый рынок и отсутствие контрафакта и некачественных товаров — признак грамотно выстроенной системы на уровне государства.

— Что касается контрафакта, подделок и легализации, то для этого в государстве есть другие структуры, — пояснил он, — и смешно возлагать на плечи потребителей и бизнеса функции охоты за нелегальными производителями. Вряд ли в Чехии есть потребность в подобной маркировке пива, а в Париже — духов. У нас же в стране оборот нелегального алкоголя довольно большой, что показательно. И получается, что вывести сегмент из серого поля должны покупатели и бизнес.

Зинаида Цветкова отметила: пока есть где-то избыток регулирования, а где-то — его недостаток.

— Я бы хотела, чтобы под маркировку попадало больше критичных для жизни товаров, — добавила Зинаида Цветкова. — В первую очередь, речь о детских товарах и питании. Бизнес не всегда понимает логику маркировки — как выбирается товарная группа. Сейчас под ней не находится часть важных для жизни товаров, и их нет даже в «пилотах». И, напротив, по некоторым товарным группам неспециалистам может быть непонятно, зачем их маркировать в принципе.

— Когда стартовала маркировка, «классический» бизнес стал говорить, что ему неудобно, сложно, потому что надо вводить новых людей, учет и так далее, — напомнил Алексей Анкудинов. — Но хочу напомнить про маркетплейсы, которые уже на заре своего становления работали с поштучным учетом товаров. То есть в каком-то смысле для них маркировка — это добавление к тому учету, который отличается от классической розницы. Но они смирились и пошли на это. Государство нам всячески говорит, что проект будет доведен до ума. Но я считаю, что все же легальный бизнес не должен страдать, и это можно устроить только за счет неотвратимости наказания для тех, кто пренебрегает правилами. Мы не сможем системно работать с маркировкой, пока не будет реальных штрафов, — это позиция мелкой розницы. И последнее пожелание: я бы хотел, чтобы мы отказались от линейных штрих-кодов, а как потребитель — чтобы маркировка не влияла на цену.

— Мне кажется, число товарных позиций будет расширяться, — добавил Роман Медведев. — И главное пожелание в том, чтобы было больше информирования. Большой бизнес сам по себе к этому придет, как только об этом узнает, — у них достаточно большой штаб юристов и прочих людей, которые следят за законодательными новшествами. В среднем и малом бизнесе таких нет, и об изменениях они узнают позже. Это не позволяет им влиять на решения на стадии обсуждения и принятия.

— Самым главным результатом этой экспериментальной программы — а «Честный знак» все-таки экспериментальная программа, как я считаю, — должна быть прозрачность и легкость применения, — говорит Янина Тихонова-Гришина. — Я была на предприятиях и на производстве и, к сожалению, поняла, что разбираться во всем этом крайне нелегко. Бюрократическая машина должна работать оперативно и поворачиваться быстрее, чтобы бизнес понимал, как работают правила. А что касается прозрачности, я считаю: ни в коем случае нельзя все категории подводить под одни и те же правила. Маркировка нужна, но, по-моему, сейчас под нее попадает все-таки излишнее количество товаров.

— У нас есть товарные группы, которые не подлежат маркировке, а есть те, которым она необходима, — это все показали результаты экспериментов, — продолжил Игорь Визгин. — А правила для каждой товарной группы различаются, нет единых для всех. Разрешительный режим тоже разделен. Например, с 1 мая сети с более 50 торговыми объектами должны применять разрешительный режим для воды и молока. У малого и микробизнеса на это больше времени — до сентября. Мне бы хотелось увидеть со стороны бизнеса больше пластичности, готовности учиться новому. Как и для человека, за зоной дискомфорта здесь находится непосредственно зона роста.

— Маркировка — это не просто купить код и нанести его, — подытожил Сергей Ситкин. — Здесь история про легализацию оборота товаров, про здоровье граждан, и про то, чтобы белый рынок рос. И мы как оператор со своей большой командой владеем всеми нюансами по запуску различных товарных групп и готовы облегчить бизнесу вход в обязательную маркировку. У нас есть программы поддержки для приобретения оборудования и по быстрому оснащению предприятий — программа компенсации 50% стоимости и рассрочки на оборудование для маркировки, а также приложение для бизнеса и бесплатный сервис электронного документооборота.