Михаил Глущенко получил 8 лет (фото)

К 8 годам колонии строгого режима Куйбышевский районный суд приговорил бывшего депутата Государственной думы Михаила Глущенко за вымогательство 10 миллионов долларов у известных петербургских предпринимателей Вячеслава и Сергея Шевченко. С учётом почти 2-х лет и 8 месяцев, проведённых под стражей, ему осталось отсидеть чуть больше 5 лет. Впрочем, в отношении экс-депутата расследуется ещё одно уголовное дело, в рамках которого его обвиняют в организации тройного убийства.

К 8 годам лишения свободы Куйбышевский районный суд приговорил бывшего депутата Государственной думы Михаила Глущенко за вымогательство 10 миллионов долларов у известных петербургских предпринимателей Вячеслава и Сергея Шевченко. С учётом почти 2-х лет и 8 месяцев, проведённых под стражей, в колонии строгого режима ему осталось отсидеть чуть больше 5 лет. Впрочем, в отношении экс-депутата расследуется ещё одно уголовное дело, в рамках которого его обвиняют в организации тройного убийства.

Виртуальные доказательства

Этот процесс с самого начала интриговал виртуальностью доказательной базы. За почти год слушания дела в Куйбышевском районном суде не нашлось ни одного свидетеля, который мог подтвердить: я лично видел, как Михаил Глущенко вымогал у Сергея или Вячеслава Шевченко 10 миллионов долларов.

Более того, выступивший на суде Сергей Шевченко фактически признал: про вымогательство 10 миллионов долларов в качестве «отступных» за отказ от оплаты «крышных» услуг он сам знает исключительно со слов покойного брата, якобы имевшие место угрозы которому воспринимал как угрозу себе самому и членам своей семьи. И якобы один раз он слышал телефонный разговор между братом и Глущенко.

Нашлись несколько человек, которые слышали, как Михаил Глущенко у кого-то требовал деньги по телефону. Эти свидетели полагали, что на том конце провода находился Вячеслав Шевченко, старший брат потерпевшего, погибший на Кипре в 2004 году. Но внятно объяснить причины, которыми в своих требованиях руководствовался Михаил Глущенко, они не смогли.

Более того, двое из этих свидетелей – известные рейдеры Александр Баскаков и Альберт Старостин – зарекомендовали себя как постоянные свидетели обвинения по нескольким резонансным уголовным делам. Во всех процессах их показания сводятся к одному и тому же: они случайно услышали, как обвиняемый делал то, в чём его обвиняет следствие.

Большинство свидетелей обвинения как заклинание повторяли: Глущенко известен им как один из лидеров тамбовского преступного сообщества, который никогда не занимался бизнесом – только крышеванием. Свидетели защиты знали Глущенко исключительно как бизнесмена и депутата.

Объективных доказательств вины Михаила Глущенко (аудиозаписи, факты обращения потерпевшего в правоохранительные органы в период инкриминируемого вымогательства и прочие) присутствовавший на судебном процессе корреспондент «Фонтанки» также не услышал. Сергей Шевченко обратился в Следственный комитет с заявлением о вымогательстве со стороны Михаила Глущенко в июне 2009 года – более чем через 5 лет после якобы имевшего место вымогательства.

Процесс проходил без участия подсудимого – судья Андрей Дондик удалил его из зала суда из-за неуважительного поведения: в начале процесса Михаил Глущенко перестал откликаться на обращение судьи, мотивируя это тем, что он не Михаил Глущенко, а Мигель Гонсалес.

От последнего слова Михаил Глущенко отказался.

Роковой вексель

Защитой Михаила Глущенко занимался известный петербургский адвокат Александр Афанасьев, который во время этого процесса успел выиграть другое резонансное дело, в рамках которого бывшего проректора Полярной академии Владимира Лукина обвиняли в организации покушения на убийство ректора Академии Кермен Басангову (Лукина оправдали).

Позиция защиты основывалась на простом факте: в 1998 году Ирина Глущенко, бывшая супруга подсудимого, стала владелицей пакета акций ОАО «Ладога по производству мебели», входившего в бизнес-империю братьев Шевченко, а в 2001 году эти акции оказались в собственности зарегистрированной на Кипре компании Nestorg Co Ltd. Эта компания также входит в бизнес-империю братьев Шевченко, о чём потерпевший сам рассказал на одном из судебных заседаний.

Михаил Глущенко заявил: да, он требовал деньги у Вячеслава Шевченко, но это были деньги в том числе за те самые акции «Ладоги», которых братья Шевченко якобы незаконным образом лишили его жену. Таким образом, по уверению защиты, Глущенко требовал вернуть своё, что не имеет никакого отношения к вымогательству.

