Гинтас Жяльвис: Стадлер не сможет опираться на пустоту

Выборы ректора петербургской Консерватории назначены на 26 ноября. Такое решение принято на внеочередном собрании ученого совета, его еще должны утвердить в Министерстве культуры. Заметим, правда, что для определения даты выборов был собран ученый совет, избранный в начале сентября 2009 года. Часть преподавателей уверена, что он не легитимен, и пытается доказать это в суде. Профессор Гинтас Жяльвис, которого и.о. ректора музыкального вуза Сергей Стадлер публично называет главным возмутителем спокойствия, объясняет действия педагогов в интервью «Фонтанке».

- Гинтас Наполеонович, каков Ваш взгляд на ситуацию с учеными советами Консерватории?

- На сегодняшний момент, если посмотреть по документам, никто действительно не закрывал старый ученый совет. И никто права на легитимность у него не отнимал. С момента, когда городской суд вернул на повторное рассмотрение Октябрьского районного суда вопрос о его роспуске, совет юридически является действующим. Правда, пока шло судебное заседание, Сергей Валентинович своей волей «избрал» некий странный орган — ученый совет из 9-ти человек. Кроме того, он уже сам, без всякого суда, заявил о нелегитимности избранного в 2007-м году ученого совета. А 29-го августа 2009 года мы узнали, несмотря на введенную судом обеспечительную меру (до решения никаких действий по созданию, созыву и т.д. еще одного ученого совета быть не может), был издан новый приказ — о созыве конференции для выборов теперь уже третьего ученого совета. В повестке дня стояли подтверждение несуществующего решения конференции от 15 мая 2008 года о досрочном прекращении полномочий избранного в 2007-м году ученого совета. И выборы ученого совета. Все это было реализовано, так что на самом деле у нас сейчас даже три ученых совета. Ученый совет созыва 2007-2012 гг, совет из девяти человек (полный нонсенс), и новый.

- Так Вы считаете, что конференция в мае 2008 года никакого решения о роспуске совета не принимала?

- Не только мы так считаем, но и суд первой инстанции это уже подтвердил. Конференция совет не распускала, госпоже Степановой, начальнице канцелярии Консерватории, основывавшей свой иск о роспуске совета на этом «решении», в иске отказано. Однако пока шел суд, в Консерватории успели организовать новый ученый совет. 9-го сентября 2009 года в 12-00 городской суд обеспечительную меру снял, и уже в 16-00 в вузе прошли выборы нового, третьего, ученого совета. Через 6 дней после этого Октябрьский суд признал легитимным ученый совет созыва 2007-2012 гг. Так и появилась коллизия.

- Но ведь раз обеспечительная мера была снята, то все в порядке, какие могут быть претензии?

- Но в мере было указано, что никакие действия по организации выборов не должны предприниматься. А эти действия шли еще до её отмены. Начиная с 29-го августа - 29-го, 30-го августа, 1-го сентября проходили конференции, пленумы, кафедры, выдвигались и назначались кандидаты на места в ученом совете. Ректор имеет полное право собрать конференцию. Но он не имеет никакого права нарушать законодательство. А он это сделал. Он как руководитель отработал у нас уже год и три месяца, и никак не должен говорить в своем интервью, что не знает, какой суд был, что происходило — это значит, что он не знает, что творится у него в хозяйстве. Могу сказать, что будет еще один иск по тому, как избирался этот третий ученый совет. Во-первых, Сергей Стадлер руководствовался уставом от 2006 года и сам выдвигал кандидатов. В 2007-м этот пункт устава был изложен в другой редакции, и такого права у него на самом деле нет.

- Сергей Стадлер в интервью «Фонтанке» сказал, что «в положении установлено, что кандидата в учёный совет выдвигает либо пленум факультета, либо сам ректор».

