«Я рад, что это произошло».

Журналиста Ивана Голунова, которого полиция видит наркодилером, готовы защищать и адвокаты из Чечни, и юристы криминальных авторитетов, и даже представители Кремля.

Адвокатское сообщество по-разному смотрит на перспективы реформы правоприменения антинаркотических статей. Схожую с журналистской солидарность они проявляют только в том, что дело Голунова может стать катализатором перемен. Для этого нужны три составляющие: признание фальсификации, реакция общества и воля власти. В оборонительном штабе Ивана Голунова произошла замена. На четвертый день юристов из «Агоры» меняет команда Сергея Бадамшина, того самого, кто защищал несостоявшуюся террористку Варвару Караулову. К 10 июня дело Ивана Голунова достигло такого накала, что именитых адвокатов можно выстраивать в очередь.

Сергей Бадамшин, адвокат:

«Каждое дело, которым я занимаюсь, интересное, важное и сложное. Это в том числе. У меня нет простых проходных дел. Я очень надеюсь, что дело Ивана Голунова имеет большие перспективы с точки зрения пересмотра соответствующей практики правоохранительных органов. Очень хотелось бы пересмотра их практики. Буду делать со своей стороны всё возможное, в том числе и для этого. Эту уверенность даёт совокупность и реакции людей на это дело, и реакции властей. Тот факт, что Иван под домашним арестом, а не в СИЗО, говорит о позитивном тренде в этом деле. Но дальше загадывать пока очень рано».

Генри Резник, президент Адвокатской палаты Москвы:

«Интересно ли мне это дело? Мне уже 81 год. Заинтересовать меня довольно сложно. Можете посмотреть мою практику. Однозначно, меня заинтересовало бы, если бы ко мне обратился вдруг за защитой сам Господь Бог. А что касается дела Голунова, то я не могу комментировать дело, в котором я не принимаю участия. Это непрофессионально. Что касается резонанса этого дела, то, действительно, он заметен. Но изменить практику рассмотрения дела по какой-либо конкретной статье может только позиция вышестоящей судебной инстанции и повышение стандарта доказанности по такого рода делам. Сейчас пока можно обрадоваться только практическому единству профессионального сообщества, которое вступилось за коллегу. Такое же единство мы наблюдали ранее в профессиональном медицинском сообществе по делу Елены Мисюриной. Хотелось бы такого же единства среди адвокатов по делам, когда привлекают их коллег».

Александр Гофштейн, адвокатское бюро «Падва и партнёры»:

«Говорить, что это дело изменит практику, преждевременно. Ни одно уголовное дело, чем бы оно ни закончилось, не в состоянии изменить практику. А вот череда дел может. Наркотики сегодня подбрасывают сплошь и рядом. Наказаны за это единицы. Поэтому и есть убеждённость полицейских в неприкасаемости, что развязывает им руки. Но если дело станет прологом к последовательному выкорчёвыванию из практики, распространившейся по всей стране, тогда и обсудим роль дела Голунова. Корректировка этой практики – в полномочиях следственных органов. Если в ходе суда станет установлено, что сотрудник совершил правонарушение, то следственные органы будут обязаны возбуждать соответствующее уголовное дело».

Михаил Барщевский, полномочный представитель правительства РФ в Конституционном и Верховном судах:

«Если бы я был действующим адвокатом, я бы стал защищать Ивана, бесспорно. Самое интересное в этом деле, что, судя по сообщениям СМИ, оперативники настолько считают себя безнаказанными, что могут не позвонить адвокату в течение четырнадцати часов, могут себе позволить предоставить сфальсифицированные доказательства, если верить СМИ. И если это правда, то это то, что называется термином «беспредел». Совершеннейший беспредел. То, что это происходит в Москве, а не глубоко-глубоко в тайге, в общем-то пугает.

Как это скажется на практике, мы увидим позже. И дело не в том, по какой статье обвиняют Голунова. В России есть реальная проблема с наркотиками. И заключённых по этим статьям даже больше, чем четверть от общего числа. Наркотики требуют того, чтобы за ними охотились очень жёстко. Однако это дело может привести к изменению подконтрольности со стороны следственных органов. И я не про ФСБ. Не надо на них всё вешать, тем более что и в ФСБ бывают проколы. Реже, меньше, но бывают. На мой взгляд, сейчас назревает вопрос об усилении надзорной функции прокуратуры. Я абсолютно согласен с недавно прозвучавшим предложением генпрокурора Юрия Чайки о создании института следственных судей как противовеса нарушениям закона со стороны следствия и оперативников».

Анатолий Кучерена, глава Общественного совета при МВД РФ:

«Безусловно, мне как адвокату всегда интересны сложные дела. И в данном случае я как председатель общественного совета при МВД РФ сделал заявление, что мной и моими коллегами это дело взято на личный контроль. Мы ждём сегодня-завтра результатов служебной проверки от ГУ МВД по Москве. Внимание, которое приковано к этому делу, требует тщательной проверки всех действий во время возбуждения дела, задержания и так далее.

Я лично общался с руководителем Западного отдела МВД по Москве, где было возбуждено дело. Он меня уверяет, что они сделали всё по закону и безупречно. Ждём результатов этой проверки. Но и результатов прокурорской проверки. Очень важны выводы со стороны контролирующих органов.

