NFT-бум на рынке цифрового искусства. Как картинки из Интернета получили знак подлинности

Рынок цифрового искусства до последнего времени считался специфической сферой с минимальным оборотом, а коллекционирование и продажа digital art были технически сложными и непрозрачными процедурами. В 2017 году в мире появилась технология NFT, и по мере ее развития и роста криптовалюты на рынке блокчейн-арта начался взрывной рост.

«Фонтанка» пообщалась с коллекционерами, художниками и экспертами цифрового рынка, чтобы разобраться в принципах работы технологии NFT и узнать о проблемах и перспективах digital art.

Между человеком и вещью

Любой цифровой объект может иметь неограниченное количество идентичных экземпляров. Какой из них является оригиналом, какой был создан первым — сказать невозможно, в отличие от подлинников, скажем, традиционных картин. Поэтому на цифровом рынке появилась технология NFT (non-fungible token — невзаимозаменяемый или уникальный токен) — такой криптокод существует в единственном экземпляре, и он прикрепляется к одному цифровому экземпляру digital art. С этого момента именно этот экземпляр считается оригиналом. Его продают, его выкладывают на торги, на него делают ставки, за ним охотятся коллекционеры.

Таким образом, появление технологии NFT упорядочило рынок купли-продажи цифровых произведений искусства.

Ольга Дворецкая, основательница выставки цифрового искусства и технологий Disartive, считает, что бум на рынке цифрового искусства начался из-за роста криптовалюты. Люди стали владеть большими криптосредствами, и их надо было на что-то тратить. Когда родилась технология NFT, она дополнительно повлияла на рост рынка digital-арта.

«Все заговорили про NFT-арт, когда рынок криптовалюты резко вырос и появился большой спрос на новое искусство. Сыграло роль и то, что цифровые авторы получили право подписи своих оригиналов», — прокомментировала Ольга Дворецкая «Фонтанке».

Из специфической сферы для узких специалистов цифровое искусство перерождается в модное, прогрессивное культурное явление. Традиционные музеи, мировые галереи, крупнейшие аукционные дома включились в мейнстрим-волну NFT. Так, летом 2021 года Эрмитаж объявил, что выпустит цифровые NFT-копии пяти шедевров из своей коллекции: «Мадонна Литта» Леонардо да Винчи, «Юдифь» Джорджоне, «Куст сирени» Винсента Ван Гога, «Композиция VI» Василия Кандинского, «Уголок сада в Монжероне» Клода Моне. В сентябре их продадут на маркетплейсе Binance, устроив торги.

«Новые технологии, в частности блокчейн, открыли новую главу в развитии рынка искусства, во главе которой стоит обладание и гарантия этого обладания. Это важный этап в развитии отношений между человеком и деньгами, человеком и вещью», — прокомментировал создание NFT генеральный директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.

На доверии

Следует понимать, что NFT — это некий общественный договор между цифровым рынком, художником и покупателем. Российское законодательство пока никак не регулирует вопрос имущественных прав купли-продажи объектов NFT-арта. Такого понятия — NFT — в российском правовом поле не существует. Продавая NFT-арт, художник как бы обещает, что это — уникальная работа, а рынок ему доверяет.

Те, кто сегодня работает на рынке цифрового искусства, надеются, что в будущем смогут опираться на юридические нормы. Но пока ответственность за чистоту сделки часто берут на себя интернет-платформы, на которых продают предметы NFT-арта.

Значит ли это, что любой пользователь Интернета вслед за Эрмитажем может взять картину Рафаэля, сделать из нее объект с NFT и так же выставить на криптобиржу?

«Да, может, — подтверждает Ольга Дворецкая, — Вопрос в том, кто купит такую работу. Коллекционеры внимательно следят за представленными работами и тщательно выбирают, что и где покупать. Конечно, у Эрмитажа купить работу престижно, вокруг этого уже создан медиашум, информационный повод. У неизвестного продавца покупать не будут».