- Мягко говоря, Сергей Валентинович заблуждается или лукавит. Его позиция, позиция его представителей на суде, когда они поддерживали иск к Консерватории, говорит, что лукавит уже не в первый раз. Ведь ситуация на самом деле выглядит так — ректор, фактически, сам на себя подает иск, сам себе проигрывает и на этом основании принимает решение, чтобы освободиться от того ученого совета, который выразил ему недоверие при назначении на должность. Он срывает на основании первого решения Октябрьского суда выборы ректора 25-го декабря 2008-го года. На пресс-конференции, очень волнуясь, он говорит, что накажет людей, подавших иск. Поднимает меня, называет фамилии Сергея Павловича Ролдугина, Станислава Леоновича Гаудасинского, Владислава Александровича Чернушенко — негодование его выглядит очень искренне. Мы тогда не знали, что происходит, но быстро выяснили, что это именно его сотрудники подали иск о роспуске ученого совета, на основании которого были отменены выборы ректора.

- Может быть, он был не в курсе, не знал об этом?

- Ничего подобного. Начав работать с документами, мы видим выданную им доверенность, видим, что он принял этот иск и дал добро на то, что Консерватория согласна с исковым заявлением. На этом основании судья в первый раз и приняла решение, которое было нами опротестовано. Когда городской суд решил отправить дело на новое рассмотрение, он, прекрасно зная, что делает, отдает следующий приказ. Игнорируя решение суда, игнорируя легитимность первого ученого совета, он создает себе удобный ученый совет из 9-ти человек. Этот орган сразу начинает принимать решения — избирать заведующих кафедрами, деканов. Все эти решения, я уверен, будут подлежать отмене. Но не будем забегать вперед — это дело будут решать суды. И Сергей Валентинович на самом деле прекрасно понимает, что суд - это единственная инстанция, куда можно обращаться по нарушениям закона. Президент Медведев в Питтсбурге об этом и говорил — каждая цивилизованная страна должна к этому прийти. Консерватория в этом смысле демонстрирует корректность и интеллигентность.

- Тем не менее, суд отменил обеспечительную меру. Для этого ведь были основания?

- Казалось бы — давайте дождемся решения суда. Одна неделя. Допустим, 15-го сентября суд принял бы решение, что госпожа Степанова права, не злоупотребляет своим юридическим правом, старый совет был бы распущен, и можно выбирать новый ученый совет. Руководитель Консерватории мог бы сделать всё легально и вывести нас из тупика в правовое поле, где все действия будут происходить в рамках закона. Дело в том, что представители и.о. ректора в городском суде объяснили — это парализует работу вуза, не дает проводить те действия и мероприятия, которые руководство вуза обязано проводить. Мешает работе в новом учебном году. И это звучит убедительно. Но сейчас Сергею Стадлеру предстоит думать о том, что у него, как у руководителя, сейчас даже не два, а три ученых совета. Конечно, он сделает из них два - второй распустит. Но когда руководитель Консерватории пишет, что «птички поют, а караван идет», то очень хочется спросить, куда же он, как руководитель, ведет этот караван? Куда этот караван придет? Он говорит, что каждое решение ректора оспаривается в суде. Но как их не обжаловать, если идет грубое нарушение законодательства?

- Ваши оппоненты говорят, что Вы просто не даете работать. Почему нельзя дать функционировать новому совету — он же избран?

- Потому, что этот ученый совет не легитимен. Он не избран, он организован. Там были допущены грубейшие нарушения как по процедуре избрания, так и уставных положений. Но этот вопрос мы опять же будем обсуждать в суде.

- И как эта «организованность» влияет на его работу?

