«Вежливый отказ»: «Мы стоим поперек, что свойственно русской нации» (фото)

Легендарная московская группа «Вежливый отказ» 2 июля дает первый в этом году концерт в Петербурге – в клубе «Китайский летчик Джао Да». Группа, выпустившая в 2010-м первый за восемь лет номерной альбом «Гуси-лебеди», ведет скромную жизнь в шоу-бизнесе – поэтому каждое ее выступление становится событием. Вписанная когда-то в число «Легенд русского рока», формально к ним не принадлежа, группа остается редкой и самобытной музыкальной единицей, мало похожей на что-либо по эту сторону границы. «Культурная столица» побеседовала с лидером «Отказа» Романом Сусловым.

– Я слышал, что вы лично хотите больше играть концертов…

– Наши желания не всегда совпадают с возможностями. У меня состав вот начинает расползаться. Скрипач уезжает на бесконечно строящуюся дачу в Крыму для своего огромного семейства. Я занят хозяйственными делами на ферме. Летом мы играем гораздо реже, чем в другое время. И не так много мест, которые подходят для нас, чтобы был и приличный звук, с одной стороны, с другой – публика.

– Вы поэтому собрали еще и камерный состав?

– Не совсем. Это просто некая модицификация, не более того. Интересно оттачивать некоторые вещи в малом составе: такой вариант репетиции. Когда мы играем квартетом или трио, все нотки слышны, весь текст.

– Как «Отказ» аранжирует свои вещи?

– В основном, аранжировки складываются у меня в голове. Я представляю, что каждый музыкант должен делать. Иногда что-то отдается на откуп умелым аранжировщикам своих партий. До ноты я это не прописываю.

– Кажется, после релиза «Гусей-лебедей» появились новые песни?

– Они не совсем новые. Скорее, даже написанные до «Гусей», но не вошедшие туда, поскольку они другой направленности, подразумевают другой контекст. Они пробуются. Закончить мы их не можем, потому что не можем собраться.

– Наверное, стоит вновь опробовать метод репетиции на фоне слушателей и СМИ, когда вы последний альбом начинали с черновиков, – и он постепенно обрастал мясом.

– Это забавно, да. Но принцип открытых репетиций – испробованный театральный прием. Когда существует возможность интерактива, общения с публикой, ее участия – это всегда полезно для обеих сторон.

– На фоне предыдущего альбома, степенной «Герани», «Гуси» – это прямо-таки животный драйв. Репетиции на публике так повлияли?

– Я не думаю, что это отразилось. Просто моя иная фаза. И вещи другие. Там, действительно, задумчивый, достаточно меланхоличный джаз. А здесь – более уверенная, программная вещь.

– Заметным событием последних лет был ваш концерт с оркестром «Персимфанс». Будут ли еще подобные проекты? Вы же, кажется, даже фестивали задумывали.

– Задумывали, да. Но я веду достаточно замкнутый образ жизни. Мне не свойственно сотрудничать с кем-либо, мол, айда, мы общее движение, что-то устраиваем вместе. Это вещи, мне не присущие. Это, скорее, сторонние идеи, чем мои собственные. Я готов в них участвовать, не более того. И, скажем, сейчас у меня затишье, я ничего не пишу. Занят конюшней, лошадьми. Возможно, оно будет таким же плодотворным и накопительным, как ранее.

– А правда ли, что вы на печи спите?

– Спал долгое время. На русской печи. Сейчас вот уже нет. Переехал в другое место. Дом у меня маленький, места там для печи нет.

– У «Отказа» был период, когда вы даже играли на Красной площади.

– Это были причуды 90-х годов, когда можно было участвовать в концертах с популярными артистами в странных сочетаниях. И аудитории были колоссальными. Мы, к примеру, играли на стадионе в Киеве, в «Лужниках». Тогда казалось, что нашу музыку можно слушать на огромных площадках. Я в этом весьма сомневаюсь. Она там теряется. Она более тонкая, чем музыка демонстраций.

– Также у вас был опыт игры на джазовых фестивалях. А это ваш формат?

– Понимаете, штука в том, что нужна очень правильная подача и описание материала. Современное искусство – это искусство описания. Если ты правильно себя назовешь, правильно классифицируешь, правильно придумаешь контекст, то ты спокойно можешь вписываться в любую классификационную структуру западной, европейской музыки, в том числе в способы ее представления вроде фестивалей. Мы этого не делаем. Мы в принципе не вписываемся. Мы стоим поперек, раскорячившись, что свойственно русской нации. Умение подать себя важно. Мы этим не заняты, не озадачены. Плохо это или хорошо – для меня сложная внутренняя тема. Нужно это делать, но тогда ты подписываешься под тем, что ты себя продаешь. Найти этот компромисс с собой не удается. Но получается, я честно не делаю классификации и не продаюсь. Иногда подставляю других – мол, продай «Вежливый отказ». И они пытаются, скажем, в Италию нас двинуть. Не знаю, насколько успешно. Сейчас появляются какие-то достаточно умные статьи в буржуйской прессе, в Сети. Приличные рецензии на то, что мы делаем. Появляется способ осмысления жанровой классификации – причем исключительно в иностранной прессе. Может, что-то сдвинется. Но до сих пор не сдвигалось, потому что не было правильного определения, контекста.

– «Гуси-лебеди» – это как бы сборник песен несуществующих народов. А какие вас существующие народы привлекают?

– Я с детства имитировал какие-то языки. У меня был лингвистический интерес. Я не знаю, что стоит за ним. Но мне всегда хотелось выражаться на другом языке. Какой-то сплав странных созвучий, звуков оказывается для меня ближе, чем обычная человеческая, формализованная речевая структура.

– После каждого диска группа, как правило, отбрасывала какую-то часть себя. Отказались ли вы после «Гусей» от чего-либо?

– Пока они не набили оскомину. Есть какие-то вещи, которые я хочу там изжить. И в музыке, и аранжировках их становится меньше. Честно говоря, я очень скептически, с большой долей иронии, с уничижением отношусь к тем вещам, которые делал раньше. Для меня они детский лепет. А это – более-менее взрослая работа.

Радиф Кашапов,
«Фонтанка.ру»

Фото: otkaz.ru.

Анонсы концертов, репортажи, рецензии и интервью с музыкантами читайте в рубрике «Музыка»