Надя Тайга, исполнительный директор криптобиржи Snark.art, рассказывает, что случаи, когда продавцы выставляли на торги токены картин, оригиналы которых принадлежат не им, а крупным музеям, уже были: «Инициаторам пришлось свернуть затею, так как обрушилась волна возмущения со стороны коммьюнити и музеев. Частное лицо или компания, продающие NFT таких работ без владения источником, будет восприниматься комьюнити как желающий урвать на том, что ему не принадлежит, поэтому сама идея такого копирования довольно ущербна. Значительно интереснее вникнуть поглубже в технологии блокчейн и создать что-то авторское. Здесь практически безграничные возможности для творческой реализации».

Рай для художника

Российская арт-группа «AES+F», давно завоевавшая признание на Западе, одной из первых поспешила на NFT-рынок. Художники создают высокотехнологичные видео, и до появления блокчейн-технологий им было намного сложнее сертифицировать свои произведения, продавать их и бороться с пиратством.

«Появление NFT создало, наконец, благоприятные условия для дальнейшего продвижения цифровых технологий в искусстве, это новая и более удобная система передачи прав собственности и подтверждения аутентичности произведений, причем не только цифровых объектов (и не только произведений искусства, кстати)», — рассказал «Фонтанке» один из художников арт-группы «AES+F» Евгений Святский.

Первой проданной работой «AES+F» был уникальный токен с фрагментом «Mushroom Field» из видео «Psychosis» на аукционе на платформе SuperRare в конце марта 2021 г. Работу купил почти за 9 тысяч долларов коллекционер из Швейцарии.

Одним из самых дорогих NFT-произведений российского digital art, по данным The Art Newspaper Russia, стала работа арт-группы Pussy Riot «Panic Attack», она была продана за 178 тысяч долларов. На втором месте работа Покраса Лампаса — изображение проекции его же художественного произведения Transition на Чиркейской ГЭС в Дагестане — ее купили за 28,7 тысячи долларов.

«Продажи проходят на блокчейн-платформах, с помощью криптокошельков и криптовалюты, — рассказывает Ольга Дворецкая. — Сделки видны всем и абсолютно прозрачны, купленные объекты цифрового искусства можно сразу же перепродавать. Абсолютно другой характер приобрели хранение и перевозка предметов искусства. Оно больше не требует вложений, если не считать аренду серверов».

Чтобы увидеть работы художников, покупателям цифрового искусства не надо больше ждать открытия выставки, посещать галереи, отпали вопросы логистики и доставки купленных картин. Чтобы продемонстрировать свое собрание работ всему миру, коллекционеру блокчейн-искусства достаточно создать ссылку.

«В этом смысле границ нет, — говорит Надя Тайга. — Наверняка число коллекционеров крипто-арт будет расти, как за счет молодого поколения, для которого владение цифровым активом норма, так и за счет коллекционеров традиционного искусства, которые будут добавлять цифровые работы в свои коллекции».

Золотая лихорадка

В марте 2021 года впервые в истории объект искусства в форме уникального токена был продан на традиционных торгах. NFT-работу цифрового художника Майка Винкельманна пустили с молотка на аукционе Christie’s за 69,3 миллиона долларов. Это сделало Винкельманна одним из самых дорогих современных художников, вместе с Джеффом Кунстом (чья самая дорогая работа продана за 91 миллион долларов) и Дэвидом Хокни (его рекорд — 90,3 миллиона долларов).

С ростом объема рынка цифрового искусства Интернет быстро заполнили не имеющие художественной ценности работы. Лишенные классической цепочки из критики, галерей, экспертизы, пользователи остались наедине с золотой лихорадкой, охватившей художников. Они торопятся попасть в модный тренд, пока рынок не остыл и покупатели сорят деньгами. Сегодня на продажу выставляются любые digital-объекты: картинки, фотографии, твиты. Цена за NFT-работу часто определяется случайным образом.

Работа художника Джека Батчера, купленная за 170 тысяч долларов, выглядит как два квадратика с надписью.

