По волне моей памяти – во времена Екатерины

Историю царствования и любви императрицы Екатерины на фоне величественных декораций, Царскосельского дворца, покажет Александринский театр. На его сцене мировую премьеру оперы Давида Тухманова «Царица» 22 и 23 июля питерской публике представит солидная постановочная команда театра «Геликон-опера» с энергичным руководителем и режиссёром-постановщиком Дмитрием Бертманом.

Художественное воспитание молодёжи, приобщение её к культурным ценностям и возрождение интереса к отечественной истории – звучит, может быть, достаточно пафосно. Однако основное значение своего нового проекта – оперы «Царица» – его участники видят именно в этом. И даже термин придумали: «Открытая опера» – имея в виду, что это представление будет не только познавательным, но интересным и доступным для всех поколений.

В разгар репетиционных «прогонов» корреспондент «Фонтанки» побеседовал с создателями «Царицы». Первые вопросы, конечно же, были адресованы автору партитуры, композитору Давиду Тухманову.

– Начиная с «Последней электрички», написанной вами в 23 года, ваши песни пользовались любовью слушателей и становились шлягерами; альбомы «Как прекрасен этот мир», «По волне моей памяти», «Н.Л.О.» буквально сметались с прилавков музыкальных магазинов. Самые известные ваши песни – «Чистые пруды», «Притяжение земли», «Аист на крыше», «Напрасные слова», «Восточная песня», «Эти глаза напротив», «Мой адрес – Советский Союз» или «День Победы» – пели представители разных поколений. Ваше имя всегда связывалось у слушателя с песней, с эстрадой. Почему же вы вдруг решили дебютировать в таком непростом жанре, как опера?

– Писал я эту оперу безо всякого заказа, по соображениям сугубо творческим – и могу сказать, что два с половиной года, ушедшие на создание партитуры, были одним из самых счастливых периодов моей жизни. И я безумно рад, что поэт Юрий Ряшенцев в соавторстве с Галиной Полиди также создали либретто для этой оперы совершенно бескорыстно, без заказа. Я много размышлял, прежде чем принялся за партитуру – и обратил внимание, что, несмотря на все веяния моды, действительно популярными и репертуарными на все времена становились те сочинения, в которых доминирует ярко выраженное мелодическое начало. А поскольку нынешнее состояние нашей эстрады просто исключает песни, основанные на мало-мальски богатой и развитой мелодии, я всё же решил попробовать, так сказать, свой мелодический дар именно в оперном жанре.

– В каком русле, в каком направлении этого жанра вы писали музыку «Царицы»? Это опера эпическая, историческая, драматическая – или, может быть, «итальянская»?

– Прежде всего, я хотел написать хорошую оперу, – смеётся композитор. – Но безусловно, «Царица» – опера русская: хоры, хоровой речитатив – это, конечно, традиция Мусоргского. Оркестр по составу – простой симфонический, иногда удвоенный. Вокальные партии достаточно сложны, но вполне исполнимы для профессиональных оперных певцов. Конечно, написано не совсем обычно – есть определённый синтез опыта прошлого: немного атонализма, например; а некоторые дворцовые, «императорские» сцены стилизованы под музыку эпохи барокко.

– Тем не менее, разговоры о кризисе оперного жанра ведутся уже столько же лет, сколько существует опера. А уж сегодня, в условиях кризиса, поставить современную оперу...

– Я не устаю повторять, что всё, что связано с «Царицей», напоминает чудо, – говорит Давид Фёдорович Тухманов. – Просто цепь каких-то волшебных совпадений. Я понял, что поставить оперу, тем более новую – а не «Аиду» или «Тоску» – просто невозможно. И вот тут-то я встретился с Лёвой Лещенко. Я показал ему музыку, и его вдруг «зацепило»... Он и нашёл для «Царицы» путь на сцену.

