Как стать гонщиком дронов и заработать на Ferrari. Интервью с пилотом из Петербурга Владиславом Казеевым

В гонках дронов на Играх Будущего Владислав Казеев оказался единственным петербуржцем, который, правда, выступал за новую команду из Казахстана. Отдел спорта «Фонтанки» поговорил с ним о том, как стать мастером дрон-рейсинга, сколько на этом можно заработать и почему сам Казеев переехал из Петербурга в Казахстан.

Гонки дронов, или дрон-рейсинг, совсем молодая дисциплина. Считается, что первая гонка прошла в 2014 году в Лос-Анджелесе. А уже в 2017 году подобные соревнования в Париже собрали более 100 тыс. зрителей. В гонках используют модели FPV, то есть First Person View («вид от первого лица»). В 2016-м году международная лига DRL (Drone Racing League) провела первый чемпионат мира в Дубае с призовым фондом 250 тысяч долларов. Россияне, кстати, тогда стали бронзовыми призерами, а золото уехало в Великобританию. С тех пор гонки дронов стали активно развиваться и в России, но по-настоящему крупных соревнований с серьезным призовым фондом долго не было. Впервые организовать подобное удалось лишь в 2024 году на Играх Будущего, которые прошли в Казани с 21 февраля по 3 марта. За общий призовой фонд в 250 тысяч долларов сражались команды из Белоруссии, Болгарии, Венгрии, Германии, Индии, Казахстана, Китая, России, Сербии, Турции, Франции и Южной Кореи

Там «Фонтанка» и познакомилась с Владиславом Казеевым — единственным петербуржцем на турнире по дрон-рейсингу. Так получилось, что из-за ограниченной квоты для российских команд петербургские коллективы не смогли пробиться на турнир. Казееву это удалось благодаря тому, что он выступает за казахстанскую команду Aspan. Мы с ним говорили в два этапа: совсем коротко перед началом соревнований и чуть более обстоятельно после. За несколько часов до начала гонок Казеев говорил, что для его молодой команды главное — участие. «Если объективно оценивать, то попадание в десятку — для нас будет успешным выступлением», — говорил Владислав. В итоге Aspan дошла до полуфинала и заняла шестое место.

— Не ожидали от себя такого?

— Все верно. Мы на самом деле рассчитывали на 10–11 место из-за того, что у нас команда молодая. Я-то уже имею опыт гонок, а вот мой напарник занимается дронами с конца октября. То есть для него это очень сложное было испытание. Первое его соревнование такого уровня. До этого он уже принимал участие в турнирах локального масштаба, совсем уж простых. А тут прямо это самые крутые соревнования в России, куда приехали мировые лидеры. И, собственно, шестое место для нас — это очень хорошо. Был маленький шанс попасть в финал, но мы его упустили, сделав несколько тактических ошибок.

— Что за ошибки были?

— Есть на пит-стопе процедура смены батареи. Пилот и техник постоянно взаимодействуют и следят за ее состоянием, чтобы вовремя поменять. И вот мы летали по трассе, я в это время был пилотом. Мы приняли неверное решение пролететь лишний круг на батарее, и уже на середине трассы стало понятно, что мы можем не долететь до конца, просто у нас батарея может разрядиться и мы упадем. На самом деле так оно и произошло. Я уже завершал маневр, уже почти зашел на пит-стоп, был буквально в метре от пит-стопа, но тут батарея села и дрон у меня лег.

Там это так происходит. У аккумуляторов есть некая кривая разряда, то есть поначалу напряжение высокое, плавной горочкой спускается, имеет некое плато и после чего, по достижении каких-то 3–3,2 вольт напряжение резко обрывается под нагрузкой, и дрон просто выключается и не работает совершенно. Что, собственно, у нас и произошло. Мы так потеряли и дрон, и батарейку. И на этом мы потеряли еще какое-то время. А время — это самое ценное после дронов и батарей.