Адвокат Афанасьев методично представлял суду свидетелей, которые своими показаниями создавали образ Михаила Глущенко как крупного бизнесмена и мецената. Самые разные люди рассказывали суду, как Михаил Глущенко в качестве хозяина принимал их на фабрике «Ладога», как организовывал реализацию крупных коммерческих проектов, как спонсировал спортивные мероприятия.
А Ирина Глущенко обратилась в Следственный комитет с заявлением о рейдерском захвате у неё акций «Ладоги». В этом заявлении в качестве захватчиков были названы братья Шевченко.

Впрочем, к суду она относилась с явной опаской – на протяжении нескольких месяцев не реагировала на повестки, в связи с чем судья Дондик по инициативе защищающего Сергея Шевченко адвоката Олега Лебедева (за свою карьеру успешно выигравшего не один десяток процессов) на одном из последних заседаний даже вынес так и нереализованное определение о её принудительном приводе.

На предпоследнем заседании Ирина Глущенко всё же дала свидетельские показания – она в течение почти 3-х часов подробно рассказывала про разнообразную коммерческую деятельность своего бывшего мужа, которая, с её слов, практически всегда была совместной с братьями Шевченко. Самым ярким и подробным эпизодом в выступлении Ирины Глущенко был рассказ про акции «Ладоги», которых её якобы лишили Шевченко. Она несколько раз повторила: она никогда никому не продавала эти акции.

На следующем судебном заседании выступил бывший доверенным лицом кипрской компании Nestorg Co Ltd Ринат Шагвалиев, который фактически полностью разрушил версию защиты. Он рассказал суду, как от имени данной компании лично рассчитался с супругой подсудимого Ириной Глущенко за акции ОАО «Ладога», которые Nestorg приобрёл у неё. В качестве подтверждения своих слов Шагвалиев представил суду копию векселя Сбербанка, с помощью которого был произведен расчет. На оборотной стороне документа имеется передаточная надпись, в которой указано лицо, которое может предъявить этот вексель к оплате, – Глущенко Ирина Владимировна.

Вот этот документ, который фактически перечеркнул показания Ирины Глущенко:

В общем, создать Михаилу Глущенко конкретное алиби даже усилиями Александра Афанасьева не удалось. Но и позиция обвинения выглядела виртуальной: кто-то слышал, будто Глущенко вымогал деньги. Потерпевший Сергей Шевченко тоже это якобы слышал. Да и само обвинение звучало изначально не конкретно: по версии следствия, в период с 1 декабря 2003 года по 29 февраля 2004 года Глущенко из некоего не установленного места звонил в офис принадлежавшего братьям Шевченко ЗАО «Норд» с угрозами и требованием денег.
Поэтому судье Андрею Дондику, видимо, пришлось принимать решение о причастности Глущенко к инкриминируемому ему деянию на основании собственного правового чутья.

Оно оказалось не в пользу Глущенко.

Афанасьев Александр Яковлевич,
заведующий адвокатской консультацией № 17 Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов (представляет интересы Михаила Глущенко):

- Итог процесса с точки зрения доказательной базы меня удовлетворил. Не имея прямых свидетелей среди людей, близких к братьям Шевченко, мы сумели представить суду доказательства, свидетельствующие о несостоятельности обвинения. Известны показания Сергея Шевченко, якобы слышавшего телефонный разговор покойного брата с Михаилом Глущенко — там нет ни слова о вымогательстве 10 миллионов долларов. С июня 2009 года по июнь 2010 года он ни разу не говорил, что этот разговор сопровождался угрозой убийства братьев Шевченко или членов их семьи. Но его показания менялись, и очевидна причина этих изменений — чтобы добиться совпадения показаний заранее измышленной конструкции обвинения. Всё остальное — рассказы свидетелей о том, будто им что-то рассказывал покойный Вячеслав Шевченко. Эти показания противоречат друг другу и объективной картине событий того времени. Показания свидетелей защиты однозначно свидетельствуют о том, что денежные отношения между Михаилом Глущенко и Вячеславом Шевченко носили значительно более сложный характер, чем отношения между бизнесменом и «крышей», как пытается представить следствие.

Лебедев Олег Станиславович,
адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов
(представляет интересы Сергея Шевченко):

- Я считаю, что вина Михаила Глущенко в ходе судебного процесса была подтверждена в полном объёме, а позиция защиты была совершенно не конструктивна — к тому же, по ходу судебного процесса она изменялась. Мне показалось, что Глущенко и вся сторона защиты всеми силами цеплялись за какие-то призрачные возможности отвести от себя совершенно очевидное обвинение. Кроме того, в позиции защиты были очевидные противоречия. По-моему, сторона защиты вообще не пришла к какому-то единому выводу о невиновности Михаила Глущенко: слов было много, а конкретики практически нет. Ещё хотелось бы отметить яркую работу представителя гособвинения Артема Лытаева — в отличие от большинства своих коллег, он неоднократно пользовался правом сбора и представления доказательств в ходе судебного следствия.

Константин Шмелёв, «Фонтанка.ру»