Я в этой истории, наверное, самая странная фигура: я ведь не очень интегрирован в мир классической музыки, и, возможно, у многих поклонников оперного искусства даже само моё имя может вызвать недоумение или скепсис, – говорит Лев Лещенко. – Моё вполне академическое музыкальное образование и моя любовь к классической музыке известны не многим. Тем не менее, я очень люблю творчество Давида Фёдоровича – подлинного, на мой взгляд, реформатора отечественной музыки. Поэтому я необычайно заинтересовался, когда он сказал мне о том, что решил написать оперу. Я приходил к нему домой, мы слушали сцены, он играл на рояле фрагменты партитуры, и я просто «заболел» этим сочинением и стал искать возможные варианты постановки – особенно после того, как он сказал, со свойственной ему иронией, что хотел бы при жизни услышать «Царицу» в театре. Обращался в разные театры – и большие, и малые... Но везде отфутболивали: это ведь обычная практика наших театров. И так продолжалось до тех пор, пока мы не встретили Николая Цветкова, председателя совета директоров корпорации «Уралсиб». Он ознакомился с музыкой, выслушал нас, а потом просто спросил: «сколько вам надо денег?». Мне не очень нравится слово «спонсор»; это, скорее, возрождение русской традиции меценатства. В наше время ведь все хотят на чём-то зарабатывать, а не тратиться на просветительство или благотворительность. А что касается грядущей премьеры, могу сказать одно: ничего подобного из всего, что я видел за последние годы, у нас просто не было. Последней настоящей постановкой большой исторической оперы у нас была «Война и мир» Бориса Александровича Покровского в 1959 году в Большом театре.

Между прочим, интерес меломанов к опере подогревается ещё и именем исполнителя роли шведского короля Густава IV-го: Олег Рябец, получивший титул «Мистер Сопрано» после концерта в Лондоне от принца Филиппа на праздновании 75-летия принца Эдинбургского, является обладателем необычного голоса – контртенора, или мужского сопрано. Необычный голос вкупе с музыкальной культурой позволяют Рябецу оставаться востребованным вокалистом: география его концертной деятельности очень широка; певец восхищал публику в оперных залах всего мира. Одной из исполнительниц партии Екатерины станет Мария Максакова, известная широкой публике по ролям в фильмах «Сибирский цирюльник» Никиты Михалкова и «К славе» Владимира Зайкина. Одна из ведущих солисток театра «Геликон-Опера», она неоднократно становилась лауреатом различных оперных фестивалей и конкурсов.

Кстати, Давид Тухманов подчеркнул, что премьера – это, можно сказать, «редакция Бертмана»: в этом варианте опера идёт 2 часа 10 минут против трёх часов оригинальной партитуры. Композитор также выразил своё восхищение энтузиазмом коллектива «Геликон-оперы» и его величайшим профессионализмом.

Народный артист России, профессор Дмитрий Бертман сказал, что эта опера «настойчиво предлагалась ему судьбой»:

– Первый раз это случилось в разгар ремонта нашего театра, когда мы мыкались по разным сценам: мне впервые сказали о том, что Тухманов написал оперу «Екатерина», с огромным количеством хоров и массовых сцен. Тогда я ответил, что мол, нам сейчас не до массовых сцен – лучше обратиться в Большой. Затем об опере мне довольно настойчиво напомнил Лев Лещенко. Меня сдерживало поначалу то обстоятельство, что во всех оперных театрах мира я не видел в жизни афиш, где бы доминировали оперы ХХ или XXI века. В основном – шедевры прошлого, иначе зал пустой. У нас на современной опере зал наполнялся два раза, а потом – пусто; только критики и коллеги. Однако во времена Верди было иначе, опера была злободневной и играла немаловажную роль не только в культурной, но и в политической жизни общества! В прошлом веке, после Прокофьева и Шостаковича опера стала вновь элитарной – и, мне кажется, что эта замечательная музыка музыка Давида Фёдоровича Тухманова, в которую не только я – вся труппа влюбилась! – как бы это напыщенно не звучало, вернёт народу любовь к опере.

Как отметили и Давид Тухманов, и Лев Лещенко, переговоры велись со многими театрами – как в Москве, так и в Петербурге (в частности, с Еленой Образцовой по поводу Михайловского театра). Однако даже в тот момент, когда материальные возможности проекта уже позволяли аренду практически любого театра, выбор однозначно остался за Петербургом и Александринкой. «Петербург был и остаётся культурной столицей России, не говоря уже о том, что именно северная столица была историческим фоном всех происходящих в опере событий. Так что лучшего места, чем императорский Александринский театр с памятником Екатерине перед входом, для нашей оперы на свете просто нет».

Кирилл Веселаго, «Фонтанка.ру»