Вторая ошибка у нас была в момент смены пилотов. Это уже я недосмотрел регламент соревнований. Нужно, чтобы дрон был выключен и лежал на столе. Я сказал своему технику, чтобы он оставил дрон включенным, чтобы к тому моменту, когда он сядет за кресло, он был уже готов к полету. Он оставил включенным. Организаторы указали нам на это, и у нас произошла еще одна заминка. На этом мы потеряли, наверное, две минуты. В следующий раз будем внимательнее.

— В любом случае, шестое место — это успех. А вместе с ним вы заработали 8 750 долларов. Придумали, как потратите?

— Я, наверное, вложу в свое развитие: буду закупать технику для дальнейшего участия в соревнованиях. Может быть, вложу какую-то часть из этого в развитие команды. А напарник мой — не знаю пока еще, не придумал.

— То есть вас всего два человека в команде?

— Да. Еще менеджер есть. Он нас спонсировал, чтобы мы собрали дроны. Мы также привлекли своих спонсоров. То есть там у нас своя финансовая модель, выгодная и для нас, и для менеджеров. Никто в обиде не останется.

— Насколько я знаю, вы уже уехали в Казахстан. Как вас там встретили?

— У нас намечаются встречи с будущими нашими спонсорами. То есть будем сейчас на основании наших достижений искать себе бюджеты для дальнейших выступлений. Еще пойдем к руководству Уральска, где мы базируемся, с ними пообщаемся. О нас тут говорят в газетах, по телевидению, в новостях. То есть некий оглас, и какую-то пользу мы принесли.

— Сколько ваши дроны, которыми вы пользовались, стоят?

— Один дрон, который мы с собой привозим, стоит около 200 тысяч тенге, а если в рублях, — где-то около 40 тысяч. Может быть, дешевле, но в этом диапазоне — около 40 тысяч рублей.

— Вы говорите: «вкладывать в развитие». Это значит закупать другие дроны, более дорогие, или модернизировать существующие?

— Под каждое соревнование есть разные регламенты — они, плюс-минус, есть устоявшиеся, под разные классы дронов. И те, которые уже есть, нам не придется разбирать. Просто в следующий раз, когда будут подобные соревнования, мы их просто снова возьмем. А новые дроны будем собирать на спонсорские средства.

Помимо того, что мы являемся спортивной командой, мы еще организуем подобные мероприятия в своем регионе. Нам нужно будет закупать технику для проведения мероприятий — это некое измерительное оборудование, видеосистемы. На мероприятии выводилась картинка с дронов — это будут делать специальные видеосистемы. У нас есть подобная видеосистема, но более современная система стоит чуть подороже. Поэтому некое вложение для улучшения качества наших мероприятий требуется. Потому что нам тоже хочется достичь такого же уровня соревнований, как это делается в России.

— Насколько вообще дроны на соревнованиях стандартные у разных команд, и насколько допускаются модификации?

— Облик у дронов всех команд одинаковый, то есть обтекатели, верхние крышки — плюс-минус одно и то же. Допускается в рамках технического регламента, дается на выбор — моторы можешь выбрать самостоятельно, пропеллеры, электронику, кроме видеосистемы. И можно небольшие модификации с рамой сделать и с пластиковыми деталями. Казалось бы, это всего ничего, но это может сделать киллер-фичу, так скажем. В Казани у одной из команд была уникальная система смены батареек. Я такой никогда не видел. Я думал, что так можно сделать, но настолько круто это сделать в рамках регламента — это невероятное что-то.

— А что они сделали, как они это устроили?

— Есть сменные батарейки на DJI Mavic, есть на FPV-дронах такое… Правда, DJI-FPV еще есть дрон — и там похожая система. Но реализовать все вот эти моменты — систему кронштейнов, рельсов, всяких защелок — это нужно приложить определенную инженерную мысль. И эти ребята смогли.

— Когда мы с вами впервые говорили в Казани, вы рассказывали про вашу бывшую команду из Петербурга RDM, которой не повезло пробиться на Игры Будущего. Они вас поздравили?

— Конечно. Они были в числе первых, кто позвонил мне. Они очень рады, что их бывший член команды смог попасть на это мероприятие. Потому что, кажется, всего восемь пилотов со всей России смогли выступить на соревнованиях, в то время как общее количество активных пилотов точно больше ста. Я, может быть, даже занижаю цифру. И из этих ста человек только малая часть смогла попасть в Казань. А это, чтобы вы понимали, самые-самые престижные соревнования и самые-самые — по призовым.

