4 года без Сорочинского

Резонансные процессы, превращающие топ-менеджеров и чиновников в подсудимых, тем чаще заканчиваются гуманными приговорами, чем более крупные суммы звучат в новостях. Последнее решение по делу о пропаже денег «Ленэнерго» заставило «Фонтанку» задуматься над процессуальной тенденцией.

Московский райсуд 10 мая поставил точку в деле об исчезновении более 13 млрд рублей «Ленэнерго» в банке «Таврический». Бывшего главу компании Андрея Сорочинского приговорили к 4 годам колонии общего режима – что, пожалуй, впервые для главы петербургской госкомпании-монополиста такого уровня. Его заместителя по финансам Дениса Слепова приговорили к трем годам лишения свободы. Оба, как решил суд, злоупотребили должностными полномочиями, разместили в банке несвободные деньги и пролонгировали договор с «Таврическим» тогда, когда деньги нужно было вызволять оттуда в экстренном режиме. Все это повлекло за собой невозможность своевременного исполнения обязательств перед другими контрагентами «Ленэнерго» и последующую санацию.

Апелляционную жалобу адвокат Сорочинского Никита Филатов начал писать еще во время оглашения приговора. Его, кстати, зачитывали почти 7 часов. Защитники Слепова отставать от коллеги не намерены и тоже в ближайшее время обжалуют приговор. Сорочинский со Слеповым, находившиеся под подпиской, были явно не готовы к такому решению суда. Возможно, надеялись на штраф. Однако, с учетом того, что и следствие, и судья называли последствия действий фигурантов тяжкими, решение вполне могло быть суровее. Относительно гуманный приговор по делу «Ленэнерго» напомнил «Фонтанке» о существовании любопытной тенденции – чем гуще краски и выше чин, тем ниже сроки.

Петербург все еще помнит прогремевшее на всю страну «трубное дело». Чиновники Смольного, выполняя госзаказ, уложили 600 км бэушных труб вместо новых. Полиция насчитала 3 млрд рублей ущерба региональному бюджету, с чем и попала в федеральные новости. Сидя у обледенелых батарей, неравнодушные ждали, когда же уже полетят головы. Дело в том, что пристальное внимание правоохранителей к энергетикам совпало с бесконечной чередой трубных прорывов. После шквала обысков в комитете по энергетике был задержан глава ведомства Олег Тришкин. Компанию ему составили руководитель Управления заказчика комитета Константин Мосин, директор компании «Петроком» Алексей Муравьев и собственник фирмы Андрей Кадкин. Позже на скамье подсудимых оказались еще четверо их подчиненных.

Злоупотребляя полномочиями и получая взятки при выполнении госзаказа, экс-директор Военно-морского музея Андрей Лялин чуть не сорвал долгожданное новоселье ЦВММ на площади Труда. Расписываясь в контракте, заключенном чуть ли не с самым серьезным ведомством РФ – Минобороны, – Лялин обещал в один год уложить переезд музея из здания Биржи и все сопутствующие работы для его торжественного открытия. Вместе с Лялиным свою подпись в госконтракте на 986 млн рублей ставил и директор компании «НЕВИСС-Комплекс» Александр Швирикасов. Он станет вторым и, кстати, по сравнению с Лялиным, более сговорчивым фигурантом уголовного дела. Следствие считает, что оба изначально понимали, что в установленные сроки музей не перевезти, поэтому экс-директор ЦВММ предложил Швирикасову схему: ты отдаёшь мне 10% всех сумм, которые получишь от Министерства обороны, а я позабочусь об оформлении документов таким образом, будто ты сделал всё, что должен. Следствие утверждает: Швирикасов вынужден был пообещать Лялину выплатить ему наличными 98,6 миллиона рублей. «Я пришёл в ужас, когда узнал, как всё было на самом деле», – гремел в суде статс-секретарь Минобороны Николай Панков, оторванный от работы и затребованный в Петербург для допроса по делу о музее. Лялин нервно улыбался. Швирикасов пил валидол. Краски сгущались. Приговор ждали самый суровый – 15 лет тюрьмы.

