Три вывода о крушении Ту-154: бардак, липа, взрыв

Причиной крушения Ту-154 Минобороны назвало ошибку пилота. В документах, опубликованных в Сети, можно рассмотреть другие версии: бардак в лётной части, а то и взрыв на борту.

Поздно вечером в среду, 31 мая, Министерство обороны объявило о завершении расследования авиакатастрофы ТУ-154, не долетевшего в Сирию в декабре прошлого года. Тогда, напомним, погибли 92 человека: артисты ансамбля имени Александрова, доктор Лиза, глава управления культуры Минобороны Антон Губанков, военные чиновники. Теперь назван виновник – это погибший пилот. Однако более полные итоги расследования были преданы огласке не с подачи министерства, а днём раньше. Блогер под ником Podpolkovnikvvs выложил в ЖЖ сканы отчёта комиссии, выяснявшей причины трагедии. Когда министерство рассказало о своей версии и формулировки совпали с фразами из «утечки», стало понятно, что «утекла» не фальшивка. И что министерство сказало далеко не всё, что должно было сказать.

Из опубликованного в Сети отчёта следует, что к аварии привела усталость экипажа. Накопилась эта усталость из-за чудовищных нарушений в воинской части. «Бардак», – коротко оценил это лётчик-испытатель Магомед Толбоев, прочитав бумаги. Авиаконструктор Марк Солонин проверил отчёт комиссии с калькулятором и нашёл ещё более интересные подробности.

Версия первая: бардак

Ещё неделю назад министр обороны Сергей Шойгу в Совете Федерации объявил, что причина крушения самолёта будет известна вот-вот, осталось только уточнить детали. «Есть на 99% уверенность, что мы имеем уже версию причин этой катастрофы, – сказал он (цитата по РИА Новости). – Я думаю, что мы в ближайшее время, наверное, получим последние данные и озвучим окончательную версию».

К этому времени заключение комиссии по расследованию крушения уже три недели как было готово. Оно датировано 4 мая 2017 года, в этот день его направили начальнику службы безопасности полётов генерал-лейтенанту Байнетову. Бумага имеет пометку «ДСП» – «для служебного пользования». Неизвестно, какую «официальную версию» планировал «озвучить» Шойгу и когда он собирался это сделать, если бы не утечка.

Как сказано в документе, самолёт Ту-154Б-2 с бортовым номером RA-85572 вылетел с подмосковного аэродрома Чкаловский без двадцати два ночи 25 декабря. Через два часа он совершил «техническую посадку на аэродроме в Сочи» для «дозаправки топливом». При этом «посадка и высадка пассажиров не производилась, загрузка ВС не осуществлялась».

Благополучно дозаправившись, самолёт готовился взять курс на сирийскую Латакию, чтобы артисты ансамбля имени Александрова дали концерт для российских военных, а доктор Лиза вручила гуманитарный груз. Это была официальная цель полёта. Но едва борт встал на взлётно-посадочную полосу, возникла, как сказано в отчёте, «особая ситуация».

Командир воздушного судна (КВС) вдруг стал «испытывать затруднения в определении своего местоположения на территории аэродрома». На седьмой секунде разбега он «эмоционально начал запрашивать экипаж о курсе взлёта». Дальше «ведение неустановленного радиообмена с применением ненормативной лексики и нарастанием эмоционального напряжения в экипаже… привело к упущению КВС контроля значимых параметров взлёта, отвлечению членов экипажа от выполнение ими функциональных обязанностей».

В отчёте подробно описаны действия лётчика в течение 70 секунд полёта. Штурман кричал «Ух, ё-моё!..», на табло горело «Опасно, земля», самолёт накренился – и зажглась надпись об этом, все члены экипажа «информировали КВС» о проблеме, сирена выла об опасном сближении с землёй. Но пилот предпринимал действия, которые в отчёте названы неадекватными «изменению параметров полёта». Последние слова, звучащие в записи «чёрного ящика», – «Командир, мы падаем!». Самолёт разбился о воду.

– Командир проделывал абсолютно хаотичные движения, не представляя себе поведение самолёта, – так охарактеризовал описанные в документе действия пилота лётчик-испытатель, герой России Магомед Толбоев. – Он полностью потерял контроль над самолётом. Делал всё невпопад, не в ту сторону, непонятно, на какие сигналы реагировал. И с каждым движением он усугублял положение. Видимо, никто в экипаже не мог ничего изменить. Это называется несогласованностью в экипаже. Это не сработавшийся экипаж. То есть полная потеря контроля со стороны командира и над самолётом, и над экипажем.

Именно такой вывод о причинах крушения делает и комиссия: «нарушение пространственной ориентировки (ситуационной осведомлённости) командира воздушного судна, приведшее к его ошибочным действиям». Минобороны цитирует эту часть заключения, но молчит о продолжении. В числе причин такого состояния пилота комиссия называет «чрезмерное нервно-психическое напряжение, обусловленное сочетанием ряда ситуационных профессионально-психологических стрессовых факторов на фоне естественного эмоционально-физиологического утомления». И дальше перечислено то, из-за чего майор ВВС Волков, подполковник Петухов, капитан Мамонов, майор Трегубов, старший лейтенант Парикмахеров и старший сержант Сушков могли оказаться под влиянием стресса и в состоянии такого утомления.