В прошлый раз подобного уровня мероприятие прошло на Кубке мэра Москвы, кажется, в октябре или в ноябре. Там призовой фонд был 10 миллионов рублей, разыгрывали автомобиль и денежные призы. Тоже были достаточно престижные соревнования. Надеемся, что подобные турниры будут повторяться и дальше, а мы как команда Aspan будем развивать не менее престижные соревнования в своем регионе.

— Когда мы с вами общались перед началом соревнований, вы немного затрагивали эту тему, но давайте чуть подробнее: как вы все-таки стали гонщиком дронов?

— Еще школьником я занимался авиамоделированием, строил самолеты. Тогда тема дронов только-только начинала развиваться. Она была даже и близко не на том уровне, который сейчас есть. Тогда не существовало потребительских дронов, типа DJI Mavic или что-то типа того, тогда даже не было DJI Phantom. Только-только начали появляться какие-то контроллеры полета. До этого были только самолеты, либо автомодели. Вот я выбрал для себя авиамоделирование. Помню, как-то в 11 классе я пробовал построить квадрокоптер своими силами, но он у меня не взлетел. Спустя много лет, увидев, как индустрия развилась и что дроны стали намного более доступными и легкими в сборке, я решил вернуться к этой истории, все-таки вступить в ряды дроноводов, или пилотов, и купил себе первый дрон. Это было в 19-м году. А мой первый соревновательный сезон произошел в 23-м году.

То есть я долго к этому шел. Я отрабатывал свои навыки в симуляторе — просто летал для себя. Знал, что в этом году я буду весь сезон кататься на соревнования. И, собственно, от покупки моего первого дрона и до начала соревнований, получается, прошло четыре года. Но сейчас можно этот срок намного сократить. Это уже состоявшийся вид спорта. Можно с нуля взять человека и уже спустя 3–4 месяца выставлять его на любительские соревнования.

— А свой первый дрон купили, когда еще учились в институте?

— Уже закончил. Учился в СПбГЭТУ «ЛЭТИ» на инженера.

— Насколько знания, полученные там, пригодились?

— Пригодились. Общие знания по электротехнике здесь очень нужны — как-никак с электроникой все время работаешь, проводки паяешь. Нужно понимать какие-то технические характеристики компонентов, чем они обусловлены, чтобы уже какие-то уникальные решения проектировать, конструировать. Чем сильнее твои инженерные навыки, тем лучше ты сможешь осуществить подготовку.

Но не нужно забывать еще про тренировки. Наверное, идеальный состав команды — это очень сильный инженер и ребята-пилоты, которые могут не сильно вникать в подробности создания дронов, пусть они даже и собирают их, но это можно полностью оставить на инженеров. По поводу настроек: там не просто нужно нажать две кнопочки — и он полетел. Нет, каждый дрон — это уникальное изделие. Даже, казалось бы, выглядят одинаково наши дроны, между одной командой и другой, но настройки могут очень отличаться.

— А чем вы зарабатывали на жизнь до того, как стали гонщиком дронов?

— Работал тренером по роллер-спорту. Я знаком со всеми топовыми спортсменами в этой сфере. В России, кстати, много крутых спортсменов наивысшей квалификации, особенно во фристайловых дисциплинах. Даже сам катался на соревнованиях.

— Где в Петербурге тренируются гонщики дронов?

— Сейчас постоянной локации нет. Им приходится арендовать спортивные залы. Как сейчас дела обстоят, я точно не знаю. Там есть очень сильные ребята, перспективные, которые будут выступать в этом сезоне и, наверняка, будут на лидирующих позициях.

— Ну как тренировки проходили, когда вы еще в жили в Петербурге?

— У нас постоянно менялись площадки. Сначала была одна площадка, потом нам говорят: «Нет, вы слишком опасные ребята, нам пол портите». Либо еще что-то — окна можем разбить, и нам отказывали в тренировках, и мы искали новую площадку.