Художественная работа «Это NFT, Джерри» («This is an NFT, Jerry») представляет собой кусочек переписки в твиттере. В ней художественный критик задает вопрос: «Что такое NFT???» Ему отвечает художник Марио Клингеманн: «Позволь мне показать это на примере».

Российский блогер Илья Варламов выставил на криптоаукцион 6-секундный ролик, на котором вокруг его анимированного изображения падают апельсины. Его купили за 14 тысяч долларов.

«Художник и его работы обесцениваются, — рассказал художник Олег Вдовенко, известный под ником Chuvabak, в интервью Forbes. — Я нарисовал уродскую картинку мышкой ради прикола и выложил. И ее купили, хотя она не имеет никакой ценности. Как-то грустно, возможно, всему этому нужно дать время на развитие». Эту работу покупатель оценил в 232 доллара.

«До недавнего времени главным девизом крипто-арт-комьюнити была идея «Долой посредников (кураторов, галеристов, дилеров) между художником и коллекционером, — рассказывает Надя Тайга. — Пока сообщество было достаточно камерным, ранних коллекционеров крипто-арта вполне устраивала и визуальная эстетика работ, и не смущал непрофессионализм художников и формирование цен. Когда во время недавнего хайпа на рынок NFT хлынул поток и непрофессиональных и профессиональных художников, многие коллекционеры впали в замешательство: что стоит покупать в качестве быстрого получения прибыли от перепродажи, а что с дальним прицелом, и какое вообще искусство стоит покупать?».

«В этом есть проблема, но она решится со временем, — Ольга Дворецкая признает, что рынок полон некачественных объектов digital art. Она считает, что со временем рынок придет к саморегуляции: — Появляются выставки-ярмарки, приходят крупные музейные институции. Коллекционеры следят за информацией о продажах и подписываются на известных и популярных авторов».

Один из крупных отечественных digital-коллекционеров Илья Попов, основатель группы компаний «Рики» (правообладатель брендов «Смешарики», «Фиксики», «Малышарики» и др.), рассказал «Фонтанке», что в поиске интересных работ для своей коллекции сам отслеживает анонсы различных NFT-площадок, а также публикации в Telegram-каналах и Twitter: «Как коллекционеру мне также важно знать, в каком количестве экземпляров существует тот или иной авторский объект, и необходимо понимание, какие у меня есть права на приобретаемые объекты. Ранее таких возможностей не было. Я собираю современное искусство в разных его формах и проявлениях, и крипто-арт является, пожалуй, одним из самых ярких и заметных форм».

«Я не понимаю»

Сегодня эксперты не могут прийти к общему мнению о перспективах рынка блокчейн-искусства. Одни считают, что ажиотаж спадет и модное веяние будет забыто, другие уверены, что рынок NFT-арта только набирает обороты. Бесспорно только то, что с годами в виртуальное пространство вкладывается всё больше капитала. Достаточно вспомнить, как долго предрекают провал биткойну, который сейчас достиг исторического максимума и стоит больше 63 тысяч долларов.

Пока что в России мало покупают NFT-арт, и те, кто этим занимаются, чаще делают покупки не из любви к искусству, а надеются таким образом выгодно вложить криптосбережения. По словам Нади Тайги, доля российских покупателей составляет полпроцента — у россиян мало денег и нет традиций и навыка коллекционирования. Потенциальных покупателей смущает зыбкость законодательной базы в сфере блокчейн-искусства, а также вопрос надежности хранения NFT-объектов.

Но самым узким местом входа на NFT-рынок как для художника, так и для покупателей остается техническая сложность сферы. В то время как энтузиасты крипторынка выступают в СМИ, раздают интервью, проводят open-talk и круглые столы, открывают ярмарки NFT-арта, любителей искусства отпугивают непонятные термины и хитроумные методики блокчейна.

«Будущее в упрощении — это, наверное, главное, что я понял за столько лет в блокчейне, — сказал Александр Сальников, сооснователь NFT-площадки Rarible в интервью каналу Definition. — Примерно миллион людей за это время мне сказали: «Что?... Я не понимаю».

Мария Лащева, специально для «Фонтанки.ру»