- Во-первых, это ущемляет права тех людей, которые входили и входят в первый ученый совет. Это уважаемые люди. Их никто не распускал. Их выбирал коллектив. Таким образом, можно дойти до чего угодно. Сегодня мы прекрасно относимся друг к другу. Завтра у нас изменятся отношения. И что, тогда я разгоняю всех, и избираю тот состав, который мне нравится? Так не должно быть. Таким образом руководитель поступать не может и не должен. Для этого и существует устав, типовые положения, законы по высшей школе. И всё это надо соблюдать неукоснительно. Какой бы талантливый человек ты ни был, кого бы тебе ни хотелось бы видеть или не видеть у себя в учреждении, ты руководитель — ты обязан работать со всеми как гарант соблюдения закона во вверенном тебе учреждении! А не «вычищать поляну» и не «мочить». Сергей Стадлер сделал еще одно страшное дело, последствия которого сейчас он еще не понимает сам. Он начал менять структуру вуза, исключительно для того, чтобы сдвинуть заведующих кафедрами, деканов, чтобы сделать ученый совет удобным. В жизни опираться можно только на сопротивление. На воздух нельзя опереться. Если он действительно серьезно рассматривает свое пребывание в петербургской Консерватории в качестве ректора, то он должен слышать, должен уметь говорить с людьми и не должен безнаказанно нарушать закон и жить в своем пространстве, созданном им же самим. Вот в своем интервью Сергей Валентинович говорит про музыку — это всё хорошо, это прекрасно. Но тоже возникают вопросы. Петербургская Консерватория, вообще-то, не концертная организация. Это образовательное учреждение. То, что Сергей Валентинович дирижирует, это прекрасно. Но дирижировать-то должны студенты, понимаете. Они должны обучаться этой профессии.

- Вы писали министру культуры о своей позиции. Есть какая-то реакция?

- Нет, мы ничего не получили, кроме сообщения, что наше послание получено 7-го сентября. Ответа нет. Писал не я — мои коллеги, уважаемые профессора петербургской Консерватории.

- Насколько велика у Вас поддержка в Консерватории, поскольку от Ваших оппонентов приходилось слышать, что они борются лишь с кучкой отщепенцев, которых интересует только власть и т.д.?

- Как вам кажется — можно ли держаться на плаву, выигрывать фактически все суды, если у тебя нет поддержки коллектива? Ни я, ни Мартынов, ни другие люди за власть не деремся. Во-первых, хотя бы по возрасту. Во-вторых, таких задач никогда не стояло. В основе конфликта – стремление вернуться в правовое поле, люди должны быть защищены. На самом деле все в Консерватории понимают, что сегодня разбираются с «двумя отщепенцами», а завтра найдутся следующие цели. Если нет главенства закона в действиях руководителя, тогда организацию будет трясти и колотить. И куда она придет, не знает даже сам руководитель. Так что тот, кто говорит, что нас никто не поддерживает, очень ошибается. Недаром раньше решения на конференции принимались тайным голосованием, а теперь голосование по «подтверждению решения о досрочном прекращении полномочий ученого совета» было открытым. Люди ведь опасаются за своё место работы и боятся прямо выражать свою поддержку. И когда первый проректор Сергей Смолянинов цинично нарушает все нормы этики, закона, говорит — мы все равно вас уволим, что бы ни решил суд, они все это слышат. Ведь только было принято решение Октябрьского суда о моем восстановлении на работе, как меня сразу уволили еще раз, даже не дожидаясь решения городского суда.

- Если не ошибаюсь, с формулировкой «за нарушение трудовой дисциплины»?

- Как может профессор нарушить трудовую дисциплину, если студенты, с которыми он работает, на каникулах? Как это возможно? Это нонсенс. Летом профессора отдыхают, занимаются научной работой. Это происходит в любом вузе. Меня 29-го августа, когда я пришел на работу, как и весь профессорско-преподавательский состав, чисто физически не впустили в Консерваторию. Встал против меня советник ректора по безопасности Яковлев, встала охранная структура «Магистраль». Студенты, преподаватели проходят мимо — ничего не понимают. А меня выталкивают за двери. Когда я сказал, что я не уйду, то только тогда мне вручили приказ об увольнении. Это, опять-таки, грубейшее нарушение моих прав. Я даже не хочу упоминать, что творится с другими профессорами — например, с профессором Станиславом Гаудасинским. Он восстановил свое право заведовать кафедрой через суд. Господин Смолянинов и ему говорит — это ничего не значит, вы все равно будете уволены. Бывший ректор, профессор Владислав Чернушенко в суде отстаивает свое право работать заведующим кафедрой. Алексей Васильев, который был выдвинут на пост ректора, тоже уже не декан. В чем дело? Что происходит? О каких птичках мы говорим? Существует уже целый список людей, так или иначе лишившихся своей работы. Увольнения, реорганизация и т.д. Идет самая настоящая зачистка, ради того, чтобы Сергей Стадлер любыми путями был избран.

