«Другая барная стойка, другой унитаз». Руслан с Думской рассказал, какие перемены ждут «пьяную улицу» Петербурга

После публикации о перезапуске скандальных баров на улице Рубинштейна с «Фонтанкой» связался один из претендентов на наследие Bar Group. Предприниматель Руслан Чемыртан рассказал, как бизнес на Думской привел его к уголовному делу, почему заинтересовался барами с дурной репутацией и почему алкоголь на Рубинштейна дешевле не станет.

О том, что заведения на улице Рубинштейна, прекратившие работу в ноябре 2022 года после возбуждения уголовных дел против владельцев, вновь начали принимать посетителей, «Фонтанка» написала накануне. Корреспондент лично убедился, что пропустить по бокалу уже можно в Major и RS-20. Причем, судя по всему, бары открылись, не успев получить алкогольную лицензию. Сотрудники не смогли сказать, кому сейчас принадлежат заведения, а соседи указали на некоего Руслана с опытом работы на Думской улице. После выхода материала предприниматель вышел с нами на связь, попеняв редакции на публикацию недостоверных сведений. Мы выслушали его историю.

— Говорят, что вы планируете развивать на улице Рубинштейна те заведения, которые раньше принадлежали Bar Group. Это так?

— Больше половины этих помещений сдается. Ты можешь прийти, снять и заниматься чем хочешь. Убили человека, вот квартира, значит, ее не надо покупать?

— Никто не говорит, что плохо. Здорово, что бары открылись. Пока два. Правильно я понимаю, что следующий Noir?

— Никакого Noir нет пока. Делается ремонт в другом клубе. Пока мне самому неизвестно, как он будет называться. И никакой связи у меня с теми товарищами нет. Этим товарищам было сделано предложение продать бизнес, но они не стали продавать.

— «Эти товарищи» — это Bar Group?

— Bar Group, да. [Владельцы] Bar Group думали, что им все сойдет с рук и все хорошо будет. Когда что-то делаешь, нужно думать наперед.

— Говорят, что вы имели отношение к барам на Думской, которые засветились на продаже шариков с веселящим газом. Это так?

— Это так. Я занимался управлением. У меня [была] хорошая история, кроме одного. На меня возбудили уголовное дело по 238-й статье (производство, хранение, перевозка в целях сбыта либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей. — Прим. ред.). Был назначен штраф. Это было полгода назад. Судимости у меня нет, сейчас подали апелляцию, поскольку я не согласен с приговором (согласно базе решений судов, 2 сентября уголовное дело в отношении Руслана прекращено, назначен судебный штраф, однако решение обжалуется прокурором. — Прим. ред.). Меня никто не видел, чтоб я привозил эти шары. Нет ни одной видеофиксации, что я продаю или даю указание бармену, чтобы они продавали. Бывает, когда работаешь, честно поднимаешься по лестнице, [люди] завидуют, с кем-то не делишься и пытаются палки в колеса вставить. Но я спокойно на это реагирую. Продал бизнес и сказал до свидания.

— А на самом деле в ваших барах продавали шарики?

— Да, продавали. Но это же не запрещено было. И на улице продавали. Годами это было, никто ничего не скрывает. Здесь есть тонкая грань — есть ли преступление в этом? Но не надо это афишировать. Не хочу быть известным по этим разборкам. Бросил это и начал заниматься нормальным.

— В сводке о рейдах на Думской, по итогам которых были зафиксированы факты продажи шариков с веселящим газом, фигурировали такие заведения, как «Мёд», «Лёд», «Белград», Fun и GS? Вы ко всем имели отношение?

— Достаточно «Мёда». Я был владельцем и администратором был. Управлял сам, покупал сам, поднимал сам.

— На улице Рубинштейна вы выступаете как владелец бизнеса?

— Я там всего лишь администратор. Управляю, но это не мои бары. Есть два человека. Один человек Поповский (ИП Поповский был указан на чеке, который пробили в баре Major, однако ИП не может получить алкогольную лицензию. — Прим. ред.), у меня с ним договор субаренды, что я сдал под кальяны без коктейльно-алкогольного [ассортимента].

— То есть в Major и RS-20 вы только управляющий?

— Я управляющий, а клубы вообще других людей. Но это явно не те парни, что вы думаете, что мы [стоим] за ними. Там были обыски после того [как мы открылись], Следственный комитет приходил. Major опечатали на второй день, мы ездили в Следственный комитет, предоставили все документы. Они хотели понять, есть ли у нас привязка к этим ребятам (Bar Group. — Прим. ред.). Но поняли, что мы совсем другие люди, и нам разрешили открыться.

— Итак, вы уже открыли Major и RS-20…

— Я участвую в Major и в другом помещении делаю ремонт. С RS-20 пока идут переговоры с собственником помещения. Пока они сами не понимают, что хотят и как хотят. У них нет оснований расторгнуть договор с Bar Group, потому что аренда оплачивается.

