Что купить у пенсионеров за 5 тысяч

Правительство пообещало пенсионерам не повышать пенсии в этом году. Но выплатит по 5 тысяч рублей единовременно. Потом. В сентябре избиратели проголосуют сердцем, а в январе 2017-го подоспеют деньги. В правительстве эти два события не связывают. А что и с чем связывают - «Фонтанке» разъяснил экономист Андрей Заостровцев.

Дефицит Пенсионного фонда не позволяет провести вторую индексацию пенсий в 2016 году. А закон между тем диктует, что выплаты пенсионерам должны расти пропорционально инфляции. Если говорить о втором полугодии 2016-го, в среднем прибавка на одного пенсионера составила бы тысячу рублей в месяц. Но денег нет. Правительство провело совещание по поводу этого внезапного открытия, и премьер-министр Дмитрий Медведев объявил: индексации не будет, а будет единовременная выплата. Профессор Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге Андрей Заостровцев сообщил «Фонтанке», что и его в январе будущего года государство сделает на 5 тысяч рублей богаче.

- Андрей Павлович, правительство пообещало пенсионерам единовременную выплату – 5 тысяч рублей. Хорошо, правда?

– Я тоже получу. Хотя не знаю: работающие пенсионеры получат? Потому что когда проводят индексацию, то это ведь только для неработающих.

- Нет-нет, это же не индексация, поэтому обещают дать всем.

– Какая радость! Это меня обогатит.

- Чем вызван этот аттракцион невиданной щедрости?

– Выборы!

- Не получается. Выборы – в сентябре, а деньги обещают только в январе. Разве бывает любовь в кредит?

– Так ведь уже объявлено, что денег дадут. А тут главное – заявить. Пусть выплаты будут позже, но они будут. То есть можно немножко смягчить отношение пенсионеров к власти. Как раз поэтому и объявляют сейчас – заранее.

- На индексацию, по оценкам правительства, потребовалось бы 270 миллиардов рублей. На выплаты 43 миллионам пенсионеров по 5 тысяч надо 215 миллиардов. Суммы сопоставимые. Почему всё-таки не провести индексацию? Люди шли бы на выборы уже обрадованные.

– Единовременная выплата предполагает экономию в будущем. Индексация заложила бы повышение пенсии постоянное. Тогда следующая индексация должна была бы рассчитываться уже от новой суммы, повышенной. А тут один раз выплатили – и всё. В будущем индексировать если и будут, то от более низкого уровня. Это значительно экономит государству финансы на будущее. Так что тут как раз всё понятно.

- Вот все клевещут на наше правительство, что оно о будущем не думает. А оно видите – думает.

– Сейчас они думают больше о дне 18 сентября 2016 года.

- Может быть, тогда с их точки зрения экономнее было бы сейчас провести, как положено, индексацию, а потом повысить пенсионный возраст – и сократить армию получателей денег?

– Пенсионный возраст – это гораздо более радикальное решение. Пока об этом речи не идёт. И, думаю, до 2018 года этого не случится. Правда, сейчас говорят, что президентские выборы могут пройти и раньше. Ну, я думаю, до президентских выборов никаких изменений здесь не будет. А будут такие шажки, как мы уже видим. Что, например, уже произошло? Отобрали у людей пенсионные накопления. Передали, кстати, мне, потому что деньги пошли в том числе и нынешним пенсионерам.

- Вы хотите сказать, что, заморозив накопительную часть пенсии, правительство отняло деньги у меня – и отдало вам?

– Совершенно верно.

- Тогда мне не жалко.

– А мне на вашем месте было бы жалко. Эти деньги у вас, по существу, конфисковали. Представьте, что вы складывали бы деньги для пенсии на сберкнижку, а теперь у вас их забрали.

- Нам объяснили, что взяли «поносить», а потом, когда мы выйдем на пенсию, всё вернут.

