Петербург в цирке не смеется. Как швейцарское шоу подстроилось под российские традиции (фото)

Обозреватель «Фонтанки» — о том, чем удивительна цирковая постановка Lunapark, которую до 10 октября будут показывать в Петербурге, и причем тут глобальные процессы

В переоборудованном «Люмьер-Холле» идут премьерные показы спектакля Lunapark в редком для Петербурга жанре — «новый цирк». Автор шоу, всемирно известный режиссер Даниэле Финци Паска, постановщик церемонии закрытия Олимпийских игр в Сочи, шоу Corteo и спектакля «Донка» для Чеховского фестиваля в итоге не смог приехать. Но спектакль поставили, несмотря на закрытые границы. «Фонтанка» оценила результат.

Шоу Lunapark — одно из последних среди постановок Даниэле Финци Паска. Он придумал его, когда грянул карантин. У труппы уже был арендован театр в Лугано, и, чтобы не потерять возможность выступать, режиссер перенес действие за кулисы, ограничив таким образом количество зрителей в зале и распределив их на нужном расстоянии. В итоге получилась 30-минутная прогулка для зрителей.

Идея привезти шоу на гастроли возникла у Елены Шубиной, редактора перевода книги Даниэле Финци Паска «Театр ласки» на русский язык, вместе с единомышленниками — продюсерами Наталией Цветковой и Марией Мельниковой. Однако при закрытых границах организовать их оказалось невозможно. Чтобы решить эту проблему, режиссер впервые в своей практике применил идею франшизы — передал право на постановку своей идеи, использование музыки, костюмов и визуальных решений русским исполнителям. И здесь начинается самое интересное: что осталось от идеи Финци Паска, что появилось новое?

Вместо атмосферы уютного, маленького закулисья возникает ощущение огромного пространства, благодаря переносу шоу в бывший газгольдер на обводном канале с потолками огромной высоты. Путь зрителей лежит через серию залов, сочиненных художником Андреем Пуниным на тему парка аттракционов — ключевого образа шоу. Вот комната для наблюдения за полетами на колесе обозрения, вот комната для любования облаками, вот силуэты летящих коней, вот пространство для игры света и цвета от дискотечных шаров… А в центре газгольдера — арена, на которой стоит старая машина на фоне потрясающих закатов и рассветов, а с потолка спускается «фирменная» установка Финци Паска для акробата, похожая на молекулу ДНК. Среди действующих лиц — одна актриса, одна акробатка и молчаливый водитель. Сюжет, на первый взгляд, не развивается, героиня просто развлекает бесконечным монологом своего спутника, чтобы он не заснул, а акробатка словно визуализирует колебания ее настроения.

Если внимательно вслушаться в монолог, то в длительности, в атмосфере долгого пути можно различить драматургию — героиня бежит от чего-то. Она словно качается на эмоциональных качелях от грусти до восторга, однако ситуация, в которой она оказалась, никак не меняется, словно мгновение остановилось. Совсем как во время первого карантина, когда человек оказался не властен что-то менять.

Все выглядит точь-в-точь в стиле «Донки» и La verita компании Даниэле Финци Паска. Однако внутри происходящего возникает любопытный эффект: для того, чтобы объяснить его, требуется сказать пару слов о жанре нового цирка в России и особенно в Петербурге. Это мало исследованная территория, несмотря на многочисленные гастроли современных цирков от Цирка дю Солей до Цирка «Семь пальцев», и на постоянной основе так работает только «Упсала-цирк». То, что режиссеры и актеры редко сталкиваются с подобными проектами, неудивительно: их находят в других сферах искусства — от пластического театра и театра художника до традиционного цирка, поэтому каждый учится новому. Цирковые перестают мыслить рамками одного номера и берут «долгое дыхание» на весь спектакль, учатся играть роль, а театральные — пробуют строить ткань спектакля с учетом трюков, на первый взгляд не обладающих особым смыслом и вызывающим довольно «низкие» эмоции страха и удивления.

В шоу Lunapark исполнителем задумок Даниэле Финци Паска пригласили стать Марию Романову. Она училась у одного из лучших мастеров психологического театра — Григория Козлова, ныне возглавляющего театр «Мастерская». Важно отметить, что продюсерам шоу и режиссеру удалось собрать довольно сильную команду на акробатическую часть, выявив не самых известных, но при этом очень талантливых исполнительниц из сферы акробатики и пластического театра. С драматической частью вопрос тоже решен хорошо — в составе одни из лучших молодых актрис города.

Итак, «конструктор» нового цирка попал в руки театральному режиссеру, мастеру выстроить психологический рисунок роли актера. В итоге получилось, что у театральной актрисы и акробатки разный способ существования, в отличие от того, что было в шоу Даниэле Финци Паска. Если у него монологи актеров решаются в клоунском ключе, то здесь есть довольно сильный крен в сторону психологического театра, проживания роли. Трюки, исполняемые акробаткой, сильно контрастируют с таким решением. Зрители, с одной стороны, испытывают простые эмоции страха и удивления, видя сложные трюки, с другой стороны, пытаются вслушаться в смысл звучащего монолога драматической актрисы. Таким образом, две эти линии вступают в конфликт в борьбе за внимание, и жанр все-таки тяготеет к театру больше, чем к цирку, — трюки и их эффекты здесь словно оставлены на обочине. Однако это не делает шоу лучше или хуже, оно просто другое.

Среди многих театральных экспериментов времен карантина этот опыт стоит, безусловно, особняком: адаптировать цирковой спектакль к реалиям Петербурга, где традиция нового цирка не развита, очень непросто, но результат того стоит.

Софья Козич, специально для «Фонтанки.ру»