Сланцевские рабыни

"Она требовала, чтобы мы называли ее мамой", - рассказала оперативникам одна из 14-летних рабынь. "Она" - это 40-летняя Лариса Алексеева, официальный статус - безработная, по отзывам соседей - алкоголичка, а в определенных кругах известная как содержательница подпольного борделя.

"Она требовала, чтобы мы называли ее мамой", - рассказала оперативникам одна из 14-летних рабынь.

"Она" - это 40-летняя Лариса Алексеева, официальный статус - безработная, по отзывам соседей - алкоголичка, а в определенных кругах известная как содержательница подпольного борделя.

Разработка организованной группы, занимающейся вовлечением несовершеннолетних в занятия проституцией, велась с начала марта. Именно тогда в 9-й межрайонный отдел РУБОПа поступила информация о детском притоне, процветающем в Сланцах на тихой улице Ломоносова. Здесь, в обычной городской квартире, работал настоящий семейный подряд: 40-летняя бандерша, ее сожитель и 20-летний сын, все - безработные. И четыре девчонки от 14 до 16 лет - у них в подчинении. Впрочем, наверняка их было больше.

Примечательно, что все девочки числились воспитанницами сланцевского дома-интерната. Наверняка родители были у многих, но сами воспитанницы их уже не помнили. Может, отсюда и это странное требование 40-летней сутенерши: называть ее мамой? Ясно одно: девчонки, которым в интернате наверняка не хватало всего того, что в этом возрасте имеют их домашние ровесницы, хватались за любую возможность заработать сотню рублей. Откуда им было знать, что своих 150 рублей - именно столько клиенты отстегивали за один сеанс - они так и не увидят, а единственным, чем порадует их "мама Лариса", будет разве что кормежка. Но бежать из дома на улице Ломоносова почему-то никто не пробовал, хотя возможность была: каждый день их выгоняли на улицу ловить клиентов на трассе. Так и работали за бесплатно. Видимо, чувствовали, что в городе не найдется никого, кто смог бы их защитить. Сама Лариса утверждала, что ей приходится делиться деньгами с "крышей", но саму эту "крышу" никто из девчонок так ни разу и не видел.

Внешне районный публичный дом выглядел очень невзрачно. Двухэтажная деревяшка на десять квартир. Не слишком роскошное жилье, единственное украшение на стенах - ряды журнальных фотографий с обнаженными девицами. Были и фотоальбомы, собранные самой же бандершей, - очевидно, по ним клиенты и выбирали себе девочек. В другой комнате - стол с медицинскими инструментами: Лариса обычно тщательно следила за здоровьем своих подопечных и, несмотря на отсутствие специального образования, регулярно обследовала их на наличие инфекций.

Это когда дело касалось физического здоровья. А вот с психическим здесь не церемонились. Обыскивая квартиру, оперативники наткнулись на несколько упаковок с тареном - психотропными таблетками. По словам девчонок, этими таблетками - для притупления чувств - их пичкали каждый день. И их же заставляли подсыпать таблетки в водку заезжим клиентам. С клиентами здесь, надо сказать, обращались по-разному. Местных мужиков старались не обижать, а вот с заезжими, которых отлавливали на трассе, не церемонились. Могли и "продинамить", могли просто ограбить.

А в третьей комнате оперативников ждал и вовсе жуткий сюрприз: выломанный паркет, а под ним - забетонированный погреб площадью два на два метра, а глубиной - всего метр двадцать. "А сюда нас сажали, когда кто-нибудь себя вел плохо", - объяснила одна из пленниц. Вряд ли строители дома, вырывшие этот погребок, очевидно для хранения продуктов, подозревали, как он будет использоваться будущими хозяевами.

Сейчас против обитателей квартиры - Алексеевой и ее сына - возбуждено уголовное дело по статье 240 ("вовлечение несовершеннолетних в занятия проституцией"). Девчонки-пленницы после медицинского обследования отправлены обратно в интернат. Статья 240 предусматривает наказание до шести лет лишения свободы. Примечательно, что обвиняемые в подобных преступлениях, как правило, остаются на свободе до суда, но для Алексеевых было сделано исключение: сейчас оба находятся под стражей.

Нина АСТАФЬЕВА