В «Антресоли» есть еще сумасшедшие люди

В «Антресоли» проходит четырехдневный проект под названием «Внутреннее Кабаре Глория Транзит». Для тех, кому это ничего не говорит, предлагается анонс будущего представления: «Осмысленные импровизации в стразах; ревизия и инвентаризация в шкафчике со сказками; панорамные виды Буратино изнутри; прямой эфир с поверхности Колобка и т.д.». Но это отнюдь не спектакль для детей.

В «Антресоли» - филиале театра на Васильевском острове – проходит четырехдневный проект под названием «Внутреннее Кабаре Глория Транзит». Для тех, кому это ничего не говорит, предлагается анонс будущего представления: «Осмысленные импровизации в стразах; ревизия и инвентаризация в шкафчике со сказками; нешуточное вдыхание нафталина; панорамные виды Буратино изнутри; прямой эфир с поверхности Колобка; спор Дарвина с обезьянами; торжественное сбрасывание учебника по алгебре с корабля истории; и прочие привлекательные вещи, доступные для просмотра людьми с восьмилетним опытом жизни». Но это отнюдь не спектакль для детей! И ничего из вышеперечисленного в спектакле вы не увидите. Кроме, разумеется, импровизаций и буратин.

В «Антресоли» не просят перед началом представления выключить мобильные телефоны и не угрожают, что запрещена фото и видеосъемка. Здесь ничего не запрещено. Не запрещены шум в зале и реплики с мест, наоборот – желательны. Вот в одной из сценок исполнителям требуется ручка, они обращаются в зал с вопросом, нет ли у кого. Впрочем, получив желаемое, актер Павел Семченко никогда не использует предметы по прямому назначению. Вот засунуть банан в ухо – это да, а так, чтоб его съесть, – не дождетесь. Может, конечно, иной раз и наденет носки на ноги, но только предварительно натолкав в них макароны. Зачем все это? Не знаю. Для радости.

Это зрелище названо «сиюминутным представлением предметов и явлений». Спектакль вообще не может быть одинаковым, но в данной истории мысль доведена до логического предела: все четыре вечера будет разный спектакль, но с одними и теми же исполнителями и героями, выстроенный по одному и тому же принципу. Как говорят сами участники, смысл в том, что «собираются люди, которым интересно работать вместе, в течение дня они интенсивно сочиняют, а вечером то, что получилось, показывают зрителям».

Спектакль (мультсериал – как было объявлено в начале) состоит из 30 коротких сценок (мультфильмов), которые соединены между собой общими героями. Например, тот же Семченко – в спектакле он Сидор Сократович Айвовый – несколько раз выступает в роли человека, который постоянно получает все увеличивающиеся в размерах бандероли из разных городов и стран, и несколько раз в роли некоего пенсионера, проявляющего на даче то редкую сообразительность, то ужасную неосторожность. Илона Маркарова появляется то в роли возлюбленной в мультфильмах под названием «love is ...», то в роли Мальвины… Каждый из участников, кроме Максима Исаева – ведущего и Карабаса, примерил на себя роль Буратино. Кроме того, некоторые серии развивают какую-то определенную тему: так, ряд мультфильмов носит название «Волшебная веревочка» и рассказывает о том, что может произойти с человеком, по незнанию ли, по глупости ли, дернувшему ее. Вот двое (Максим Диденко и Максим Кузнецов) из праздного любопытства дернули раз – засветило солнце, дернули два – стало холодно, три – полил дождь, четыре – опять вышло солнце, пять – вышел господь Бог и оттаскал за уши.

Заявленная в первый вечер тема почты всплывает в получении бандеролей, отправлении писем с баклажанной икрой, переписке Бакста с Чайковским, хотя буквы приходится соскребать со стола и ссыпать в конверт. Красной нитью через все мультфильмы проходит тема Буратино. Это вообще организующая линия: перед спектаклем в фойе звучит аудиозапись «Золотого ключика», Исаев – Карабас-Барабас выступает в роли конферансье, объявляющего номера, длинные бумажные носы исполнителей, несмотря на все испытания, в огне не горят и в воде не тонут, хотя и поджигают их, и режут без меры. Нос может изображать не только бумажная трубочка, но морковка, круассан или просто нос.

Приятно, что в театре остались еще сумасшедшие люди! В первый день «Внутреннего кабаре» зрители могли увидеть на сцене семь актеров: Максима Исаева и Павла Семченко из «АХЕ», Максима Диденко и Романа Габриа из «Барбузонов», Максима Кузнецова из «Дерева», Александра Машанова из «Недотеатра», Илону Маркарову из «Театра ди Капуа». Но это всего лишь случайность. Актеров могло быть не семь, а пять, двенадцать, двадцать шесть. И вместо Маркаровой могла бы блистать ну, например, певица Ольга Орефьева, а вместо Машанова – Анвар Либабов. Возможно, во второй или в третий день все так и будет. И совсем не потому, что кто-то из актеров нуждается в замене, а потому, что происходящее – принципиально открытое пространство, войти в которое может любой близкий по духу.

«Русский инженерный театр АХЕ», под вывеской которого проходит «Глория», - это Максим Исаев и Павел Семченко, участники спектакля. В прошлом – художники с Пушкинской, 10, устроители уличных перформенсов. Со временем шоу превратились в театр, а Исаев и Семченко – во вполне профессиональных актеров. Хотя актеров, конечно, не совсем точное слово. Актеров, декораторов, художников, изготовителей кукол, пиротехников, аквариумистов и специалистов по морозильным установкам. В спектаклях «АХЕ» вечно что-то взрывается, валит дым, горит огонь, рушатся глыбы рассекаемого молотками льда. Первичные элементы смешиваются и распадаются. Фауст продает черту душу. Семченко разбавляет водку горчицей и гуашью и тут же выпивает. Цифровое изображение Исаева с задника пожимает своему вполне реальному двойнику руку.

В 90-х «АХЕ» колесил по миру, получил и премию Эдинбургского фестиваля, и «Золотую маску». Завоевал, как принято говорить, «широкую известность», но дома спектаклей практически никто и не видел. В начале же 2000-х он неожиданно осел на «Антресоли», превратился в точку в пространстве, в стационарный театр с очень ограниченным числом мест. Но тут-то окончательно и выяснилось, что «АХЕ» – не столько театр, и не столько даже две маски, созданные Исаевым и Семченко – два не от мира сего бородатых существа, похожих на сдружившихся на старости лет Карабаса-Барабаса и папу Карло, но, в первую очередь, – среда. Именно поэтому рядом с ними на той же «Антресоли» появляется еще десяток мелких, маленьких, крошечных театров и театриков, «проектов» и «инициатив», в результате чего «Антресоль» превращается практически в единственную в городе альтернативную театральную площадку.

В какой-то момент броуновское движение, возникающее в «Антресоли», требует, наконец, сценического выражения - так и возникают импровизационные марафоны, подобные «Глории». Участники не определены заранее, номера не фиксированы, содержание – плод утренних раздумий, а результаты - вечером оценит публика. В первый раз это были новогодние «Альтернативные елки», затем весенние – «Мартовские Иды», и вот теперь – «Глория Транзит», спектакль, на котором я чувствовала себя как Буратино, впервые попавший в кукольный театр Карабаса-Барабаса и отбивший все свои деревянные ладони.

Ирина Ильичева,
Фонтанка. ру