– Да-да, вернут баллами… Если у 45-летнего, допустим, взять деньги и пообещать, что к 60 годам вернут какими-то баллами… Кстати, большой вопрос – кто будет отвечать по этим обязательствам.

- Скажите, а как правительство вычислило сумму единовременной выплаты – 5 тысяч рублей?

– Хорошая сумма. Три тысячи – вроде бы мало, десять – много. Видимо, смотрели, сколько можно взять из Резервного фонда. Есть ещё одна кубышка – Фонд национального благосостояния. Он промотан только частично. Если посмотреть на официальные документы, то он как раз и существует для покрытия дефицита пенсионной системы. Вот оттуда, видимо, возьмут.

- Эту магическую сумму – 5 тысяч рублей – за последние дни я слышала два раза. «Левада-центр» провёл опрос и выяснил, что четверть избирателей готова свой голос на выборах продать за деньги. И самая популярная сумма была – как раз 5 тысяч рублей. Что это означает?

– Это означает, что голос – тоже некий товар, люди понимают, что этот товар у них есть, и готовы голос продать. Потому что для самих людей их голос на выборах ничего не значит. А если есть кто-то, для кого он что-то значит, то можно ему и продать. Вот есть, скажем, у вас какая-то ненужная вещь – а тут кто-то захотел её купить.

- «Чтобы продать что-то ненужное, надо сначала купить что-то ненужное».

– А тут вещь уже есть, покупать не надо, а продать можно.

- Тогда скажите, почему всего четверть опрошенных? Почему не больше?

– Думаю, что люди немножко…

- Лукавили?

– Стеснялись отвечать на такой вопрос. Нельзя сказать, что они давали истинные ответы. В таких случаях надо ставить эксперимент с настоящими голосами и настоящими деньгами.

- Дороговато выйдет. Мы, вон, уже знаем, что на одних пенсионеров, если по 5 тысяч, надо 215 миллиардов.

– Дело не в том, что дороговато, а в том, что такой эксперимент нарушал бы Уголовный кодекс. Но, например, в Германии однажды поставили похожий эксперимент, вопрос звучал так: за какую сумму вы готовы не прийти на выборы. Правда, он проходил среди студентов. Но согласились за деньги не ходить на выборы буквально несколько человек. И там этот эксперимент тоже критиковали: дескать, это игра. Я вообще не очень верю в такие эксперименты в социальной среде. Вот биологи проводят это с животными хорошо, потому что животные не отличают игру от реальности. А человек всё-таки отличает. Даже в России. И он понимает, что с ним играют. Хотя, конечно, у нас и реальность такая была, когда людям платили на выборах.

- Только не пять тысяч.

– Да, эту сумму, видимо, называли в Москве. Понятно, что для какого-нибудь города в Саратовской области…

- Действуют региональные скидки.

– Да, суммы могли бы отличаться в несколько раз. Но сам по себе опрос «Левада-центра» интересен. Я давно ждал чего-то подобного.

- А что если бы у нас людям предложили деньги за то, чтоб не ходили на выборы?

– Наверное, значительное число людей согласились бы. Но ведь человек часто идёт на выборы не по коммерческим соображениям. Я имею в виду коммерческие соображения в том смысле, что голосуют за депутата, который пообещал, скажем, повысить пенсии. А есть именно некоммерческие мотивы: я иду голосовать за партию Х, хоть и знаю, что ей ничего не светит, но я иду, чтобы плюнуть в партию Y. Так я себя выражаю. Эта модель так и называется: голосование как самовыражение.

- Такие люди, видимо, от денег отказались бы.

– Или им надо заплатить очень много. Есть ещё одна модель. Но она действует, если выборы честные.

- Сказали, что эти выборы у нас будут самые честные. Вот прямо честнее не будет.

– Тогда могут пойти, как на стадион или на скачки: ради интереса. Как-то ещё в 1990-е годы социологи спрашивали людей, почему они голосовали за одного всем нам очень хорошо теперь известного политика, который с тех пор в Думе. И один молодой человек ответил гениально: хочу, мол, посмотреть, сколько в стране таких же дураков, как я. Это тоже очень распространённая модель: голосование как игра.

