Алексей Гуськов: «Я был и на Болотной и на Сахарова, но сейчас у всех есть право выбора» (фото)

Пять лет назад актер и продюсер Алексей Гуськов, услышав по радио историю о том, как советская разведрота в конце войны защищала немецких женщин и детей, решил снять об этом фильм «4 дня в мае» и сам сыграл в нем комроты капитана Горыныча. Фильм вызвал немало споров. На фестивале «Окно в Европу» в Выборге лента получила приз зрительских симпатий «Золотая ладья», а также спецприз жюри «За смелость и гуманизм».

- Алексей Геннадьевич, неужели была в реальности такая история, когда вместо того, чтобы праздновать уже объявленную Победу, русские воины сражались против своих же, защищая немецких женщин и детей от тех, кто не считает зазорным продолжать насиловать и убивать?

- Но наша история не о русских или немцах, речь идет о добре и зле. Будет ли порядочный человек защищать женщин и детей, даже, если их мужья и отцы воевали во вражеском лагере? Это фильм о достойных людях, которые ценой своей жизни защищают тех, кому угрожает опасность, о человеческом великодушии. Фильм о том, что даже на войне можно сохранить человеческое лицо.

- Ваш фильм на фестивале в Выборге получил специальный приз с замечательной формулировкой «За смелость и гуманизм». Настолько важны для вас эти понятия?

- Я долго формулировал, про что же мне хотелось сделать эту картину, и все встало на свои места, когда на первом показе в Германии поднялся пожилой человек и сказал: «Из своего детства я помню, как русские оставили нам кусочек хлеба. Мы страшно голодали и очень боялись русских солдат, что остановились у нас в дома. Мама спрятала нас под одеяло, а когда утром мы проснулись, русские ушли дальше, оставив нам хлеб. Вот эту горбушечку с солью я запомнил на всю жизнь».

Для меня был важен посыл, который связан и с нынешней ситуацией в нашей стране: каких бы политических взглядов мы ни придерживались, в какую бы форму ни облачались, чьи бы приказы ни выполняли, но как только мы вспоминаем, что мы прежде всего отцы, сыновья, мужья, матери, дочери, жены – мы мгновенно превращаемся в людей. Мгновенно возвращаемся к обычным человеческим ценностям, к этому главному слову «гуманизм». Вот про это хотелось сделать кино, хотя проект занял целых пять лет.

- Создатели недавнего фильма «Брестская крепость», собравшего в прокате больше десяти миллионов долларов, признавались, что для них самым важным испытанием стал показ картины ветеранам войны, уцелевшим защитникам Брестской крепости... А вы бы рискнули вынести свой фильм на суд ветеранов?

- После начала войны прошло уже больше 70-ти лет, после Победы – больше 65-ти, а все по-прежнему очень сложно. Есть огромное число – не побоюсь этого слова - мародеров, желающих отплясаться на этой теме. А ведь День Победы - это такой праздник, который связан и со смертью, и устраивать из него шоу - неправильно, неловко. А эти бесконечные заявления властей: каждому ветерану - по квартире. Каким цинизмом надо обладать, чтобы и в 2011 году, и в 2012-м продолжать говорить об этом. Сколько их осталось, наших ветеранов, и как можно было умудриться до сих пор не решить их квартирный вопрос?!

И в кино говорить об этом периоде очень тяжело, если ты, конечно, не снимаешь военные приключения, а пытаешься говорить искренне, откровенно. Картина наша – современная, наша правда – художественная, эмоциональная. Для всех нас эта тема не случайная, у режиссера нашего фильма «4 дня в мае» Ахима фон Борриса деды воевали и погибли на немецкой стороне, всех война затронула. И мы объединились в одну группу, что сделать картину объединительную, которая не замешана на идеологии, на психологии победителей или побежденных. «4 дня в мае» - это социальный проект, и все мы, русские и немцы, хотели, отдав дань памяти нашим дедам, сказать, что та война уже в прошлом, что мы поменялись, мы другие. И мы не повторим этого никогда, потому что война – это отвратительно, это безобразная форма жизни.

- Как прошел прокат фильма «4 дня в мае» в Германии? Как будет организован российский прокат?

- В Германии у картины было не много копий, всего 45. Если у нас копии выпускаются сразу, на всю страну, у них прокат организован по федеральным землям. Отработав, копии переезжают в другой регион. Бокс-офис они считают не по количеству денег, как мы, а по числу зрителей. «4 дня в мае» в итоге посмотрели около 200 тысяч зрителей. Для фильма, имевшего 45 копий, это нормальная ситуация. Она не умопомрачительно успешная, но и не провальная. Никаких чудес никто не ожидал, все-таки картина о достаточно давнем периоде времени, а зритель везде в мире помолодел.

Из того, чем можем гордиться: в Германии это чуть ли не первая картина, где звучит 70 процентов русского языка, притом, что они всё дублируют. Наш фильм шел в оригинальной версии, с субтитрами. Параллельно он был в прокате в Швейцарии, показывался в Швеции. Фильм собрал хорошую прессу, получив, в основном, максимальные 5 баллов от критиков. Когда закончится европейский кинопрокат, то откроются телевизионные права, и будет возможность показать фильм в Северной Америке, по всему миру. Этим всем занимаются серьезные компании. В общем, картина не прошла незамеченной. А ведь у меня, да и у многих кинематографистов, есть опыт, когда картины пропадают вообще.

