Этот день они приближали как могли (фото)

«Водитель Петербурга» вместе со всей страной вспоминает Великую Отечественную войну и людей, которые воевали и трудились, надеясь на победу и приближая её. Почему водителям на Дороге Жизни нельзя было закрывать двери, как молоденькие регулировщицы в блокадном Ленинграде добирались до работы и может ли светофор работать без электричества? Об этом и многом другом рассказала куратор Музея ГАИ в Санкт-Петербурге Лариса Босоногова.

«Водитель Петербурга» вместе со всей страной вспоминает Великую Отечественную войну и людей, которые воевали и трудились, надеясь на победу и приближая её. В нашем городе, Ленинграде, было тяжело по-особенному. Все мы знаем слово «блокада», но мало кто представляет себе, как девчонки-регулировщики стояли на перекрестках во время бомбежек и что при этом чувствовали. Живы ли еще водители, увозившие ленинградцев по ладожскому льду, и помогавшие им милиционеры? Если и да, то совсем немногие. Сегодня мы думаем о вас, дорогие наши деды и бабушки, и говорим: «Спасибо!»

Почему водителям на Дороге Жизни нельзя было закрывать двери, как молоденькие регулировщицы добирались до работы и может ли светофор работать без электричества? Об этом и многом другом «Водителю Петербурга» рассказала куратор Музея ГАИ в Санкт-Петербурге Лариса Босоногова.

Когда началась война, всё, что было связано с движением в Ленинграде, организовывали начальник ОРУД (отдела регулирования уличного движения) Александр Иванович Кудряшов и начальник Госавтоинспекции Юрий Абрамович Гольденберг. Глава областной ГАИ Ефим Антонович Дмитриев руководил организацией движения на Ладожской трассе.

Первый был «отец родной» для всех регулировщиков в городе. Второй, по сути, занимался технической частью: ему нужно было в короткие сроки мобилизовать все автотранспортные предприятия города и личный транспорт населения для нужд фронта и эвакуации, наладить ремонт и светомаскировку машин, организовать движение, обеспечить подготовку водителей и т. д.

Когда же блокадный город оказался обесточен, в ГАИ под его руководством было разработано ноу-хау: переносные светофоры на аккумуляторах. Это был ящик с вращающейся стойкой, увенчанной двумя зелеными и двумя красными «глазками». Поворачивая эту стойку на 90 градусов, меняли один сигнал на другой. К 1943 году была придумана новая конструкция фонаря – с увеличенными отверстиями для стекол, видимость огней стала лучше, а требования светомаскировки не нарушались.

Движение в осажденном городе регулировали в основном девушки 18 – 20 лет. Жили регулировщицы в казарме на набережной реки Карповки, на службу добирались часто пешком, в разные части города. И, конечно, стойко переносили все тяготы и лишения блокадного города: голод, холод, болезни. Кроме того, город постоянно обстреливался, и регулировщицы погибали прямо на посту: Галя Пимоненкова, Лида Зосимова, Маша Блинова, Надя Марченко...

Но девчата продолжали работать, и не только потому, что уход с поста был бы приравнен к дезертирству. У многих оказавшихся в блокаде, а на работе в милиции тем более, было высокое чувство ответственности за дело, долг перед Родиной, и это не просто «высокий слог». Например, Шура Куликова стояла на посту около Ушаковского моста и попала под обстрел. Осколком ей оторвало ногу, рука держалась на лоскутках кожи. И вот она, лежа на носилках и будучи едва в сознании, просила свою подругу: «Я жезл обронила и пост оставила. Скажи командиру взвода, чтоб не ругал...»

К слову, знаменитые предупреждающие надписи: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!» – появились на стенах домов по инициативе не только ЛенПВО, но и сотрудников ОРУД-ГАИ. Поскольку именно они, работая на улицах, наблюдали и делали записи, откуда чаще всего летят на город снаряды.

Помимо собственно регулирования движения девчатам приходилось разбирать завалы, подвозить воду, помогать тушить пожары, разбирать деревянные постройки на дрова и спасать раненых. Ирина Александровна Пажинская вспоминала впоследствии, как на Лесном проспекте прямо на ее глазах снаряд попал в переполненный пассажирами трамвай. Она вынесла из трамвая несколько человек, оказала помощь истекавшему кровью майору Красной Армии и передала его санитарам. «Через месяц меня вызвал начальник управления милиции и передал письмо с благодарностью от командования части, где служил майор, за спасение их боевого товарища», – рассказывала Пажинская.

Другая регулировщица, Нина Васильевна Лебедева, вспоминала, как, стоя на посту, увидела велосипедиста, который, наблюдая за разрывами снарядов, тихо говорил кому-то: «Недолет. Перелет». Она сообщила об этом постовому милиционеру, и после задержания выяснилось, что тот человек действительно был шпионом, корректировавшим огонь.

Все с особой теплотой вспоминают начальника ОРУД Александра Кудряшова, «папу Сашу», как они его называют. Он объяснял им все тонкости несения службы, начиная с того, как вести себя при обстреле, и до того, как портянки наматывать, как подворотничок подшить. Если к кому-то подмена не приходила, он мог сам лично встать на пост.

В ноябре 1941 года, когда ледовая трасса на Ладоге стала единственной транспортной артерией, связывающей осажденный Ленинград с «Большой землей», на ней сотрудники ОРУД-ГАИ обслуживали 60 из 75 постов регулирования. Милиционеры выполняли обязанности технической помощи, предупреждали водителей об обстрелах, обеспечивали объезд пробоин во льду, вытаскивали машины из трещин. Причем раненых водителей порой вытаскивали из-за руля в последнюю секунду – именно поэтому шоферам было приказано держать двери машин открытыми.

При этом трасса простреливалась, подвергалась постоянным авианалетам, мороз зимой 1941 – 1942 годов достигал 40 градусов, а теплого обмундирования не хватало. А регулировщики дежурили по 18 – 20 часов в сутки! Так что им было ничуть не легче, чем водителям, которые зачастую просто засыпали за рулем от неимоверной усталости.

И несмотря на это, к 1 февраля 1942 года по ледовой трассе за сутки перевозилось около 3 тысяч тонн грузов (в декабре 1941-го – примерно 400 тонн). Не последнюю роль сыграло простое, но сильное обращение к водителям, которое придумал уже упомянутый Юрий Гольденберг. По его инициативе были установлены плакаты: «Сделал ли ты сегодня два рейса?» Имелось в виду: один рейс – в город с продуктами, второй – на «Большую землю» с эвакуированными детьми, стариками, больными, ранеными. Истощенных от голода людей милиционерам приходилось на руках выносить из машин.

За всю войну подразделения ОРУД и ГАИ потеряли более половины своего состава Многие были удостоены государственных наград, но выше всех наград на свете осталась для регулировщиц блокадного города медаль «За оборону Ленинграда».