- Они как бы ставку делают?

– Именно: ставку. Такую ставку, которая денег не принесёт, но зато интересно.

- Зачем нам вообще выборы?

– Это не только наши модели, так во всём мире происходит.

- Но мы-то особенные, у нас свой путь.

– Да, мы особенные. И выборы у нас особенные.

- Так и не надо никаких выборов! Столько денег можно было бы сэкономить и народу просто так раздать…

– Ну, у нас же ещё императора-то, сына неба, нет. Это – источник легитимности, внешней и внутренней. Легитимность – не значит законность: надо показать, что такой-то процент пришёл и проголосовал за кого-то горячо любимого.

- Дороговато получается.

– А что делать? Власть, как всякое благо, требует затрат на своё поддержание. Не только Росгвардия нужна, надо ещё и такие мероприятия проводить. Это взаимно дополняющие друг друга блага – и одновременно взаимозаменяемые: чем больше легитимности – тем меньше Росгвардии. И наоборот. Нельзя же сидеть только на штыках и на репрессиях, надо, чтобы люди пришли, проголосовали.

- Вот вы сказали, что выборы президента могут пройти не в 2018 году, а раньше. Почему?

– Если будет ухудшаться экономическая ситуация, выборы президента могут сдвинуть на более ранний срок.

- Что значит – «если будет»? А сейчас она что делает?

– Пока она зависла на одном уровне. Она сползает медленно, как кирпич с крыши: иногда зацепится за какую-то ветку, остановится и стоит на месте. В таком «сползании» могут быть паузы, во время этих пауз может происходить даже какое-то улучшение. Сейчас немного стабилизировался курс рубля. Один месяц, в июле, у нас наблюдалось даже такое явление, как дефляция. Такого у нас до этого вообще никогда не было. Но мы ведь смотрим на перспективу. А там – очень много вопросов.

- За счёт чего у нас возникла дефляция?

– Урезали расходы. Бюджетникам зарплаты не индексируют, пенсии в прошлом году проиндексировали на 4 процента, хотя инфляция была 12,9 процента. То есть расходы правительство сжимает. Это грамотная политика. Плюс – высокие процентные ставки Центробанка, жёсткая монетарная политика, жёсткая фискальная политика. Но наши кубышки, резервные фонды, по самым оптимистическим прогнозам, закончатся в 2018 году. Дальше придётся либо ещё и ещё урезать бюджеты, либо увеличивать заимствования. А у нас и так уже пошло довольно значительное увеличение государственных заимствований на покрытие дефицита, всё большая часть покрывается за счёт увеличения государственного долга.

- То есть в нашей экономике и сейчас есть периоды, когда всё идёт неплохо. Как бы превратить это в тенденцию?

– В тенденцию это превратить нельзя. Потому что у нас фундаментальное основание экономики такое, что развиваться не даст. Паузы, которые в этом сползании вниз случаются, зависят от конъюнктуры. Выросла цена на нефть, например. Но… Была такая реклама: «Ты можешь измениться сама». Так вот Россия не может измениться сама.

- Китай не может быть нам примером?

– В Китае бюрократия более, я бы сказал, прагматичная. Но ведь Китай уже и выдыхается потихоньку. Китай никогда не будет Соединёнными Штатами – научным, технологическим лидером. Илоны Маски в Китае невозможны.

- Да не будем мы замахиваться на Илонов наших Масков, нам бы худо-бедно хватило Норвегии…

– Норвегии из нас тоже не получится. В Норвегии очень прочные институты. Нам, я думаю, хватило бы и Латвии, но и этого не получится. Фундаментальные основы экономики, которые нужны для развития, у нас постоянно находятся в противоречии с политической властью. Свободное развитие бизнеса несовместимо с монополией на власть в стране. И в жертву, естественно, приносится экономика. Потому что власть важнее.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»