Культурное пространство сужается, пора возрождать рок-клуб

«Брежневский мороз» современной эпохи — вот что побудило рокеров всерьез взяться за возрождение Ленинградского Рок-клуба. Сохранить и объединить молодую рок-культуру намерены праотцы клуба образца 80-х. Идеи, люди, опыт, энергия. Для рок-расцвета есть все. Кроме помещения - его для клуба в Петербурге пока не нашлось.

«Брежневский мороз» современной эпохи — вот что побудило рокеров всерьез взяться за возрождение Ленинградского рок-клуба. Сохранить и объединить молодую рок-культуру намерены праотцы клуба образца 80-х. Идеи, люди, опыт, энергия. Для рок-расцвета есть все. Кроме плоти - помещений для клуба в Петербурге пока не нашлось.

На видеоэкране клуба «Кислород» - президент Ленинградского рок-клуба Николай Михайлов двадцать семь лет назад. Он же — за столом с микрофонами. На возрожденной истории Ленинградского рок-клуба напишут те же имена — Николай Михайлов, журналист и историк Андрей Бурлака, секретарь инициативной группы «ЛРК» Павел Пироган, лидер «Телевизора» Михаил Борзыкин и другие подтвердили на пресс-конференции журналистам свои намерения воссоединиться. Их преследует политическое дежа-вю:

«Смотря телевизор, слушая радио, у меня ощущение, что на дворе 81-ый год, - говорит Николай Михайлов. - Брежнев еще не умер и скоро ему повесят очередную медаль героя. Декорации среды остались прежними».

И хотя напрямую воссоздание Рок- клуба не связывают с ситуацией вокруг маршей несогласных и прочих недовольных, косвенно именно ситуация «общей беззубости» подтолкнула рок-легенд сплотиться.

«Идея появилась раньше запретов и моего участия в маршах, но у общества есть желание согреться и получить кислород. Потому что культурное пространство сужается, - уверен Михаил Борзыкин. - Пора наращивать искусственные челюсти и способность кусаться».

Язвительные вопросы о том, с чем же придут рокеры в новую эру, музыканты и организаторы отклоняют справедливым убеждением: есть что передать и есть — кому.

«К примеру, известный барабанщик Евгений Павлов сегодня не смог прийти на пресс-конференцию — дает уроки, - признался один из организаторов корреспонденту «Фонтанки». - А ведь сколько талантливых людей могли бы преподавать в клубе!».

В свежеобретенном рок-клубе планируются организации мастер-классов, семинаров для молодых рок-музыкантов, создание творческих лабораторий, продюсерского центра, гастролей, фестивалей, рок-опер, обмен с другими странами, создание музея. Он задумывается не столько как музыкальный, а социальный центр — средоточие творческих людей: журналистов, философов, писателей, художников. Легенды русского рока намерены отдаться «энергии бескорыстного творчества»:

«Многие члены рок-клуба успешны в бизнесе, и на благо общей идеи объединения поколений музыкантов они на первых порах готовы приложить свои силы, и сделать это бескорыстно, - говорит Андрей Митрошин, лидер группы «Камикадзе». - Не думайте, что это просто разговоры. За всем этим стоит серьезная организация. У всех спортсменов, врачей, актеров есть свой дом. И у нас должен быть».

Однако именно дома сегодня и не хватает клубу. Как сказал «Фонтанке» Николай Михайлов, помещения еще не нашли, но ведутся переговоры и впервые «город повернулся лицом, а не другой частью». Некоторые клубы предлагали влиться в их музыкальные площадки — но создателям Ленинградского рок-клуба важен дух и атмосфера: «Музыка - не как фон к столикам с едой и напитками».

В легендарном ленинградском клубе, действительно, зал с концертной площадкой был разделен с местом «где столики». Официально он организован в 1981 году при участии ВЛКСМ и КГБ. Из его стен в свое время вышли такие группы, как «Аквариум», «Кино», «Алиса», «Аукцыон», «ДДТ», «Странные игры» и другие, известные любому ценителю русского рока. В 90-ых музыканты разбежались. Сегодня они вновь хотят сделать рок-клуб знаком отменного качества и ковать новые имена.

- «Кино» поначалу играть-то и не умели, - вспоминает Николай Михайлов. - «Аукцыон» вообще еле-еле со второго захода в рок-клуб поступил. А критерий отбора в клуб остался прежний — играть «творчески значимую музыку».

Воссоединиться готовы Юрий Щевчук, Борис Гребенщиков, Константин Кинчев, обещавшие прийти на презентацию клуба и не попавшие на мероприятие только по техническим причинам, - они на гастролях.

Сомневаться в том, а нужно ли это молодым исполнителям, не стоит. О потребностях самой молодежи исписаны стены здания на Рубинштейна, 13, надписи регулярно оставляют рок-паломники и стирает безликий Порядок.

«Мы будем отличаться от того всероссийского рок-клуба, который организовал Владислав Сурков. Существует совет, который возглавляет Вадим Самойлов, без которого ни одна молодая группа на наше радио не попадет, а он - член Общественной палаты. Ведущие менеджеры всех наших рок-звезд сотрудничают с культурным фондом «Наше время», - говорит Михаил Борзыкин. - Да и вообще, век цинизма и постмодернизма проходит, наступает время романтики и пафоса».

Те, кто когда-то стоял у истоков клуба, сидел в жюри, и те, кто пел на сцене в надежде попасть в отборное рок-сообщество, - сегодня на «ты» и в статусе звезд. Официанты неспешно расставляют бокалы, в поисках эксклюзива рок-легенды растасканы журналистами на блокноты и телекамеры, гам вопрошаний и восклицаний перекрывает звуки экрана, поющего архивными записями золотой поры Ленинградского Рок-клуба. В этой пьянящей надеждами атмосфере десятки человек верят, что легендарный Рок-клуб родился заново и будет жить. Серьезно.

Как принимали в Ленинградский Рок-клуб

Сергей Паращук, лидер группы «НЭП»:

- Никогда в жизни так не волновался, как двадцать лет назад. Мы хотели вступить в это великое заведение — ведь Ленинградский рок-клуб был высшей маркой, для нас как для молодого коллектива было важно выйти на этот уровень. Прослушивание происходило раза два в месяц. Такие мини-концерты (5-6 групп) на Рубинштейна, 13. Сидит жюри — музыканты, журналисты. Как в КВН. В первый раз мы провалились. Потом год серьезно репетировали. Говорят, мой полосатый пиджак понравился Мише Борзыкину. В общем, через год нас приняли. Тех, кто чуть не дотягивал, брали на кандидатский срок на полгода: будете через год получше — вас примут, если нет — извините. Влияние КГБ я не испытывал. Единственное — надо было литовать тексты, но чаще всего мы обманывали: давали тексты, которые не исполняли, и на них нам ставили штампы. Ты ехал с этой литовкой на концерт, а пел абсолютно другое. Иначе было нельзя. Членство в клубе давало то, что в любой части Советского Союза надпись «группа такая-то. Член Ленинградского Рок-клуба» влекла народ, который знал, что это уже круто. Я хочу, чтобы сегодня так и было — возродить такой же уровень, дух, энергетику, отдачу. Это может быть арт-рок, хард-рок — какое угодно направление. Так и должно быть.

Эвелина Барсегян,
Фонтанка.ру