Отца Восточно-европейской финансовой корпорации (ВЕФК) Александра Гительсона по делу о мошенничестве в особо крупном размере искали почти три года и нашли в Австрии. Задерживали банкира в его уютном домике, спрятанном в горной местности Мостфиртеля. После долгожданной следователями экстрадиции в Петербург Гительсон наконец встретился с теми, кому нанес глубокую финансовую обиду – представителями правительства Ленобласти. Будучи создателем корпорации, стоявшей в 2008 году в банковской сфере в российских топах, Гительсон расположил к себе чиновников 47-го региона. Так 11 млрд правительственных денег оказались на депозитных счетах Инкасбанка, входившего в состав ВЕФКа. Когда в стране начался кризис, а у подконтрольных ВЕФКу банков – проблемы, Гительсон пропал, а вместе с ним, по версии следствия, исчезли почти 2 млрд рублей из областного депозита. Международный розыск, растянутый и экономически сложный судебный процесс, а также участие в деле чиновников в совокупности не сулили Гительсону ничего хорошего.

Тень отца-Гительсона пала и на финансового вице-губернатора Ленобласти Александра Яковлева. Он, по изначальной версии следователей, лично распорядился разместить в Инкасбанке бюджетные деньги со значительным превышением плана. Когда деньги и банкир исчезли, Яковлева обвинили в халатности. Экс-чиновник, уверяли правоохранители, создал все условия для того, чтобы Гительсон причинил бюджету серьезный ущерб. Карьерный рост для Яковлева на этом закончился. Покинув свой пост, он начал готовиться к серьезному судебному разбирательству – на тот момент, за отсутствием основных фигурантов, Яковлев оставался крайним.

За взятку в 40 млн рублей и оскверненную честь мундира на скамье подсудимых оказался главный ревизор ГУ МВД Алексей Серединин. За указанную сумму бывший начальник контрольно-ревизионного управления обещал торговому дому «Лаверна» общее покровительство. Владелец фирмы не смог вернуть нескольким банкам кредиты и опасался судебного преследования с их стороны. Серединин обещал не давать ход заявлениям кредиторов, которые могли обратиться в налоговое управление ведомства. «Чувствую себя экономическим маньяком», – смеялся Серединин в суде, до последнего отрицая свою вину.

Судебная практика в последнее время демонстрирует необычную тенденция – чем жестче обвинение и финансовый ущерб и громче первые новости, тем меньше сроки отбывания наказаний. Про Сорочинского мы уже рассказали. "Трубное дело", сдувшееся с 3 млрд рублей до 53 млн, развалилось – все фигуранты получили по 3 и 4 года условно. С экс-главы комитета по энергетики Тришкина вообще были сняты обвинения.

За обманутое доверие чиновников Ленобласти и ущерб, нанесенный региональному бюджету, Александр Гительсон получил три года лишения свободы и 500 тысяч рублей штрафа. Дело в отношении бывшего финансового вице-губернатора области Яковлева вообще до суда не дошло – его прекратили в связи с истечением срока давности.

Как только в первых новостях звучат суммы меньше 100 миллионов, растут сроки.

За взятку, которую в СМИ называли «рекордной» для правоохранителя (Захарченко с соратниками еще не задали новую планку), бывший ревизор Серединин получил 6 лет колонии. Вполне возможно, свою роль сыграло то, что под занавес судебного процесса фигурант все-таки признал свою вину.

Бывший директор Военно-морского музея Лялин, несмотря на суровый процесс и конфликт с Министерством обороны, "отделался" 9 годами лишения свободы. Швирикасов отправился в колонию на три года.

Тем временем уже который год тянется уголовное дело в отношении замначальника исправительной колонии №8 Романа Рашаяна. Его обвинили во взятке за выращивание в колонии укропа и петрушки. По версии следствия, взятку в размере 60 тысяч рублей подполковник УФСИН получил от коммерсанта, с которым у учреждения был заключен договор о сотрудничестве. Бизнесмену было поставлено условие: «Плати, или осужденных не выведут на работы, а продукцию не доставят на объект». Несмотря на то, что подполковник сразу же заявил о полной готовности сотрудничать с СК, эксперты уверены – вот у Рашаяна есть все предпосылки отправиться в колонию в качестве осужденного на шесть лет – по верхнему пределу статьи кодекса.

Борис Александров, "Фонтанка.ру"