«Руки-ноги за любовь»: Анатомический театр (фото)

30 июня 2011, 12:00 854

На экранах города крутят один из главных фильмов нынешнего летнего проката – «Руки-ноги за любовь» (или попросту «Burke and Hare» - «Бёрк и Хэйр») Джона Лэндиса. Цинизм этой черной комедии - лишь внешнее прикрытие для невеселых размышлений о миропорядке, при котором духовная эволюция делает человека слабым, а выживает, как известно со школьной скамьи, только сильнейший.

Последние 12 лет американец Джон Лэндис, создатель «Братьев Блюз», «Американского оборотня в Лондоне» и клипов для Майкла Джексона, разочаровавшись в голливудском кинопроцессе, пребывал в творческом анабиозе, лишь время от времени лениво приоткрывая один глаз для съемок крайне странных телесериалов. Приехав в поисках вдохновения на Британские острова, знаменитый режиссер и сценарист немедленно «вписался» в несколько многообещающих кинопроектов, первый же из которых, «Ноги-руки за любовь», возвращает зрителю старого, доброго эксцентрика Лэндиса, блестящего пересмешника и пародиста.

В основу сценария положена подлинная и, надо сказать, довольно мрачная история о дружном тандеме серийных убийц – Уильяма Бёрка и Уильяма Хэйра, в 1827 - 1828 годах в Эдинбурге придушивших 17 человек. Исторический контекст преступлений занимателен: так называемый период «Шотландского Просвещения», ознаменовавшийся значительным числом творческих и научных достижений, привел к невиданному доселе расцвету медицинских наук. Возник повышенный спрос на биологический человеческий материал для исследований, иными словами, на трупы, которых катастрофически не хватало. Единственным законным источником поставки тел для препарирования были снятые с виселиц тела казненных преступников, а их то как раз пенитенциарная система, подхватившая от Просвещения вирус гуманизма, и не производила. Однако, если есть проблема, найдутся и те, кто поможет ее решить, – и вот уже зазвенели лопаты нелегальных гробокопателей, загремели выстрелы ружей шотландской милиции, объявившей им войну, – с этого момента «анатомические убийства» стали лишь вопросом времени.

Ирландские эмигранты Бёрк и Хэйр, первыми сообразившие пополнять анатомические столы наисвежайшим мясом задушенных жертв, по версии Лэндиса, никакие не беспринципные отморозки в поисках легкой наживы, а симпатичные и изобретательные авантюристы, всего лишь маленькие пружинки, запускающие механизм порочной, этически индифферентной системы. В исполнении блестящих британских комиков Саймона Пегга («Зомби по имени Шон», «Пол: Секретный материальчик») и Энди Серкиса (Голлум из «Властелина колец») неразлучная парочка убийц приобретает трогательные, даже романтические черты – хочется едва ли не помочь героям в их опасной и трудной миссии. Задача действительно не из легких: жертв необходимо отбирать с особой тщательностью (чтобы никто не хватился) и лишать жизни по возможности тихо и бескровно (чтобы следов не оставить и материал не повредить). Заказчик, доктор Роберт Нокс (Том Уилкинсон), местное медицинское светило, вполне осознающее обстоятельства происхождения трупов, в надежде заслужить за свои исследования награду от короля подгоняет и шантажирует подельников разоблачением, требуя немедленного увеличения «поставок в сфере хирургии».

Между тем дела у героев идут скверно: жертвы умирать почему-то не желают и очень смешно сопротивляются; ужасно нелепая, но удивительно эффективная шотландская милиция разворачивает решительную охоту, а тут еще осложняет жизнь местный криминальный авторитет, настоятельно предлагающий «крышу» в обмен на львиную долю выручки. К слову сказать, своими (в буквальном смысле) «кровными» героям в личных целях распорядиться никак не удается: влюбленный по уши Бёрк вкладывает всё заработанное в постановку «Макбет», которой руководит его избранница Джинни (Айла Фишер), а выручкой Хэйра распоряжается жена (Джессика Хайнс), комическое воплощение леди Макбет, вдохновляющая мужа на убийства и даже принимающая в них самое деятельное участие.

Постепенно события увлекают героев и зрителей в макабрический круговорот – горы трупов (верная примета любого Просвещения), погони, любовь. Всё это действо разбавлено цитатами из Шекспира («То, что свалило их, меня взбодрило», – это доктор Нокс потирает руки при виде очередного трупа), многочисленными забавными перекличками всё с тем же Шекспиром и обильно проперчено черным – чернее не придумаешь – британским юмором из серии «прости мне, Отче, ибо ведаю, что творю». Особенно запоминается развеселый эпизод, в котором очередная жертва умирает от сердечного приступа, лишь завидев в дрожащих руках одного из недотеп-душегубов перекрещенные серп и молот (иррациональный ужас перед советской символикой, похоже, сидит у некоторых представителей Старого Света в генах).

Шекспировские аллюзии помогают в полной мере прочувствовать стилистический прием – во время просмотра раз за разом ловишь себя на ощущении, что сидишь в театре и наслаждаешься пьесой (замечательно талантливой, к слову сказать), принимая во внимание умышленно яркий оттенок театральности, условности происходящего на экране. Диалоги, состоящие из выверенных острых и цепких реплик, буквально каждая из которых тянет на полноценную самостоятельную шутку, произносятся нарочно аффектировано, а потрясающе переданный антураж мрачного викторианского Эдинбурга возвышается над человеческой возней громадой декорации. Описываемому эффекту, безусловно, способствует и удивительная реалистичность, выпуклость картинки – результата, которого, как следует из многочисленных интервью накануне премьеры, Лэндис добивался с упорством маньяка. Как будто обоняешь ядовитые запахи рыночной площади, сырости и нечистот, слышишь бодрое чавканье грязи, а черное низкое небо, кажется, можно потрогать – в общем, атмосфера угнетает и сама по себе кажется идеальной предпосылкой и смягчающим обстоятельством любого, даже самого страшного преступления.

Прекрасный стилизатор, Лэндис виртуозно играет жанрами – картина с легкостью балансирует на стыках черной комедии, мелодрамы, криминальной истории, даже эссе об искусстве, подкупая одновременно историзмом и свободной игрой с реалиями. Это еще и роман взросления одного из героев, его нравственного перерождения, а также остроумная попытка проследить за трансформацией личности в эпоху, когда рациональное познание ломает традиционную систему ценностей. Нравственное пробуждение Бёрка резко диссонирует с запросами изменившейся повседневности, и его добровольный, осознанный выбор – смерть – не кажется надуманным сценарным ходом (в реальности, кстати, Бёрка вздернули на виселицу, не спрашивая его согласия). Не случайно вписался в картину и Чарлз Дарвин, оказавшийся, по версии сценаристов, свидетелем всей этой нравоучительной истории и якобы именно под ее впечатлением создавший монументальный труд «Происхождение видов», новую Библию для просвещенных умов, увлеченных кровавой борьбой за существование и жестоким естественным отбором.