— Что нужно для тренировки? Как много оборудования приходится возить?

— Есть специальные элементы — трассы — они складываются все в сумки, просто несколько ребят приезжают со своими машинами, выгружают сумки с этим оборудованием. Установка тренировочной трассы занимает не больше 10–15 минут. Ну и столько же на ее разбор.

— Кто вас все-таки позвал в Казахстан, как зовут этого человека?

— У нас есть команда Aspan-dron и в Казахстане есть предприниматель, депутат, его зовут Асланбек Аминов, из города Уральска. Он организовывал гонки в своем городе. И мой «сокомандник» съездил к ним, пообщался, увидел, что ребята также хотят развивать это направление. Так мне поступило предложение переехать в Казахстан и еще больше уделять времени своему любимому делу. Я не мог отказаться от такого предложения.

— То есть этот депутат — он тоже фанат этих гонок дронов?

— Он сам не летает, но видит, что это направление очень подходит для этого региона, и оно очень сильно будет развиваться, поэтому он решил помочь всеми своими силами, чтобы это направление развивалось. Кстати, на Играх Будущего команды из Казахстана в нескольких дисциплинах заняли призовые места. То есть у Казахстана в плане киберспорта и всего, что связано со скоростью, с нажиманием кнопок и стрелок, очень неплохо получается. А гонки дронов — это тоже такая некая игра. Потому что, когда ты садишься за управление болидом в реальном мире, сидя за креслом, в очках, с пультом, и дрон летает, — это очень похоже на видеоигру. И мой напарник, пилот — это пример того, как ребята очень быстро эту историю понимают. Таких пилотов, как мой напарник Даниэл, будет намного больше еще.

— Знания местного языка от вас требуют?

— Нет, здесь все разговаривают на русском.

— В Петербурге как часто бываете, или все, забыли?

— Я в Питере уже не был с августа, но очень хочу вернуться туда, погостить и поехать обратно.

— И последнее: насколько можно стать богатым человеком, занимаясь гонками дронов?

— Эти гонки выиграла команда Кореи — Team Min’s Korea. И их призовые — 87,5 тысяч долларов. Я знаю, что Мин Чан Ким из этой команды также состоит в американской лиге дронов. Там по контракту, кажется, он получает 100 тысяч долларов в год. Еще я знаю, что он как оператор снимает крутые ролики, в крутом продакшене, для K-pop-групп. И там, я уверен, что он тоже на очень хорошем счету и с хорошим заработком. Судя по его соцсетям, он недавно купил себе Ferrari. Но это мы так, между собой общаемся: «О! Мин Чан Ким купил себе Ferrari. Круто живет!»

— Понятно, но это в Корее. А у нас, в России?

— У нас самый, наверное, яркий пример — это Александр Холкин из Москвы. Как раз на Кубке мэра Москвы он выиграл, кажется, то ли два, то ли три миллиона рублей. И еще сверху ему дали электро-Москвич. Это из крупных выигрышей. А до этого, по-моему, 30 тысяч рублей давали за первое место в Иннополисе на гонках. То есть заработать можно. Сейчас очень много вложений делается в этот спорт.

— Но это все разовые призовые, получается? А зарплаты какие-то есть, как у тех же футболистов или хоккеистов?

— Нет, зарплат нет. Моя сфера связана с дронами, но конкретно от гонок я только призовые могу получить. Но у нас будут появляться спонсоры. Это как на гонках «Формулы 1», где есть крупные спонсоры, есть какой-то зарплатный фонд для пилотов, чтобы они тренировались и не думали о заработке для себя. Я думаю, что такое скоро возникнет. Нужно лишь, чтобы эта сфера еще сильнее закрепилась как спорт, как развлечение, как шоу. Нужно привлекать больше зрителей, спонсоров, и тогда заработок для спортсменов будет больше, и сама деятельность станет более престижной.

— Понятно, а сейчас-то вы на какие деньги в магазин ходите?

— Я конкретно здесь зарплату получаю, но не с гонок. Занимаюсь образовательной деятельностью. Работаю преподавателем в колледже.