О литературе с Виктором Топоровым: Цена дареного коня (фото)

Литературной критике стоило бы поучиться у ресторанной: напечатал рецензию – непременно приложи чек. Мол, не только посетил, осмотрелся, отведал и только потом «обозрел», но и заплатил за это из собственного кармана. И теперь ответственно советуешь читателю: сюда сходи обязательно, туда забеги, только если окажешься рядом, а вот в это заведение (или за этой книгой) – ни ногой, иначе просто-напросто выбросишь деньги на ветер.

Оно, конечно, ресторанному критику счет оплачивает редакция – но вот куда пойти покушать и на что потратить редакционные деньги, он решает сам: а значит, оказывается практически в том же положении, что и его читатель. Главное для него – не позволить себе угоститься за счет заведения; иначе вместо критики у него получится скрытая реклама. Литературному же обозревателю книжные новинки дарят писатели и присылают издательства, в магазины он, как правило, не заходит; так что выбирая, о чем писать, а о чем не писать, поневоле оказывается в конюшне, в которой все кони дареные, – а ведь дареному коню в зубы, как известно, не смотрят... А если и смотрят, то вежливо помалкивая об увиденном.

Таков был мой первый тезис в ходе дискуссии о влиянии литературной критики на продажи книг – а точнее, об отсутствии, за редчайшими исключениями, прямой связи между валом восторженных рецензий и числом проданных экземпляров того или иного произведения. Дискуссия прошла в рамках V Московского международного открытого книжного фестиваля (11-14 июня 2010). Второй тезис звучал так: да, критика, увы, и впрямь не воздействует на продажи напрямую, но это отнюдь не означает, будто она лишена опосредованного влияния. То есть влияет она на литературную ситуацию напрямую, а на читательскую судьбу того или иного автора (произведения) опосредованно.

Поясню эту мысль на примере двух книг, мне как раз подаренных, причем прямо там, на ярмарке. Первая из них – «Goetterdaemmerung», – практически полное собрание стихотворений Всеволода Емелина. Чуть меньше года назад я опубликовал статью «Первый поэт Москвы» (о книге Емелина «Челобитные»), вызвавшую бурную дискуссию, по итогам которой помощник плотника в одной из столичных церквей и вечный аутсайдер, чтобы не сказать – изгой поэтически-премиального процесса, победоносно, хотя и не безоговорочно, утвердился в провозглашенном мною статусе.

И шестисотстраничные «Сумерки богов», выпущенные в авторитетном издательстве «Ad Marginem» с послесловием Захара Прилепина огромным для современной поэзии двухтысячным тиражом, – серьезное тому подтверждение. А разойдутся они или нет? Полагаю, что разойдутся, да еще и допечатают их раза три-четыре.

«Челобитные», кстати, тоже были мне подарены – самим автором всё на том же фестивале, ровно год назад. Но это не опровергает тезиса о необходимости прилагать к рецензии (как минимум к положительной рецензии) чек. Потому что, впервые узнав о Емелине (и ознакомившись с образчиками творчества) из статьи Михаила Трофименкова в «Тайном советнике» лет шесть назад, я тут же приобрел его сборник у Михаила Сапеги («Красный матрос») и выложил за него честную по тому времени сотню.

Роскошно, я бы сказал, вызывающе роскошно, изданную «Избранную прозу в трех книгах» подарил мне на фестивале Владимир Шаров. Объявив этого писателя живым классиком еще двадцать без малого лет назад и как раз на примере одного из включенных в нынешний трехтомник романов (он называется «Репетиции»), я получил, естественно, свою порцию глума от влиятельных по тем временам оппонентов. Неслыханные по тону и сногсшибательные по смыслу обвинения обрушились и на самого Шарова.

Ну да они забьют, сколько смогут, а мы – сколько захотим, говорят в Бразилии... О том, что Шаров живой классик, с опозданием лет на пятнадцать сообразили наконец более-менее все. Правда, писатель он трудный, заведомо элитарный, и тираж в три тысячи, вполне сопоставимый с емелинским, представляется (особенно с оглядкой на запредельную цену издания) более чем реалистическим. Потому что таковы, к сожалению, реалии сегодняшнего дня: сложная литература не в моде.

Расскажу и о третьей книге – хотя бы затем, чтобы снизить градус саморекламы. Расскажу в доказательство опосредованного влияния критики на литературную ситуацию. Речь пойдет о только что изданной поэтической антологии «Аничков мост (Современные поэты о Петербурге)»; к разговору о стихах, включенных в антологию (и, увы, не включенных), я еще, возможно, вернусь, но в контексте сегодняшней темы интересней другое.

Пару лет назад вышел сборник «Петербургская поэтическая формация» с двумя предисловиями (моим и Дмитрия Быкова), возмутившими едва ли не всех участников антологии. Быков разбирал конкретные стихи, я анализировал общую ситуацию – и особенно оскорбил поэтов, естественно, мой анализ. Зарекшись от дальнейшего сотрудничества с проштрафившимся издательством «Лимбус Пресс» (успевшим меж тем выпустить поэтические сборники Эдуарда Лимонова, Евгения Мякишева и Лины Лом), поэты решили впредь издавать себя сами.

То есть им этого наверняка хотелось и раньше, но их отпугивали организационные трудности. И вот мое предисловие (ну и, во вторую очередь, быковское) распалило их настолько, что они во главе с составительницей «Аничкова моста» Галиной Илюхиной (она и презентовала мне антологию) решительно перешли от слов к делу. И не собираются останавливаться на достигнутом: «Аничков мост» только первая из целой серии задуманных антологий. Тираж, опять-таки реалистический, – пятьсот экземпляров.

На примере этих трех подарков – двух московских и одного питерского – мне, надеюсь, удалось показать, как именно воздействует на ситуацию (а опосредованно – и на книжные продажи) литературный критик.

В завершение подчеркну, что лучшие подарки критик, подобно рядовому читателю, делает себе сам – в книжном магазине. Вот только цена таких подарков, бывает, зашкаливает.

Виктор Топоров
«Фонтанка.ру»

О других новостях в области литературы читайте в рубрике «Книги»