В России нам пока похвастаться нечем. Мы вышли в прокат со сто копиями, хотя думали о двухстах. Конкуренция в прокате сейчас острейшая. Следом за нами выходит российский блокбастер «Август. Восьмого» (Гуськов там тоже занят - как актер. – Прим. Авт.), с огромным проморесурсом, с невероятным количеством копий – 1700. Бороться с ними нет никакой возможности, там и бюджет совершенно другой, и задачи другие. Я – продюсер, реальный человек, прекрасно понимающий возможности нашего фильма. Но, я уверен, что картина «4 дня в мае» не потеряется и в России. Будет ТВ показ на одном из федеральных каналов, будет DVD-версия. Это не пустая история, она будет долго работать, это горизонтальный прокат, не вертикальный.

- И еще раз о смелости и гуманизме. Вы вошли в список доверенных лиц кандидата в президенты Владимира Путина. Почему вы сделали свой выбор именно в пользу этого кандидата? Принимали ли вы участие в митингах? Как относитесь к деятелям культуры, пополнившим ряды оппозиции?

- Для меня это непростой выбор. Я ведь был и на Болотной, и на площади Сахарова, я подписывал письмо «За честные выборы», и меня царапнула ситуация, когда было объявлено о рокировке, фактически о передаче власти. Это было неприятно: то мы говорим о демократии, а то вдруг заявляем, мол, надо немножко подождать с этой самой демократией... Но когда ситуация вернулась на круги своя, и опять был перезапущен процесс демократического выбора, оказалось, что сейчас у всех нас есть право выбора из пяти предложенных кандидатов. К кандидатуре премьер-министра можно относиться по-разному, но не всерьез к нему относиться нельзя. Это личность, это лидер. Я ни в коем случае не агитирую, не пропагандирую, но из пяти лиц мне он показался ближе еще и потому, что я абсолютно не хочу революционного пути развития. Я от этого устал. Устал от 1991 года, от 93-го, от этих потрясений, перелопачивания страны... Я очень много езжу по России и четко знаю, что если тряханет в столицах, то никто не предскажет, как потом раскрутится этот механизм по стране. Не исключено – мы это уже проходили - опять будет вольница, анархия, а у меня все-таки трое детей, мама пенсионер. Я - за эволюционный путь. Менять многое надо - безусловно, и власть вынула бананы из ушей, она будет отстаивать свою позицию, но важно, чтобы борьба шла честно, в правовом поле.

- В начале марта на телеэкраны должен выйти фильм питерского режиссера Сергея Снежкина «Белая гвардия», где вы сыграли роль полковника Малышева…

- Очень интересная работа. Во-первых, булгаковский материал, уровень мыслей Михаила Афанасьевича, его язык – сейчас таким языком уже не пишут, не говорят. Сергей Олегович Снежкин - талантливый человек, и планка, которую он нам поставил, очень высока. Для меня было принципиально важно, что я в своей роли не изменил ни одной булгаковской запятой. Актеры обычно всегда как-то подминают текст, присваивают себе. А тут я, наоборот, пытался подобраться к этой витиеватости речи полковника Малышева.

- Знаю, что как продюсер уже много лет вы вынашиваете замысел съемок фильма по «Севастопольским рассказам»… Как продвигается этот проект?

- Не так быстро, как хотелось бы, но движется. Уже готов сценарий, фактически определился весь художественно постановочный состав, что очень важно. Это действительно большая, объемная работа, бюджет подбирается к двадцати миллионам долларов, если все делать серьезно и современно.

- Ваш сын Владимир Гуськов, 23-летний актер (сын Алексея Гуськова и актрисы Лидии Вележевой. – Прим.ред.), недавно дебютировал на драматической сцене в спектакле Театра им. Маяковского. Как вы оценили эту работу? Какие у вас самого театральные планы?

- К сожалению, актерская судьба такова, что мы с сыном не совпадаем: в тот вечер, когда играет он, обязательно выхожу на сцену и я. Но я очень хочу пойти посмотреть, потому что слышал много хороших отзывов и, конечно же, переживаю за судьбу сына. К профессии он относится серьезно, я это вижу, и это самое главное.

Я же приступаю к репетициям нового спектакля в Театре им. Вахтангова. В этом сезоне на вахтанговской сцене у меня уже вышла одна премьера – спектакль «Люди как люди» по пьесе Горького «Зыковы», которую поставил Владимир Иванов. Уровень разговора, предлагаемый зрителю, очень интересный, а для актера нет большего счастья, когда зритель такой разговор поддерживает, когда есть единение с залом, а зал там немаленький, под тысячу мест. И он полон, и зрители благодарны Горькому, благодарны уровню разговора. Гениально у Горького сформулировано: «Человеку на земле жить так, как он хочет, мешает две силы – Бог и люди». Вот об этом мы играем.

Михаил Садчиков, Фонтанка. ру
Фото Михаила Садчикова-младшего