Призрак ходит по Европе. Второй локдаун — уже реальность, мировая экономика на пороге обрушения

Одна за другой европейские страны вводят — пока в ограниченном режиме — новую порцию ограничений в рамках борьбы со второй волной коронавируса. Пока у нас о таком говорят лишь в сослагательном наклонении, в Британии уже назначили дату нового мини-локдауна и удвоили штрафы. А кое-где в мире нарушителей режима бьют бамбуковыми палками и даже расстреливают.

Основной тренд последних дней — точечное возвращение весенних ограничений. То есть закрывается не вся страна, а только самые «больные» точки. В Великобритании — это несколько графств в Уэльсе и Англии, в Испании 37 районов, включая столицу, во Франции Париж попал под вторую волну локдауна — закрыты кафе и музеи, ходить без масок строго запрещено. Закрывается Австрия, которая весной, казалось, легко отделалась.

Эксперты указывают, что строгость ограничений сильно зависит от политической ситуации в разных странах. К примеру, итальянское правительство, похоже, не готово брать на себя ответственность за новые удары по экономике страны, так что с 15 сентября там, несмотря на тяжелое положение с коронавирусом, впервые с начала весны открылись школы.

«Сейчас большинство развитых стран экономически не готовы к повторению такого локдауна, который они переживали весной этого года», — указывает Тимофей Бордачев, директор Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ.

С такой оценкой не соглашается Леонид Григорьев, главный советник руководителя Аналитического центра при правительстве РФ. «Европейские национальные экономики выдержат второй локдаун. Ведь там уже накачали избыточную ликвидность. У всех огромные расходы, уже отменены Маастрихтские нормы, сдерживавшие увеличение бюджетных дефицитов, — уверен эксперт. — Внос денег в экономику по низким ставкам уже произошел. В общей сложности к лету плюс пять триллионов долларов ликвидных активов было влито в мировую экономику центральными банками США, Европы, Англии и Японии. Посмотрите: кризис на пять процентов снизил мировой ВВП, а курсы акций на таком уровне, будто у нас подъем — это лишняя ликвидность ринулась на биржу».

Ограничения в Италии, первой из европейских стран принявших удар коронавируса, есть, но до закрытия общепита и общественных пространств, как в Париже, пока дело не дошло. Властям приходится объяснять это тем, что, мол, наученные тяжелым весенним опытом итальянцы теперь более осторожны и ответственны. Увы, статистика говорит об обратном: после довольно спокойных 150–200 ежедневных случаев летом, за последнюю неделю в Италии каждый день фиксируют по 1500–1900 новых больных. Это, конечно, не мартовские 6000, но очевидно, что «осторожность и ответственность» вряд ли в ближайшее время станут новым девизом Италии.

«За полгода была проведена большая работа по ограничению смертности от коронавируса. И это дает возможность более гибко подходить к введению ограничений. Думаю, правительства будут делать ставку на то, что люди будут болеть, но их будут спасать. И таких шоков, как в Европе весной, уже не будет», — объясняет внешнее спокойствие европейского руководства Тимофей Бордачев.

Кроме того, отсутствие новой порции ограничений — это, скорее, непонимание правительств, как добиваться их исполнения. К примеру, Израиль, где только что был объявлен второй локдаун, уже на пороге социального взрыва и налицо раскол в обществе.

В Великобритании сильный премьер-министр-консерватор Борис Джонсон, сторонник энергичных мер борьбы с эпидемией, вынужден работать в условиях жесткого отпора со стороны оппозиции. Лидер лейбористов Кейр Стармер уже заявил, что второй локдаун будет указывать на провал действующего правительства, обвиняет Бориса Джонсона в потере контроля над системой тестирования и поминает все промахи консерваторов, допущенные за последние десять лет управления страной. Так что пока относительно жесткие ограничения в Великобритании — вещь штучная, до полного закрытия страны далеко, несмотря на сомнительные лавры страны с самой высокой в Европе смертностью.

«Вторая волна — очень естественное явление, в том смысле, что она не является результатом внезапного заражения. Её ждали, к ней как-то пытались готовиться. Но главная угроза от нее в том, что она становится постоянной величиной. И очень важно, чтобы её ожидание не убило экономическую жизнь больше, чем сам коронавирус, — говорит Леонид Григорьев. — Вопрос, какие политические решения будут принимать правительства и медицинские органы. Какие у них шансы вообще закончить эту пандемию на второй волне. И так-то выход из режима снижения экономической активности затруднен. И вторая волна сильно замедляет выход из этой ситуации, препятствует оживлению».

Очевидно, что какие-то решения все же принимать надо. Неудивительно, что во вторник, 22 сентября, правительство Джонсона объявило о новых ограничительных мерах: запрещаются бизнес-конференции и крупные спортивные мероприятия, настоятельно рекомендуется работа из дома, общепит будет работать только до 22:00. Вводится правило «шести» в помещениях, а на свадьбах сможет гулять одновременно не больше 15 гостей. С 1 октября, когда эти правила вступят в силу, удваиваются штрафы за нарушения правил: теперь это 200 фунтов для физлиц и 10 тысяч — для организаций.

Причины, по которым мировые правительства так и не нашли никакого более эффективного решения для противодействия эпидемии, чем уничтожение своих экономик, Тимофей Бордачев видит в том, что за прошедшие полгода они не смогли продемонстрировать способность к поиску совместных решений: «Сейчас, как и в начале пандемии, стоит ожидать наиболее консервативных ответов в виде карантинов, перекрытия государственных границ, сокращения мобильности населения. То есть будет, скорее, сворачивание международного сотрудничества и взаимодействия, чем его усиление».

Притом что решение о реальном закрытии на второй локдаун необязательно будет приниматься из-за большого уровня заражения. «Это превентивная вещь — в Израиле и Австрии была маленькая первая волна. И они сейчас закрываются в страхе, что у них будет, как у соседей», — говорит Леонид Григорьев.

«Никаких существенных успехов на международном уровне в вопросе профилактики, создания и стандартизации вакцин тоже пока не произошло. Вряд ли мы можем ожидать, что хотя бы до Нового года будет какое-то продвижение, — сетует Тимофей Бордачев. — В России есть своя вакцина, в Китае, много где еще ведутся разработки, но пока это не стало предметом сотрудничества на международном уровне».

При этом проблемы Европы — это только часть глобального вызова. И во многих местах на планете он приносит куда большие экономические сложности, как это происходит, к примеру, в Бразилии, ЮАР и Индии. Там идет по сути тяжелейшая первая волна коронавируса.

«В Индии происходит совсем печальное явление. Это огромная страна, которая по населению скоро обгонит Китай. Хотя индийцы, конечно, люди дисциплинированные, а где не дисциплинированные, там полиция применяет бамбуковые палки, но там плачевное состояние здравоохранения и инфраструктуры и огромное количество бедного населения, которое живет в трущобах, — все это мешает бороться с коронавирусом», — рассказывает Александр Рогожин, заведующий сектором Института мировой экономики и международных отношений РАН и профессор кафедры мировой экономики МГИМО.

Частично негативные для экономики эффекты сглажены тем, что Индия менее встроена в глобальную экономику, чем Китай или многие страны Юго-Восточной Азии, и в меньшей степени участвует в производственных цепочках. «Основной удар пришелся на падение внутреннего спроса, что привело к падению производства, работавшего на внутренний рынок. Люди не получают зарплату. А там огромный сектор неформальной занятости. Те, кто трудился неформально, не могут рассчитывать ни на что. Речь идет о миллионах людей», — рассказывает Александр Рогожин.

Единственное, в чем сейчас Индии везет, — падение цен на нефть и газ, и это немного облегчает положение с поставками в страну энергоносителей. С другой стороны, коронавирус резко снижает другой важный источник заработка для индийской экономики — денежных переводов в страну, ведь миллионы индийцев работают за рубежом. Теперь они физически блокированы в той же Саудовской Аравии, в Африке, не могут вернуться на Родину, не присылают ничего домой и сами с трудом живут.

Среди отраслей, сильнее других пострадавших от коронавируса в Азии (в первую очередь из-за весеннего локдауна в Европе), — легкая промышленность. «Перебоев в поставках сырья — синтетического из Японии или хлопка из Египта — нет. Но отсутствует спрос. Из-за этого, к примеру, тяжелейшая проблема в Камбодже, — говорит Александр Рогожин. — Страна небольшая — 7 млн человек, из них 600 тысяч заняты в текстильной промышленности, и сейчас они потеряли мировые рынки. Конечно, это страшный удар».

Большинство правительств в Азии готовы к введению новых жестких ограничительных мер на фоне возобновления роста заболеваемости. Китай уже показал, как там это умеют делать, но его путь высокотехнологичного сверхконтроля — не единственный.

«Где-то, как в Сингапуре, граждане достаточно богаты, чтобы не беспокоиться о потерях, ведь их компенсирует государство. Где-то, как в авторитарном Вьетнаме, который великолепно организован, тоже будет полный порядок, и недостаток денег не станет помехой. Как партия скажет, так и будет, а кто не будет — посадят в тюрьму, — рассуждает Александр Рогожин. — Проблемы могут быть на Филиппинах. Это очень бедная и очень неорганизованная страна. И государственная система там расхлябанная, законодательство там странноватое. Еще в январе были сложности, когда надо было выделить деньги из резерва на поддержку нуждающихся. Президенту Родриго Дутерте нужно было согласие парламента, а парламент на карантине — надо его собирать. В итоге деньги выделили, но к тому времени президент взял и разрешил стрелять в народ — по тем, кто не соглашается соблюдать дистанцию. Хотя Дутерте имеет юридическое образование, но это ничего не значит, диктатор он и есть диктатор. Были жертвы. Одного застрелили, второго застрелили. Потом только мировое сообщество сказало, мол, перебор».

Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»