— То есть там работает не ваша команда? А кто тогда?

— Не знаю и знать не хочу.

— А в каком заведении идет ремонт?

— Вот когда откроется, поймете.

— Но это одно из заведений, которое входило в Bar Group?

— Ну я же не интересуюсь чьи [помещения]. Сдаете? Сдаем. Устраивает — беру. Не устраивает — до свиданья.

— Почему вы вообще решили развиваться на улице Рубинштейна? Все же после Bar Group у заведений не самая хорошая репутация.

— Когда я еще на Думской работал, я очень хотел на Рубинштейна. Летом я там гулял, народу много. Общение с людьми немного другое. Если на Думской малолетки, ты объясняешь, а он тебя посылает. На Рубинштейна публика постарше.

— Что изменится в работе заведений под вашим управлением?

— Вот вы вчера писали, что [в Major] то же самое [что в Vice city]. Нет, мы там сделали ремонт, совсем другая барная стойка, другой унитаз, надпись Major, на потолке другой совсем подсвет. А то, что помещение маленькое, я не виноват, его не сделаешь больше.

— По формату мне показалось близким — бар — ночной клуб.

— А как бы вы сделали в помещении 50 квадратов?

— Я журналист, а не предприниматель. Я не знаю, как бы сделала.

— Там нельзя кухню, это просто бар. Я всю жизнь занимался чисто барами, и мне это нормально.

— Кальяны там останутся?

— Кальяны есть.

— Насколько я понимаю, кальяны у нас запрещены в заведениях общественного питания. (Запрет на курение кальянов, вейпов и другой никотиносодержащей продукции в общественных местах, в том числе в кафе, барах и ресторанах, вступил в силу в России в 2020 году, в Петербурге курение кальянов в кафе, общественных местах и даже специализированных кальянных дополнительно запрещено 121-м коронавирусным постановлением. — Прим. ред.)

— Серьезно? Мы можем с вами пройти, они во всех [заведениях] есть. Вы можете сказать, где их нет?

— Я знаю заведения, где нет кальянов.

— Я не знаю. Но в каждом баре, куда я захожу поесть, есть кальяны.

— А шары в ваших заведениях на Рубинштейна продаются?

— Конечно, не продаются. И если запрещено, закончим с кальянами.

— Расскажите про цены. У Bar Group были довольно высокие расценки, это было оправданно в ковидное время, когда заведения по сути работали подпольно, и это было платой за риск. Почему, если сейчас бары работают легально, цены остаются высокими?

— Как вам объяснить? Год назад бутылка стоит одну тысячу, сейчас три. Цены поднимаются.

— Но в соседних барах цены поменьше все же.

— Давайте по-другому. У других баров на Рубинштейна есть кухня. А там нет. Если бы была кухня, цены были бы ниже, потому что можно было б и на кухне заработать, и на алкоголе. Это как на рынке: есть машина за 100 тысяч, а есть за 200 такая же. Я же не заставляю покупать. Или как на заправке — на «Лукойл» бензин стоит 56 рублей, а на «Шелл» — 60 рублей. Там где дороже, там качественнее.

— Bar Group также подозревают в продаже алкоголя, который разливали в гаражах в Калининском районе. У вас он легальный?

— Конечно, легальный. Я прочитал у вас, что там лицензия Bar Group. Нет там давно никакой лицензии.

— В реестре Росалкогольрегулирования она обозначена как действующая.

— Владельцы помещений расторгли с теми людьми договоры в одностороннем порядке. Сейчас все будет по-другому.

— Вы-то будете алкогольную лицензию получать?

— Конечно. Проверки приезжают, изымают алкоголь, смысл какой там работать [без лицензии]? Проще сделать лицензию.

— Почему решили открыться до того, как получили лицензию?

— Мы попробовали. Есть юрлицо, могут штраф нам [выписать] — мы же не против. Но мы рискуем, потому что аренда там немаленькая.

— Вы платите такую же аренду, как платил Bar Group или даже больше?

— Такую же.

— Как называется юрлицо, которое будет управлять Major и другими барами?

— Заходите лично. Я не знаю, с кем разговариваю.

— Почему же, вы знаете, с кем вы разговариваете.

— Я тоже могу прийти и представиться — Молдаванин. Но я же не Молдаванин.

— Мне сказали, что такое у вас прозвище. Это не так?

— Конечно не так. Ощущение, что я живу как в 90-е. По погонялам по каким-то, по прозвищам…

— Так говорят ваши сотрудники и контрагенты. (В информации ГУ МВД говорилось о задержании на Думской по 238-й статье за поставки веселящего газа уроженца Молдавии. — Прим. ред.)

— Я только пришел на эту улицу, я сюда пришел как мышка. Стараюсь никуда не показываться.

— А фамилия ваша Чемыртан?

— Интересная фамилия... Да, моя фамилия такая.

Беседовала Галина Бояркова, «Фонтанка.ру»