- В Министерстве культуры думают иначе.

- Это отдельная интересная тема. Сергей Валентинович правильно взывает к министерству «помогите, Октябрьский районный суд не дает работать». Его там наверняка услышат. Там знают о происходящем беспределе, но не реагируют. Когда депутаты Госдумы обратились к министру культуры Александру Авдееву с просьбой, чтобы тот принял группу профессоров Консерватории, Авдеев отписал, что знаком с ситуацией. Все понимает. Происходят тяжелые процессы. Но все стабилизируется, становится лучше, те люди, которые борются за власть, теряют свои позиции. Все будет хорошо, нужно только подождать. А по всем вопросам он предложил обращаться к начальнику департамента Олегу Петровичу Неретину. Неретин, действительно, знает всё. Более того, постоянно бывает в Консерватории. Он знает о трех ученых советах, о наших обращениях, но ничего не делает. Потому что у Олега Петровича другое видение. У них с первым проректором Сергеем Смоляниновым, фактически руководящим Консерваторией, очень хорошие отношения. Ни один важный шаг Смолянинов не делает, не согласовав его с Неретиным. Это не тайна — это знают все. Так что версия о «группе отщепенцев, решающих свои вопросы, и мешающих работать» - это именно их версия. У них очень ловко получается подменять понятия. Они рассказывают сотрудникам, что без нового ученого совета невозможна текущая работа, в том числе по выдвижениям на почетные звания, по решению финансовых вопросов. К тому же сотрудники Консерватории видят, что любого профессора можно легко или вовсе не восстановить на работе, несмотря на решение суда или, как профессору Николаю Мартынову, оставить возможность ходить на работу, но лишить его и студентов, и классов. Караван идет. Но только происходящее - это не смена поколений. Это не борьба за власть. Все гораздо глубже и серьезнее, чем кажется Олегу Неретину. Кстати, господа Смолянинов, Яковлев, Байра, Позняк, вся эта силовая группа, обеспечивающая Стадлеру «решение вопросов», все они, одним или другим образом, связаны с силовыми структурами. Господин Неретин - тоже бывший силовик. И эта «вертикаль» никем не может ни контролироваться, ни обсуждаться.

- Насколько нам известно, Вы написали жалобу в ГУВД, в которой команду Стадлера обвиняете чуть ли не в разбазаривании бюджетных денег.

- Там много всего есть, но это дело не музыкантов. Это дело правоохранительных органов. Думаю, что Сергей Стадлер любыми путями будет стараться «извести» старый ученый совет. Идет продуманная системная работа шаг за шагом, чтобы все вычистить. Что-то будет придумываться — методы уже опробованы. Человек вызывается в кабинет к руководителю, ему рассказывают о тех неудобствах, которые могут с ним произойти. Однако я думаю, что так как мы живем в правовом государстве, придет время, когда кто-то из тех руководителей, кто может и должен задать вопрос, задаст его - «что же там происходит?». Академическое сообщество уже заметило ситуацию — совет ректоров Петербурга выразил свое беспокойство. Проблема в том, что контракт и.о. ректора и избранного ректора ничем не отличается, кроме одного – ректор избирается по уставу на пять лет; и.о. ректора срок не ограничен. Формулировка «до проведения выборов ректора» может, видимо, длиться бесконечно. И Сергей Валентинович Стадлер сейчас пытается обеспечить свой успех на будущих выборах.

Беседовал Михаил Гончаров,
Фонтанка.ру