Документ утёк в Сеть не весь. Но даже в той части, что оказалась доступна, список всевозможных нарушений в воинской части, из которой был набран экипаж, занимает две страницы. Экипаж не проходил предварительную подготовку. О задачах на предстоящий полёт командиру, майору Волкову, никто не сообщал. Подготовки на тренажёрах тоже не было. И это касалось не только последнего рейса. «Майор Волков неоднократно выполнял полёты и перелёты без предварительной подготовки и контроля готовности к ним», – констатирует комиссия и указывает пять подобных случаев. Медобследование командира на аэродроме было проведено больше чем за два часа до вылета.

Магомед Толбоев, как уже было сказано, заметил, что экипаж был не сработавшийся. Но он и не мог сработаться, потому что был собран, как сказано в отчёте, «из разных авиационных эскадрилий». Штурман не имел допуска к международным рейсам. И, может быть, вообще в последний момент узнал, куда предстоит лететь, потому что для него «контрольный полёт спланирован не был». О предстоящем изменении маршрута, то есть, видимо, о дозаправке в Сочи, экипаж заранее извещён тоже не был.

Всё это, согласен с комиссией Магомед Толбоев, стало тем самым «сочетанием стрессовых факторов». В итоге это привело к тому, что самолётом управлял не сработавшийся экипаж, состоявший из смертельно уставших людей. Способных от усталости действительно потерять «пространственную ориентировку».

– В этой войсковой части был полный бардак, – говорит Толбоев. – И здесь всё понятно: экипаж был просто уставший. Уставший и бесконтрольный. За организацию полётов отвечают командир эскадрильи, командир звена, командир полка, базы – и так далее. И все эти лица допустили преступную халатность, допустив к полёту уставший экипаж.

Другое дело, добавляет лётчик, что за сам полёт полную ответственность несёт командир воздушного судна, и если Волков чувствовал, что от усталости не способен сесть за штурвал, он должен был отказаться. Но Волков носил всего лишь майорские погоны. Если ему дал приказ старший по званию, отказаться он не мог.

– Из-за точно таких обстоятельств погиб в 2010 году польский самолёт, – добавляет Магомед Толбоев.

Напомним, что в июле 2011 года Минобороны Польши обнародовало итоги работы комиссии, которая расследовала крушение Ту-154 президента Качиньского в апреле 2010 года. Выяснилось, что уровень подготовки пилотов в польском элитном спецполку «угрожал безопасности» первых лиц. Лётчики были перегружены заданиями и не успевали отдыхать, опытные пилоты увольнялись, подготовка новых велась кое-как, экипажей не хватало, их сколачивали из разных эскадрилий, на международные рейсы ставили тех, у кого не было нужного допуска. Командир руководил экипажем впервые в жизни, до этого летал вторым пилотом. Психологически он привык не принимать решения, а подчиняться. Погодные условия в Смоленске, где ему предстояло посадить президентский борт, были такие, что несколько самолётов ушли на другие аэродромы. То же самое пытался сделать и этот молодой командир. Но в кабину к нему пришёл генерал польских ВВС и передал приказание президента Качиньского: мы опаздываем, поэтому ты садишься в Смоленске. Погибли 96 человек, в том числе сам президент, его супруга и большая часть верхушки государства.

Катастрофа в Сочи, как она описана в отчёте российской комиссии, с пугающей точностью повторяет крушение польского борта.

– Только цифры, которые нам показали в этом отчёте, не выдерживают критики, – добавляет инженер-авиаконструктор, историк, публицист Марк Солонин.

Версия вторая: липа

Ещё более странными он находит цифры, касающиеся параметров полёта. Они занимают полторы страницы в документе, но противоречат, считает он, и друг другу, и существующим версиям крушения, и законам физики. И они не объясняют главного: отчего при падении самолёта в воду тела пассажиров разорвало на сотни фрагментов.

– Я просто взял карандаш и калькулятор и обнаружил много интересного, – говорит Солонин.

Самолёт столкнулся с водой, как сказано в опубликованном документе, на 73-й секунде с начала движения или на 39-й после отрыва от земли. На этот момент указан угол тангажа минус 4 градуса.

– Тангаж, если попроще сказать, показывает, поднят нос самолёта кверху или опущен книзу, – объясняет Солонин. – Минус четыре градуса – это настолько маленький тангаж, что со стороны вам бы показалось, что самолёт летит почти горизонтально. То есть самолёт очень полого, буквально по касательной притёрся к водной поверхности. Это похоже не на падение, а на посадку на воду. Авиации известны десятки случаев посадки на воду. Во многих из них люди оставались живы. И уж точно при посадке на воду тела не превращались в сотни фрагментов, как в этом случае.

