Ударим автопробегом по двоеженству: личная и профессиональная жизнь Энцо Феррари в байопике Майкла Манна

Замысел фильма «Феррари» о знаменитом итальянском автоконструкторе 80-летний режиссер Майкл Манн вынашивал с 1990-х, опираясь на нелицеприятную книгу американского журналиста Брока Йейтса Enzo Ferrari: The Man, the Cars, the Races, the Machine. В фильме акценты радикально переставлены: машины и гонки показаны достаточно зрелищно, но самым опасным сюжетом становится лавирование героя между законной женой и любовницей, подарившей ему наследника.

Биография Феррари, написанная Броком Йейтсом, читается гораздо интереснее, чем смотрится фильм, сглаживающий многие острые углы и делающий героя чуть более симпатичной, хотя всё равно далеко не однозначной личностью. Манн выносит на первый план человечность, заставляя прежде всего сострадать отца, недавно потерявшего сына: страдавший мышечной дистрофией Дино Феррари умер в 24 года, в 1956-м. Действие фильма, захватывающего небольшой фрагмент из длинной биографии героя, происходит в 1957 году, когда 59-летний Энцо живет фактически на два дома и у него подрастает новый ребенок.

Забегая для успокоения вперед, можно сказать, что этот малыш, Пьеро Феррари, в настоящий момент является вице-президентом папиной компании, но в фильме судьба и статус внебрачного сына представляются несколько туманными, учитывая знойный темперамент законной супруги героя, щепетильно относящейся к наследованию знаменитой фамилии.

По версии авторов фильма, жена героя, Лаура (Пенелопа Крус) — чрезвычайно влиятельный персонаж, едва ли не равнозначный самому Феррари (Адам Драйвер). В начале специальный титр подчеркивает, что Энцо Феррари и его жена Лаура основали автопроизводящую компанию вместе, «на руинах послевоенной Италии в 1947 году». Однако из той же книги Йейтса, да и из других источников, известно, что свою фирму Энцо вполне самостоятельно открыл еще до войны, а вмешательство вздорной Лауры в дела фирмы в позднейшее время только вредило делу и привело к разрыву Феррари с многими полезными сотрудниками.

Отдавая должное амбициям и целеустремленности Феррари, Йейтс всё-таки разоблачает его как самолюбивого напыщенного позера и полемизирует с другими американскими журналистами, которые ради красного словца создали приукрашенный образ иконы итальянского автопрома. В книге есть пассажи, которые представляют Феррари неотесанной деревенщиной, наделенной лишь одним талантом, — самопиара.

Однако в планы режиссера Манна не входило разрушать романтическую легенду о Феррари как о благородном римском патриции, хоть и жестком в обращении, но внутренне тонком и уязвимом: ощущение фальши возникает в первой же сцене, когда герой, просыпающийся в постели любовницы Лины Ларди (Шейлин Вудли), чуть ли не на цыпочках крадется из дома и потихоньку выталкивает свою машину со двора, чтобы никого не разбудить шумом двигателя. Как выяснится через пару минут, герою необходимо успеть проявить деликатность и в своей основной семье: по их договоренности с официальной женой он должен возвращаться со своих любовных похождений не позже, чем горничная принесет в спальню утренний кофе.

Исполнитель главной роли Адам Драйвер прилагает немало усилий, чтобы сделать этот образ чувствительного мужа и отца убедительным, хотя большая часть стараний 39-летнего актера уходит на то, чтобы компенсировать 20 лет возрастной дистанции между актером и героем — с помощью походки враскоряку, накладок на животе (Феррари с молодости был склонен к полноте), а также широченных брюк на подтяжках. Вероятно, из солидарности с Драйвером Пенелопа Крус, которая всего на 10 лет моложе своей героини, иногда примерно так же раскорячивается при ходьбе, особенно когда возвращается с рынка, нагруженная авоськами.

Из других режиссерских находок стоит отметить сцену с коллективным прослушиванием оперы Моцарта «Дон Жуан», во время которой ключевые персонажи воскрешают в памяти важные моменты своей жизни, тем самым как бы приглашая зрителя внедриться в их богатый внутренний мир. Однако по мере погружения в него обнаруживаешь вещи крайне спорные, как, например, поучение Энцо Феррари, рассказывающего маленькому сынишке об устройстве двигателя с философским выводом: «Когда что-то хорошо работает, оно обычно и глазу приятно».

В том, что автомобили его мастерской — сущая услада для глаз, Феррари совершенно не сомневается и в одном из эпизодов восхищенно говорит о новой машине: «У нее зад, как у скульптур Кановы». Проблема в том, что вокруг болидов и гонщиков всё время вертятся теплокровные обладательницы неплохих задниц, отвлекающие фотографов от железных коней с лошадкой на желтом шильдике. Поэтому Феррари то и дело приходится отгонять красивых девушек от гонщиков, отодвигать их в сторонку на фотосессиях, а также объяснять гибель пилотов дурным влиянием женщин: либо назойливой матери, либо невесты, вынудивших погибшего «потерять концентрацию».

Кроме этой интересной психологической концепции, интересующиеся автоспортом зрители мало что нового почерпнут из «Феррари» — даже вполне заурядный фильм Джеймса Мэнголда «Ford против Ferrari», спродюсированный тем же Майклом Манном в 2019-м, в сравнении представляется более адреналиновым и познавательным, глубже проникающим в психологию гонщика.

И тем не менее в «Феррари» есть несколько драматических гоночных эпизодов — наиболее сильно бьет по зрительским нервам трагедия, произошедшая во время гонки Mille Miglia 1957 года. Запрещенная после показанного в фильме инцидента, Mille Miglia была мало похожа на нынешнюю диетическую «Формулу-1» с ее мерами безопасности, сводящими риск гибели пилотов к нулю, а представляла собой, скорее, автопробег по трассам общего пользования, проходящим через несколько итальянских городов, где в любой момент дорогу может перебежать курица, и не только она, а посторонний предмет, оказавшийся на трассе, может сыграть роковую роль.

В «Феррари» таким предметом становится малозаметный дорожный разделитель, но, учитывая завуалированную мизогинию, пропитывающую фильм, а также мелодраматичность режиссуры, гораздо более эффектно смотрелось бы фантастическое допущение, что трагически погибший гонщик пропорол колесо о какой-нибудь женский аксессуар вроде заколки для волос.

Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»