Вопросов, действительно, возникает очень много по этому делу. У меня как у юриста главный вопрос, который сейчас возникает, – имел ли место факт по хранению и сбыту наркотиков. Это самый важный вопрос. Это дело подсказывает, что пора посмотреть правоприменение по статье 228 (незаконный оборот наркотиков). Посмотреть на те обстоятельства, при которых возбуждаются такие уголовные дела. Как осуществляются задержания фигурантов таких дел. Ведь всё это находится вне наших глаз. Вероятно, здесь нужно увеличивать роль генеральной прокуратуры как органа, осуществляющего надзор за МВД. Думаю, что в любом случае правоприменение после этого дела, конечно, изменится. И первый шаг должны тут сделать те, кто работают в поле. Хочется верить, что надзорные органы им на это укажут».

Анна Ставицкая, Московская коллегия адвокатов «Липцер, Ставицкая и партнеры»:

«Это дело сейчас интересно всем. Интересно выиграть дело, когда человек не виноват. Я слежу за делом в СМИ. И для меня, по информации из СМИ, очевидно, что ему наркотики подбросили. Реакция общества на это дело беспрецедентная. Возможно, нечто похожее было по делу «Седьмой студии». Если бы у нас по каждому такому делу писали журналисты так много, как сейчас, описывали больше того, что у нас творится сегодня в судах, то, возможно, дела Ивана Голунова просто бы не было. Но он задержан. Он журналист. Стало понятно, что журналистское сообщество очень мощное. Даже эта капля в море того, что в России называется журналистикой, эти представители немногочисленных независимых СМИ сделали очень много. Человеку, которого ведут по делу о сбыте наркотиков, избрали меру пресечения – домашний арест. Такого не бывает. Это сложно понять нормальному человеку, почему невиновному вообще нужно радоваться, что он попал под домашний арест, а не в СИЗО. Но в нашем правосудии, где невиновный может легко сесть на 20 лет, приходится радоваться и такому.

Дело Голунова может изменить эту практику, если общественный напор не будет ослабевать. Но у нас это всё, как шагреневая кожа. В ЕСПЧ накоплена очень большая практика по делам из России, связанным с наркотиками, где Европейский суд говорит о невозможности провокации. Верховный суд принимал постановление пленума, где также указывал на невозможность провокации. Но, несмотря на всё это, провокации сплошь и рядом. Наркотики либо подбрасываются, либо создаются ситуации, когда человека фактически вынуждают совершать активные действия, которые следствие считает преступными. Мне бы очень хотелось, чтобы то, что произошло сейчас, повлияло на эту практику. Но это только мечты. Залог её реализации – более плотная совместная и последовательная работа адвокатов и журналистов».

Мурад Мусаев, адвокат потерпевших по делу полковника Буданова, обвиняемых по делу Анны Политковской:

«Извиняюсь за цинизм, но в этом смысле я рад, что с Голуновым произошло то, что произошло. Это поможет обратить внимание общества на проблему. Парню повезло, что в вашем журналистском сообществе солидарность – не пустой звук. Только поэтому, только благодаря вашему брату столько шума по этому делу. Если бы не эта солидарность, парень точно был бы под стражей. Через полгода он бы получил 7–8 лет лишения минимум. Таких примеров очень много. У нас есть несколько дел, где нам удавалось не просто отстоять невиновность, но удавалось доказать, что наркотики подброшены. Только тогда с барского плеча люди получали условные сроки. Но никогда не оправдываются фигуранты таких дел. Надеюсь, что это дело послужит поводом для пресечения порочной практики подброса наркотиков.

Но для этого нужна политическая воля сверху. И политика в чистом виде, и уголовно-процессуальная политика государства. Кто-то на самом верху должен психануть, ударить кулаком по столу. Очень важно, чтобы это не было одномоментным праведным гневом, после чего через месяц наши правоприменители снова начнут подбрасывать наркотики. Нужна система мер на законодательном уровне, на уровне образования новых сотрудников МВД и ФСБ. Мы не избалованы такими громкими прецедентами. Даже отдельное дело нам дарит надежду, что, может быть, теперь перестанут. Но ожидать много от нашего государства мы не приучены».

Илья Новиков, адвокат украинской лётчицы Надежды Савченко и участника «керченского инцидента» Романа Мокряка:

«Ситуация, когда удаётся вытащить человека под домашний арест, когда уже было анонсировано его заключение под стражу в СИЗО, уникальная. Я не припомню таких случаев. Были дела, которые заканчивались оправданиями, были дела, которые возвращались в прокуратуру и тихо сдыхали на стадии расследования. Но вот так вот, чтобы на старте МВД пошло ва-банк с требованием ареста и получило оплеуху, это что-то из ряда вон.

Это говорит о многом. Во-первых, о цеховой солидарности. Во-вторых, далеко не всегда все сразу верят, когда человек заявляет, что ему подбросили наркотики. А в этом случае столько скандальных деталей и абсурда, что Ивану поверили все. Это, конечно, говорит и о репутации полиции.

Ситуация изменится, только когда поменяется отношение судей. Если судьи начнут массово заворачивать ту макулатуру, на основании которой людей пытаются отправлять в СИЗО, и отказывать следствию, то перемены возможны. И это не фантастика. Нужна установка в областные суды сверху: «Отменяйте». Если такая установка есть, то всё это можно прекратить в течение полугода. Но сейчас проблемы с 228-й статьей в том, что судьи считают, что работать в спайке со следствием – это норма. Если эту спайку разбить, а это легко, это просто зависит от начальства, вы увидите, что не нужно никаких уличных протестов. Всё само собой наладится».

Николай Нелюбин,
специально для «Фонтанки.ру»

© Фонтанка.Ру