Следующий параметр, на который обращает внимание Марк Солонин, – вертикальная скорость (скорость падения): 30 метров в секунду.

– Это 108 километров в час, – объясняет он. – Если автомашина на такой скорости врезается в бетонную стену, люди, конечно, гибнут, но о «фрагментах тел» речи не идёт. Исключительно прочный самолёт – это не жестянка современного автомобиля, а вода – не бетонная стена. В 2009 году был такой случай: самолёт AirFrance рухнул в океан, сам он разрушился, но тела людей доставали из воды вполне пригодными для опознания. А он входил в воду с углом тангажа 30 градусов, то есть конкретно пикировал. Причём падал с высоты 11 километров и с водой столкнулся на вертикальной скорости 200 километров в час.

Третья странность – это указанная в документе точка, в которой самолёт столкнулся с водой: на удалении 2760 метров от конца взлётно-посадочной полосы.

– А весь полёт, судя по документу, после отрыва от земли продолжался 39 секунд, – продолжает Солонин. – Производим простые арифметические действия и получаем, что средняя скорость полёта была 255 километров в час. Это абсолютно не похоже на правду. В этом же документе указано, что взлетел он на скорости 300 км/час, и упал в воду со скоростью 540 километров в час. Это значит, что он должен был к моменту падения пролететь гораздо большее расстояние и упасть совсем в другой точке. Или полет продолжался дольше 39 секунд, самолёт успел удалиться от берега, развернуться и приблизиться к берегу. Такая траектория была обнародована сразу после катастрофы.

Ещё одна цепочка арифметических действий основана на данных о скорости самолёта на разных секундах движения. И можно увидеть: до определённого момента ускорение, с которым разгонялся самолёт, уменьшалось в полном соответствии с законами физики. Но за 10 секунд до конца картина в отчёте резко меняется.

– Загадочным образом с 63-й секунды по 73-ю скорость выросла резко, а в последние 3 секунды ускорение было просто фантастическим, – продолжает Марк Солонин. – Чтобы не утомлять вас расчётами, скажу, что такой энергичный темп разгона может быть у истребителя четвёртого поколения в конфигурации воздушного боя. МИГ-29 так разгоняться может, но Ту-154 – никогда.

Вскоре после крушения в прессе появились якобы расшифровки «чёрных ящиков», где на последних секундах полёта слышен крик: «Закрылки!». Потом ещё долго муссировалась тема, что командир перепутал и убрал закрылки вместо шасси. Но по цифрам в отчёте, замечает Солонин, получается, что с закрылками и шасси всё было в порядке.

– Но ведь есть масса фотографий, и на них видно, что шасси просто механически изорвано в клочья, – напоминает инженер. – То есть по фотографиям видно, что самолёт встретился с водной поверхностью, когда шасси были выпущены. Если же смотреть на цифры в документе, то совершенно непонятно, как произошли эти разрушения.

Если просуммировать результаты анализа всех данных, как они представлены в отчёте, получается, по словам Солонина, фантастическая картина.

– Экипаж нормально взлетел, убрал шасси, убрал закрылки, – переводит он язык цифр. – Потом командир сошёл с ума, начал совершать непонятные действия, совершал их 10 секунд, при этом у него горело табло и выла сигнализация, но он вогнал самолёт в воду.

Хотя ведь даже такой эпизод, добавляет Солонин, в истории авиации был: в 1982 году японский лётчик в припадке безумия на скорости 240 километров в час направил самолёт в воду.

– На борту было 174 человека, – говорит Солонин. – Из них 150 человек остались живы.

Таким образом, повторяет он, опубликованный отчёт никак не объясняет превращение тел 92 человек в сотни фрагментов.

– На 99 процентов у меня сложилось ощущение, что эти цифры – фальшивка, – считает Солонин. – Здесь или добавлено большое количество вранья, или убрано большое количество правды.

Версия третья: взрыв

Такое разрушение человеческих тел могло бы объясняться взрывом, но взрыва в воздухе, как известно, не было.

– Причина, по которой самолёт упал, для меня так и осталась непонятной, – говорит Марк Солонин. – Но вот после падения, а может быть – вследствие падения мог произойти взрыв. Возможно, что-то сдетонировало в том самом грузовом отсеке, где якобы лежало всего 150 килограммов груза. Что-то такое, что могло лежать там помимо 150 килограммов груза.

Повторим, что самолёт летел в воюющую Сирию с артистами и гуманитарной помощью на борту. В некоторых источниках, впрочем, упоминалось какое-то «оборудование военного характера».

– Версия о взрыве после падения косвенно подтверждается следами пожара на некоторых фрагментах и выгнутыми деталями пола грузового отсека, – добавляет Марк Солонин. – Вероятно, самолёт уже находился под водой. Фюзеляж был со всех сторон сжат тысячами тонн воды, которые держали стенки корпуса. В таких условиях эффект взрыва внутри замкнутого объема мог оказаться особенно сильным, и вот такой силы было бы достаточно, чтобы разрушить мягкие человеческие тела.

Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру