На экране - сучья война. Как грызли друг друга две веры - красная и черная

Первый канал дает необычное кино. Имя фильма манит, но для большинства – это ребус. Окунитесь в смыслы той религиозной резни.

Сериал стартует с 19 августа, и обсуждать пока нечего. Но чтобы прочувствовать сказку, надо бы знать ту реальность. Коммунистический строй сначала противопоставил христианству новую религиозную доктрину, а потом, не желая того, создал еще одну, параллельную веру. На этот раз контркультурную, кровавую, по своему подобию. После Отечественной блатные раскололись на воров и сук. И одну шестую Земли захлестнула кровища как на бойне католиков с протестантами. Они устроили страшный суд на этом свете.

Единственный из диктаторов ХХ века, кто признал то, о чем мы поговорим – Муссолини. Он открыто заявлял, что его концепция – религиозная. Остальные, в том числе и Сталин, официально клялись в обратном. В контексте темы важно заметить и то, что лежит на виду, но до удивления незаметно: при вожде воровской мир стал мощнейшим, да и единственным подпольем. И ему за это ничего не было. Даже более – воров признали социально близкими классу рабочих и крестьян.

Путь от татей – придорожных разбойников с топором – до профессиональной преступности занял лет четыреста. Капитализм конца ХIХ родил ее родимую. С ней мы и перешли в эпоху социалистической революции. Посмотрите, например, шикарный советский фильм «Трактир на Пятницкой». Тогда о ворах еще не говорили, таких звали «иванами» или просто – жуликами. Кстати, до сих пор воры в законе морщатся, если кто-то при них произносит термин «в законе». Они и сегодня употребляют деликатный термин – жулик.

Все же к 20-м годам у них уже было крепкое устное право, которое мы всегда называем понятиями. Правило первое – ни с какой властью дел не иметь. А первая ересь проникла в их ряды в Соловецком лагере особого назначения, куда свозили золотопогонных. Чекисты предложили блатным послабления фактически за помощь в истреблении представителей царской аристократии. Воры-ортодоксы уверяли свою паству, что грех это, – нельзя делать то, что хочет администрация. Но чувство самосохранения победило.

К 30-м годам СССР начал поднимать промышленность и осваивать циклопические территории. Никакая экономика тогда бы не выдержала, и отсюда Сталин пошёл по пути рабовладельческого общества. Только назвали миллионы каторжан врагами народа. Контролировать ГУЛАГ без помощников было затруднительно. Тут и вспомнили революционную мысль о социально далеких дворянах, то есть неисправимых и близких – блатных, которых, конечно, можно перековать в советских.

К тому времени власть Советов превратилась в великую красную веру. Даже с загробным миром с лозунгом – «Наши дети будут жить при коммунизме». Блатные, они же черные, многое копировали, вплоть до процедур. Так, по уставу партии рекомендовали двое, а кандидат в воры должен был заручиться положительными отзывами двух законников.

Настоящий партиец показывался на киноэкране только как человек, полностью поглощенный идеей и, безусловно, бессеребренник. Это от греческого слова – лик святого. Так же и вор, согласно своему катехизису – бродяга, воспринимающий деньги как грязь. Воры даже в манерах демонстрировали презрение к золоту. Деньги доставали всегда скомканными, а пересчитывать рубли считалось некошерным.

Руководители советского государства всегда подчеркивали свое бедное происхождение. Воры должны были сидеть с малолетки. Ушедшая наколка «не забуду мать родную» – это не про маму, а про ватагу, где принес клятву на верность черной идее. Кстати, у самого известного вора «Деда Хасана», убитого в 2013 году, это и было нанесено возле колена.

Где должен был быть настоящий большевик? В горячем цеху, на фронте. А вор – в зоне. Там его паства, он там миссионер. И, несмотря на то, что воры открыто оглашали предельно антисоветское мировоззрение, никто их контрреволюционерами не считал. Это жутко удивительно и требует отдельного научного внимания. Империя разделилась, как того воры и захотели. Слоган был провозглашен предельно публично: «На воле закон ментовской, в тюрьме – воровской».

К 1938 году красные так густо поубивали своих главных противников, что в Союзе осталось лишь несколько архиепископов. Вроде – четыре, но дело тут не в точности. А к 1939 году Сталин присоединил Бессарабию – часть Молдавии, кусок Польши, Львов, Прибалтику, земли до Выборга. Ввиду того, что там церковников никто не резал, то архиереев стало намного больше. Но они были другие. Да, христиане, но не очень православные. Начались невидимые разночтения в толковании Писания. Это я к тому, что с тех же пространств хлынула и зарубежная оргпреступность. Тоже со своим уставом. Например, европейская братва отвергала монашеский принцип русских воров – не иметь семьи, дома. Поползла незаметная трещина, новых прозвали «польскими ворами». Неуловимые для нас штуки. Это как в иудаизме – мать еврейка или только отец еврей. Разница колоссальная.

Заодно и финская, зимняя война сыграла свою роль. Она была первая для рожденных после Октября, фронтовики же тоже в тюрьму попадают. И пришли они туда с духом, страшным окопным опытом. Подчиняться блатным им было не по совести. Они сбивались в стаи. Отсюда произошла масть – «автоматчики». Потом появились «махновцы», отрицающие устои всех и вся. И пошло гулять по лагерям разномастие. Своего рода, сектанты. Конкуренция. Хотя канонические воры еще стояли цепко. Но грянул 1941-ый.

Колоссальные потери на фронтах толкнули Кремль в лагеря. Кто хотел искупить кровью, сделал шаг вперед. «Автоматчики» первые, «польские воры» за ними, но потянулись и классические. Большинство сгинули в мясорубке, но часть вернулась. С медалями на груди. Я лично знал в 80-е вора в законе Москву, кто 9 мая всегда надевал орден «Красного знамени» и театрально пил пиво возле Андреевского рынка.

После победы мало кто из них встал на путь исправления. Возвращались в лагеря, куда по Высоцкому вновь «срока огромные брели в этапы длинные». Они хотели зайти туда опять черной властью, но тех, кто не отрекся от своей веры – не взял винтовку из рук власти, объявили их еретиками. Так начался великий раскол в воровском мире. Вернувшихся с фронта объявили суками. Отсюда и название сериала – «Сучья война». Но это вам не война гангстерских семей – постреляли, новостей наделали, успокоились. Впервые в истории человечества преступный мир лил кровь не за деньги, не за территории или рынки, а за идеи, за веру. То, что их собор был без креста – архитектурные особенности.

Не то что кровь, кишки выдергивали друг у друга и на локоть наматывали. Суки на ходу придумывали обрядность, заставляя целовать старых законников нож и тем самым переходить под их знамена. Ортодоксы выкалывали врагам глаза, отрезали уши и при них жарили куски кожи. Суки жгли на листах железа живых, воры прибывали сук гвоздями к полам. Ничего подобного мир не знал. С того былинного времени еще доносится ныне плохопонятное эхо: «Ворвался законный вор в барак и семь сук топором положил». Автор лично видел наколку на груди ветерана сучьей войны: «Передайте людям – я умру вором».

Госвласть же всегда тупа при неожиданности. Сперва НКВД потирала ладошки, мол, пусть друг-дружку и пережуют. Вскоре контроль над архипелагом ГУЛАГ был потерян. Никто не знает, сколько их полегло, взрослые эксперты склонятся к цифре в 40 тысяч душ. Наконец, до чекистов дошло, и их начали разбрасывать в разные стороны. На этапных карточках ставили литеры «В» и «С». А религиозная война все густела.

В нее включились тысячи арестованных бандеровцев и лесных братьев из освобожденной Литвы. Эти встали за сук, хотя на воле убивали именно «автоматчиков». Между прочим, от них произошли культовые наколки – звезды на коленях и плечах. Все перемешалось. Тем временем, законники только крепли в своей религиозной доктрине. Они даже устроили страшный суд на белом свете.

Из дальневосточных портов в Магадан на пароходах по-прежнему гнали кандальников. Пока «от качки страдали зэ-ка», в трюмах собирался воровской круг. Любой мог выйти и предъявить равному отступничество от черного закона. Судили трое самых авторитетных. Читайте: не тройка, а троица. Проигравший диспут убивал сам себя – бросался на нож. Охрана сбрасывала тело в ледяное море. И, поверьте, пока плыли, все спорили и самоуничтожались. А пароход тот назывался красноречиво – «Дзержинский».

Кто-то может возразить, что это были фанатики?

И протестантские войны стихают. И староверы идут на мировую. Кланы разошлись по своим церквям. Между патриархами установились дипломатические отношения, как у нас с папой Римским. И тут пришел Никита Хрущев со своей романтической химерой.

Генсек не только заявил о культе личности, но и придумал отмирание МВД, переименовал его в министерство охраны общественного порядка. Сократил довольствие милиционерам, пообещав, что в 1980-ом году покажет по телевизору последнего преступника. Прелестно. Для достижения утопии ему надо было вырезать элиту преступного мира, как дворян после 1917-го.

Быстро создали места, как «Белый лебедь», где устроили нечеловеческие условия тем, кто отрицает труд. Начались реально тяжкие деньки и для воров, и для сук. Дошли вплоть до инквизиции. Издевались над стойкими до тех пор, пока покалеченный не выдерживал и не заходил в радиорубку, открыто отрекаясь от воровской веры. Воры таких понимали, но не прощали. Тех, кто шел на голгофу, умирая в мучениях, признавали мучениками. Рождались святые, как Бриллиант, которого забили за то, что не взял в руки метлу.

Стало так тяжко, что воры и суки решили забыть о лютой вражде. Объединились, чтобы противостоять. Тем временем, Никиту Сергеевича сняли, а в ЦК про воров подзабыли. Враги сложились вместе и захватили власть в тюрьмах и колониях.

Порой искра пробегала между ними, но это уже были тактические разночтения в толковании своей библии. Последнее концептуальное событие произошло в вегетарианские годы.

К концу 70-х наверху воровской вертикали правили в основном славяне, евреи, ассирийцы, курды, а в Грузии и Средней Азии пошел аномальный рост подпольной промышленности. Черный рынок рос, а грузин-воров было немного. К очередному съезду, где все решается демократично, голосованием, как мандатами в Верховном Совете, грузины вдруг наехали толпой. Оказалось, что они хитро и скоро короновали пару десятков своих, формально не нарушая церемонии и протокола. Славяне и евреи не смогли им возразить по процедуре и остались в меньшинстве. Отомстили вербально, обозвав «мандаринами», «апельсинами», «лаврушниками». То есть тем, что продавалось на колхозных рынках и с чего воры-грузины получали дань. Но это, как вы понимаете, уже предтеча разложения на ниве теории социалистической экономики.

Буржуазная революция 1991 года тупо добила воров финансовым подходом ко всему сущему. В «Антикиллере» вор в законе (кстати, по прозвищу Крест) подъезжает к хоромам другого вора и плюется: «Вор так жить не должен». Красиво, но не более чем ностальгия.

По сравнению с представленной вам археологией, новости от 17 августа о воре в законе Муха, отрекшемся от статуса, – милые прелести. Правоверных мало и в КПРФ, и в «ЕдРе», и среди воров. Да и тех нет.

Навряд ли центральное телевидение в сериале «Сучья война» приоткроет хоть форточку в ту темень. И правильно сделает. Колымские рассказы Варлаама Шаламова – классика, но автор сам убеждал будущее: «Лагерный опыт никак не пригодится нигде кроме лагеря».

Последняя цитата – не для понять, а для подумать. От того же Шаламова: «Единственная группа людей, которая держалась хоть чуть-чуть по-человечески в голоде и надругательствах, — это сектанты и попы».

Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»